Путь Ками (СИ) - Кащеев Денис

– Рад тебя приветствовать, сихан[1], – без малейшего акцента проговорил японец по-русски, коротко – едва заметно – поклонившись Владимиру Александровичу.

Моя скромная персона осталась звонившим проигнорирована. Впрочем, не исключено, что, обрезав кадр, камера ему меня вовсе не показала.

– Не могу сказать тебе того же, не погрешив против истины, – с каменным лицом ответствовал Сэнсэй. В отличие от меня, японца он явно узнал – и, судя по более чем сдержанной реакции, непохоже, чтобы тот числился в списке его друзей. – И тем не менее – добрый вечер, сихан! – ответный кивок Владимира Александровича был столь же скуп.

– Над моим осакским додзё занимается рассвет, – ничуть не смутившись, усмехнулся его собеседник. – Прохладный, как твой тон, и туманный, как перспективы мира сего. Может, и неласковый, но бодрящий. А вот тебя и в самом деле ожидает темная ночь.

– Лисы охотятся как раз по ночам, – сухо заметил Сэнсэй, должно быть, намекая на свой аватар. Японец и об этом знал?

– Верно, – кивнул тот – отвечая, конечно же, не на мои невысказанные мысли, а на реплику Владимира Александровича. – Но в этом они не одиноки. Не ровен час, начнется охота на самогó рыжего охотника – и тогда в норе ему не отсидеться.

– Поживем – увидим, – пожал плечами Сэнсэй.

– Увидят те, кто доживет!

– Я что-то никак не возьму в толк: ты мне угрожаешь? – делано удивился Владимир Александрович.

– Упаси Небо – с какой стати? – столь же неискренне возмутился японец. – Ведь, если вдуматься, я едва ли не единственный, кому нет дела до сокровища, что ты хранишь! Спору нет, вещица это занятная, и, когда пробьет час, желающих наложить на нее лапу, пожалуй, не вместит и Мэйдзи Дзингу[2]! Но меня и моих учеников в той толпе ты не увидишь, сколько ни высматривай. Подбирать крохи со стола Аматэрасу Омиками – не наш удел.

– Что тогда тебе нужно от меня, ками Скалистого Мыса? – демонстрируя недоумение, развел руками Сэнсэй.

Ками? Я невольно подобрался. Выходит, японец, до кучи – в некотором смысле, наш коллега?

– Ты и сам должен это понимать, ками Рисового Поля, – последовал между тем ответ с экрана телефона. – Мудрый Лао Цзы учит: держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе. Сила у тебя уже не та, что прежде, но ты все еще можешь представлять угрозу. Как и пользу принести. Мне будет спокойнее, если ты и твоя безделушка окажутся здесь, в Осаке – под надежным приглядом. Мне – спокойнее, а тебе – безопаснее. Иными словами, милости прошу… погостить. И попугая своего зеленого привози – среди моих учеников у него даже найдутся пара старых знакомцев, – впервые за время разговора покосился в мою сторону японец. Значит, все-таки видел с самого начала.

И прежде чем я успел решить, не содержится ли в его словах оскорбление, камера внезапно отъехала, как бывает в кинофильме, повернулась и выхватила татами, на котором застыли, сидя на коленях в ожидании Учителя, не менее пяти дюжин человек. В основном азиаты, но имелось там и несколько вполне европейских лиц, среди которых мой заметавшийся взгляд тут же выхватил два – Егора Черных и Пашки Иванова.

Не сдержавшись, я ахнул. Нет, с Егором все было понятно, а вот Пашка…

Сам я после драматической развязки Московского квеста бывшего приятеля не видел, но знал от Маши, что Иванов несколько раз пытался до нее дозвониться (трубку Антонова, конечно же, не брала). Я все ждал, что Пашка не выдержит и появится во Дворце – тогда-то между нами и состоится некий разговор. Не то чтобы я был готов простить ему предательство (уж точно не раньше, чем на это пойдет Маша, а та покамест оставалась в сем вопросе непреклонна), но выслушать бы согласился. Однако сложилось иначе.

Как рассказывала мне Вика, однажды Иванов в зал все же приперся. На его беду, ни Сэнсэя, ни меня в додзё в тот момент не оказалось, зато там как раз была моя бескомпромиссная сестрица… В итоге короткой, но, очевидно, жаркой беседы Виктория-сан расколола о голову незадачливого визитера дубовый боккен[3]. Пашка, по ее словам, поспешно ретировался… и вот где в итоге оказался – с Черных в Осаке у какого-то ками Скалистого Мыса!

