Капитан. На линии судьбы (СИ) - Бульба Наталья Владимировна

— В мои годы, — резче, чем стоило, ответила я, — моя мама уже погибла, оставив меня одну.

Взгляд Индарса метнулся, словно он искал, на чем выместить гнев, но уже через мгновение император выглядел спокойным.

Я уже давно не верила внешней бесстрастности. И не только его.

— Каждый раз, когда у меня рождается дочь, я молю наших покровителей, смилостивится над ней, защитить от напастей. За каждую беспокоюсь, понимая, насколько вы хрупки, насколько открыты для невзгод этого мира. Ты хотя бы осознаешь…

— Наверное, мне нужно было родиться мальчиком, — посмотрев на него укоризненно, произнесла я. Заметив недоумение на лице Индарса — до него не сразу дошло, что именно я сказала, засмеялась. — Пороть меня уже поздно, а запереть в гареме — не выход. Я же бунт устрою.

Тот неожиданно мягко улыбнулся, устраиваясь на подушках.

— А ты думаешь, почему я отказался от мысли заиметь тебя? Вот именно это и представил.

Теперь смеялась уже я. Вот не думала, что у грозного императора стархов могут быть подобные фантазии.

Остановиться заставил его взгляд. Не напряженный, но какой-то потерянный.

— Это был страшный сон, — тихо прошептала я, догадываясь, о чем он сейчас думал. — Утром проснешься, и все забудется.

— А потом снова придет ночь…

Вот значит, как…

— Хорошо, что ты не знаешь, какими эпитетами я тебя наградила, когда ты приказал меня повесить, — томно протянула я, закатывая глаза. — Твои подданные тебя так точно не называют.

— Тебе еще нужны места расположения сканеров? — тут же ухватился он за возможность сыграть.

— Хочешь обменять? — усмехнулась я, радуясь тому, что самая тяжелая часть нашего разговора уже позади.

Но ошиблась. Тут же убедилась в этом.

— Как он тебя отпустил?

— Ты про отца? — нахмурилась я. Говорить об этом с Индарсом не хотелось. Тем более что император сам рассказал мне, что пришлось пережить генералу, стоя на балконе ратуши.

— Про канира.

— Про канира? — Я даже приподнялась. — А причем тут Искандер?

Взгляд Индарса стал задумчивым. Кажется, сейчас будет совершена попытка скрыть от меня нечто важное.

— У тебя его кольцо.

— Ты так легко определил, что именно его? — Император молчал. Нехорошо так молчал, словно перебирал аргументы «за» и «против». — Индарс, твоя оговорка уже не первая. — Тот словно и не услышал. — Что я еще натворила?

— Ты его любишь?

— Индарс! — вскочила я, подлетела к тому самому окну, рядом с которым совсем недавно стоял он. — Это-то к чему?!

— К тому, девочка, — он поднимался и подходил ко мне не торопясь, демонстрируя свою звериную грацию. Все-таки не зря его прозвали песчаным львом. Вроде сейчас и не опасен для меня, а сердце обрывается от странного ощущения. Страх на грани наслаждения, — что я, как и он — мужчина. И люблю тебя столь же сильно, как и он. — Он провел ладонью по моему лицу. Осторожно, нежно, но напоминая, что это прикосновение может быть и другим. Собственническим, яростным. — И меня могут остановить только твои чувства. К нему.

— Индарс! — Я отвела его руку. — Я люблю его. Боюсь признаваться самой себе, но это так. Ты меня спас, воспоминания о нем не дали убить себя раньше времени. Но сейчас ни одно, ни другое не имеет значения.

— А что имеет? — Разочарованным он не выглядел.

— То, что Хараб и Айо находятся в одной системе. Сырье требует переработки, причем, очень быстрой. Условия на планете добычи такие, что размещать там производство — чистое самоубийство. — Индарс пока не спорил. Да и не о чем было. Сила тяжести выше, чем на планетах земного типа, активная вулканическая деятельность, землетрясения, ядовитая атмосфера, температура поверхности… Айо был ценен, но оценивался не только в кредитах, но и в жизнях. — Остается Хараб. Интересен только археологам и туристам. Принятое решение — объявить зоной, свободной от чьих-либо интересов, делает его прекрасным вариантом. Патруль контролирует ситуацию лишь номинально, особенности атмосферных явлений не позволяют отслеживать всю поверхность с орбиты.

