Охотник 6: Реквием (СИ) - Робский Александр

— Подожди… ты сейчас намекаешь, что это была моя сестра и Улита⁈

— Ты просил мне сказать, на кого можно подумать… вот мой ответ. Дальше уже решай сам. Сейчас все следуют твоему плану, племянник. Я провожу опыты с изменением памяти, а остальные пытаются вразумить наших собратьев словами. И знаешь… среди них нет Улиты и Малии. Хотя они знают, что мы делаем. Не странно ли? Возможно, что мы зря подумали на Мироздание.

— Малия всегда была за людей! Она бы их не убила! Это просто не возможно!!! Улита слушается Малию, и против её воли не пойдёт!

Силиф на секунду осёкся. Видно, что он пытается подобрать правильные слова.

— Просто… просто поговори со своей сестрой. Поверь, ты явно кое–что заметишь. Я вот заметил… и если честно… я в полной растерянности и мне кажется, словно я схожу сума.

— О чём ты говоришь?

— Просто поговори с ней!.. Это всё, что я могу тебе сказать. А сейчас, мой дорогой племянник, я продолжу работу. И да, эту женщину я спрячу. Можешь не переживать. Я не допущу, что бы червей кто–то взял. Но! Не забывай одну истину. Этот некто мог оставить червей на запас. Если это так, а я уверен, что так и есть, не приходи ко мне с обвинениями.

— Хорошо…

Мальчик, что стоит справа от Артёма, поднял руку и щёлкнул пальцами.

Реальность сделала оборот, обратившись в алые пески, а вдалеке виднеются острые скалы, что напоминают клыки чудовища.

Это земли, на которых стоит «Дворец Чудес», из которого в данный момент вышел Самюэль.

Первородный хотел использовать «телепорт», ему для этого лишь стоит топнуть ногой, как на земле образуется магический круг.

— Господин!!!

Самюэль замер на одном месте, развернулся и застал возле себя запыхавшегося Крангеля.

— Что случилось?…

— Господин… — он огляделся, словно рядом есть лишние уши, а следом продолжил говорить шёпотом, — С вашим дядей… с ним что–то не так.

— В каком смысле?

— Он… он разговаривает с той женщиной!… Я клянусь! Всё так, как я вам говорю.

От таких слов, Самюэль на мгновение потерял дар речи.

— Я понимаю, как звучат мои слова! — весь разнервничался Крангель, — Это выглядит, как сумасшествие. Он говорит с ней тихо, практически шёпотом. И делает это, когда в лаборатории никого нет. Он называет её: «мать орды». И он говорит о каких–то «призраках». Неких существах, что жили в каком–то забытом времени… эпохе! Я честное слово, не понимаю происходящего. Да и подслушать толком не получается. Я впитываю информацию урывками. Но… он явно задумал что–то не хорошее. Те эксперименты! Те монстры!.. я просил его не делать этого. И знаете, когда мы ставили опыты, он делал всё так, словно для него это было не в первый раз. Он знал, что ждать от этих червей! — Крангель прикрыл ладонью рот, так как дурные мысли начали пожирать его разум, — Он оживит её… это вопрос времени! И мне кажется, что должных ответов вы не получите. С этой женщиной… с ней что–то не так!!!

Безымянный весь оцепенел. Он уже не понимает, кто прав, кто виноват, а кто подло использует свою семью в личных целях. И самое страшное то, что в этой истории Самюэлю придётся действовать в одиночку. Никому нельзя верить!

— Крангель, — положил Безымянный ладонь на плечо Десницы, — Мне нужно, что бы ты следил за Силифом. Ты его правая рука. Изучи эту женщину. Найди её слабые места и не дай моему дяде наделать глупостей. Я сам не понимаю, что сейчас происходит. Но мы должны держаться вместе. Если случиться что–то ужасное, подумай обо мне. Возжелай всем сердцем, что бы я оказался подле тебя, и я явлюсь на твой зов. Хорошо?…

— Да, господин! — наконец–то успокоился Крангель, — Буду держать вас в курсе дел.

Мальчик поднял правую руку, щёлкнул пальцами, и реальность тот час изменилась, обнажив улицы изумрудного города.