– Заманчивое предложение – закончить игру заложником, – хмыкнул между тем, продолжая разговор, Владимир Александрович.

– Почетным гостем! – со слащавой улыбкой поправил его японец, фигура которого вновь заняла большую часть экрана смартфона.

– И тем не менее, вынужден отказаться, – ненатурально-извиняющимся тоном проговорил Сэнсэй. – Уж лучше, как говорится, вы к нам!

– Приглашаешь? – чуть склонил голову набок его собеседник. – Смотри, дождешься: я же и в самом деле приду!

– Прийти – дело не хитрое, – недобро прищурился Владимир Александрович. – Уйти потом сумеешь ли?

– На все воля Неба, – отозвался японец – и вдруг резко, не прощаясь, отключился.

В течение нескольких секунд Сэнсэй продолжал задумчиво смотреть на померкший экран, затем положил телефон на стол и обернулся ко мне.

– Э… Кто это вообще такой? – воспринял я его взгляд как разрешение задавать вопросы.

– Некто Ивасаки Озэму, глава одного из крупнейших кланов, ратующих за Перезагрузку.

– И еще – ками?

– Да, и довольно могущественный.

– Там, у него в додзё – Пашка Иванов, – помедлив, выговорил я.

– Я видел, – кивнул Владимир Александрович.

– И еще Егор, – добавил я. – Черных. Впрочем, это, наверное, не столь важно…

– Напротив, – покачал головой Сэнсэй. – Весьма важно.

– А чего он от вас хотел? – снова спросил я. – В смысле, этот Ивасаки? Не в гости же, в самом деле, звал?

– Это был формальный вызов. К сожалению, мне пришлось его принять.

– И теперь он явится сюда для поединка? – невольно поежился я. Не то чтобы я сомневался в способности Сэнсэя разделаться с тремя такими Ивасаки, но тем не менее, агрящийся ками из Осаки – на кой он нам здесь сдался?!

– Не теперь, – ответил между тем Владимир Александрович. – Он пока не готов. Но, похоже, продвинулся куда серьезнее, чем мне мнилось… Время у нас еще есть, хотя и не так много. Придется, – усмехнулся Сэнсэй в усы, – ненадолго уподобиться Виктории-сан – до обретения оной Мудрости – и поднапрячься. Но, если не возражаешь – начнем завтра с утра, а сейчас мне необходимо подумать…

– Еще всего один вопрос, Сэнсэй! – попросил я, справедливо восприняв его последние слова как приказ выметаться из тренерской.

– Разве что один.

– Ивасаки упоминал о каком-то сокровище, – торопливо выговорил я. – Которое, якобы, ничуть его не интересует… И, типа, хранится у вас. О чем шла речь?

– А вот этого, Артур, знать тебе пока не нужно, – слегка смягчил улыбкой непреклонность тона Владимир Александрович. – Помнишь: «Ищѝте – и потеряете!» Тот самый случай!

– Как скажете, Сэнсэй, – не без труда удержался я от того, чтобы по-детски обиженно поджать губы.

Ох уж эти мне парадоксы!

[1] Уважительное обращение к заслуженному мастеру боевых искусств, используется также как почетный титул или инструкторская степень

[2] Крупнейшее синтоистское святилище Токио

[3] Деревянный макет японского меча

8. Черный лебедь

То, что Владимир Александрович отложил дела на утро, было мне весьма на руку: этим вечером мы договорились встретиться с Машей.

Так-то мы виделись с Антоновой почти каждый день – пересекались в зале – но все как-то на бегу, мимоходом, на уровне «привет – пока». Чтобы, как бывалоча, посидеть, поговорить – без спешки и суеты – такого у нас не получалось уже недели две, ни в виртуальности, ни вне игры. И нельзя сказать, что мы не пытались – несколько раз намечали время рандеву, но постоянно что-то мешало – то меня загружал работой Сэнсэй, то на Машу сваливалось что-то срочное и неотложное – и все отменялось.

Но вот сегодня, наконец, Небо оказалось к нам благосклонно: простившись с Владимиром Александровичем, еще из додзё я набрал Антоновой, и та подтвердила, что договоренность в силе. Разве что попросила полчаса – на «собраться и доехать». Меня это более чем устраивало – до выбранного нами места встречи – ресторанчика японской кухни – от Дворца было минут двадцать ходу.