— А сканеры Союза?

Я видела в его глазах едва заметную усмешку. Мой ответ он уже знал.

— Думаешь, Костас один такой в Галактике?

— Значит, их алгоритмы у тебя уже есть. А моих — нет.

— Так это они хотят, чтобы я их привела к логову Шахина, а не ты, — парировала я.

Зря! Индарс едва ли не заскрежетал зубами. Пришлось объясняться.

— У меня нет выбора, Индарс. Если отбросить все личные отношения, то я — предатель. Я должна была умереть, но не произнести ни слова. А я — говорила, пусть и не подставив под удар, но нарушив когда-то данную клятву.

— Ханти*! — неожиданно резко тряхнул меня за плечи Индарс. И уже на межгалактическом повторил, вновь встряхивая. — Ты — дура!

Он был не просто зол, он был в ярости.

А ведь и, правда, дура! Пришла благодарить, довела до бешенства.

— Таши, ты просто не могла знать то, что сорвало эти операции, — сказал он уже чуть спокойнее. — Я согласен, кое-какая информация у тебя была, но ее недостаточно.

— Ты говоришь так, потому что кое-что тебе неизвестно.

— Например, имя того самого, кого ты считаешь организатором? — Я несколько удивленно посмотрела на императора, потом усмехнулась. Еще раз повторить, что дура… вряд ли поможет. Я уже и забыла, с кем разговариваю. — Да Искандер и твой отец должны на тебя молиться. Ты и Шахин, который оказался умнее и нарушил приказ — его единственные ошибки.

— Нарушил приказ? — переспросила я, не совсем понимая, о чем он говорит.

— И она еще собирается играть в эти игры?! — буквально зарычал Индарс. Потом качнул головой, то ли споря с самим собой, то ли просто сокрушаясь. — Ты же от меня отправишься к Шорну?

Я только развела руками.

— Это так очевидно?

Жесткость ушла с его лица.

— Тебе нужно в службу, которая, в случае чего, сумеет тебя прикрыть. — Я продолжала смотреть ему в глаза, в ожидании ответа на свой вопрос. Индарс до него снизошел. — Нет, не очевидно, если оценивать тебя только по тому, что ты вытворяла последние стандарты. Ты кажешься безжалостной стервой, для которой значение имеют только кредиты и риск, которым ты буквально упиваешься.

Он замолчал, а я на продолжении и не настаивала. И так было понятно, что и ему я позволила увидеть ту себя, которая вряд ли бы выдержала все, что выпало на ее долю. И не только за эти семь лет. К ним можно было добавить еще год службы в погранцах и пять в академии.

Я была далеко не единственной девчонкой, даже в нашей группе из тридцати человек было еще четверо. Все, кстати, получили нашивки младших лейтенантов и отправились на границы.

Но разве кто-то интересовался, чего это нам стоило. Общие казармы, душевые, только в туалете кабинки закрывались. Во время занятий никаких поблажек, скорее, наоборот. Только физ. нормативы отличались. Немного.

Про слезы и женскую слабость пришлось забыть в первый же месяц, хорошо еще, наставники помнили. Не позволяли перекачиваться, следили, чтобы мы в себе бабское окончательно не запороли. Это на тот случай, если когда-нибудь рожать вздумаем.

Так что женщиной я почувствовала себя только став перевозчицей. Да и то не сразу поняла, почему мои мальчики иногда странно себя ведут. Ладно бы Дарил, мы с ним и познакомились, когда он попытался за мной ухлестнуть. Тогда я еще не знала, что его интерес ко мне был всего лишь игрой.

Когда спросила у демона, что это время от времени накатывает на ребят, тот долго смеялся.

Потом смеялась я. Это насколько нужно было войти в новый образ, чтобы забыть о естественном влечении одних к другим!

— Индарс, давай вернемся к тому, ради чего я здесь, — попросила я, тут же поймав себя на том, что мои слова прозвучали неоднозначно.

Но император решил проигнорировать мою оплошность, за что я ему была тоже благодарна.

— Я дам тебе не только алгоритмы, но и коды доступа. И даже не потребую ничего взамен.

Я попыталась слегка сбросить напряжение.