«Силиф рассказал мне про то, как создал Негу и Вильдрифа. Им что-то руководило. И это что-то заставило его делать то, что шло вразрез со здравым смыслом. И если так подумать, Силиф мне не соврал… его рассказ был ложью, в которой он спрятал истину. Он не мог сказать мне правду из-за некой негласности, или даже — клятвы, которую дали Первородные второго и первого поколения. Ведь они не могут допустить того, что бы о настоящем прошлом кто-то узнал. Теперь понятно, почему каждое слово Силифа я воспринимал как ложь. Но всё же он не соврал про то, что им кто-то руководил, и что он видит „призраков“. И он говорил мне о том, что якобы Малия заставила его прозреть. Но это случилось до того момента, как Первородные нашли город с запечатанной Лилит. Узнал я это с помощью воспоминаний Безымянного. Хм… Трёхглазая изменила прошлое, уничтожив в нём город „Энгирод“ и тем самым обретя полный контроль над разумом Малии. Значит, что до этого момента она брала контроль изредка, и так, что бы Малия этого не поняла. И в те моменты, как Трёхглазая это делала, она и заставила Силифа прозреть. Так-так, пазл начинает собираться!»

Самюэль, идя вдоль главной улицы, надеялся увидеть в глазах своего народа благодарность и ту самую угасшую любовь. Но… они вновь смотрят на него так, словно он их враг. И это странно. Почему их взгляды пропитаны ненавистью и призрением⁈ Он ведь их спас!

— Что–то не так! — огляделся Артём, — Дай угадаю. Пока ты ходил до Силифа, этот некто, кто тайно руководит всем балом, вновь поставил народ «Иной Расы» на рельсы к истинной свободе?

— Да! — кивнул мальчик, — В то время я не понимал, как она это делает… но сейчас знаю. Эта тварь внушает в умы живых созданий свою мысль, делая её основой. Иная Раса даже не понимала, что стала марионеткой в чужих руках.

— Подожди… — опешил Артём, — Руководит мыслями⁈ Внушение⁈ Стоп!… На моей памяти, только одна тварь на это способна.

— Лучше не строй теории. Это без толку. Все ответы уже прямо перед тобой.

Безымянный пришёл к книжному магазину, где явно видны следы погрома: на входе лежат разорванные в клочья книги. Видимо тем самым «Иная Раса» хочет показать, что они против людских историй и их героев.

Миновав проход, Самюэль попал в помещение со стеллажами, что тянуться до самого потолка башни… а все книги лежат на полу. Их рвали, топтали и сжигали.

И по центру помещения, на горе из разорванных книг, сидит аловолосая женщина. Взгляд её пустой и уставился в одну точку. Она проливала слёзы, ведь труд всей её жизни так нагло растоптали и смешали с грязью.

— Сестра… — остановился Самюэль в шаге от горы разорванных книг, — Мне… мне очень жаль…

Видеть свою сестру в таком сломленном состоянии для Самюэля самое тяжелое испытание.

Он поднялся по горе из книг и сел рядом с сестрой.

— Знаешь… а я ведь старалась… правда… — сказала Малия тихим голоском.

— Мы всё восстановим! — взял Самюэль сестру за руку, — Клянусь, я сделаю всё, что бы ты улыбнулась. Нужно будет, я перепишу все эти книги вручную. Только, пожалуйста, не грусти. Я ведь рядом!

Малия поджала губы, а по её щекам покатились горькие слёзы. Она крепко обняла брата, уткнувшись лицом в его грудь.

— Я ведь так старалась!…

— Я знаю… знаю! — обнял Самюэль сестру в ответ.

— За что они так⁈ Почему так ненавидят людей⁈ Если бы они прочитали мои книги, они бы узнали, насколько прекрасна эта раса.

— Да, ты права. И мы это сделаем. Ты же знаешь план. Мы перепишем память и заставим «Иную Расу» отдалиться от людей, но в тоже время — они будут наблюдать за ними. И твои книги, они помогут им. Они научат их ценить и любить людей!

Малия лишь кивнула, всё так же уткнувшись в грудь Самюэля.

— И пожалуйста… прости меня. Ты для меня не обуза и никогда ей не была. Ты самый важный для меня человек во всём мире. Просто пойми… на меня взвалилось тяжёлое бремя. Мне тоже иногда тяжело.

— Прости меня, брат… прости за мои слова!… — начала ещё сильнее плакать Малия, не отпуская из своих объятий брата.

Наблюдая за это сценой, на душе Артёма стало тепло. Ведь можно точно сказать, как именно Самюэль относиться к своей сестре. В каких–то моментах он может уступить ей, даже не смотря на то, что прав. Вот что значить — настоящая любовь. Ничего в этом мире не сможет вас разлучить, если вы научитесь уступать и прощать друг друга.