Острова Теневых Символов. Том 3 (СИ) - Янтарный Дмитрий

Разумеется, Ванда желала экспериментировать с этим умением. И в качестве жертвы для экспериментов она выбрала Орика. И несчастный парень покорно впитывал в себя заряд за зарядом стихийных дротиков. Причём у Сарефа, который наблюдал за этими тренировками, сложилось впечатление, что Ванда намеренно хочет довести Орика до такого состояния, чтобы он сорвался и бросился на них. Но Орик проявлял просто невероятную стойкость. Даже когда Ванда три раза подряд запустила в него дротики с жидким светом (самая невыносимая для Орика вариация, о чём тёмная эльфийка, конечно же, знала), терпение Сарефа лопнуло, и он прямо потребовал от Ванды, чтобы она прекратила эти издевательства.

И даже в этот момент измученный, обессиленный, с кровоточащим носом и слезящимися глазами, Орик попытался возразить, что, мол, если сестричке так нужно для тренировок — ничего страшного, он потерпит. Но Сареф был непреклонен. Это, наверное, был первый раз за всё их знакомство, когда он серьёзно поругался с Вандой, и ему пришлось подключать к делу своё Убеждение. В результате чего Ванда была отправлена в комнату думать о своём поведении.

Сареф не знал, как можно было адекватно разрулить эту ситуацию. Орик до такой степени ценил их общество, что готов был позволять избивать себя до полусмерти, лишь бы угодить им. А Ванда никак не могла перестать бояться Орика, и, несмотря на заверения Сарефа, Амидала… Да даже наличие Красса не давало ей достаточного чувства безопасности. И потому она бесконечно его испытывала, каждый раз ожидая, что он сорвётся и бросится на неё… а он каждый раз, сквозь кровь, боль и слёзы это терпел, и был готов терпеть, наверное, до самой своей смерти.

По итогу Сарефу уже лез на стенку от желания продолжить поход. Чем дольше они сидят на месте — тем больше начинают дуреть от безделья.

Однако в тот день, когда они, наконец, должны были получить документы и двинуться дальше, Сарефа ни свет ни заря разбудил Амидал.

— Подъём, парень, — заявил он через закрытую дверь, в которую бесцеремонно пару раз бахнул кулаком, — поднимай остальных — и собираемся там же, где и всегда.

— Что-то случилось? — спросил Сареф, поспешно вскакивая и одеваясь.

— Случилось, — раздражённо ответил гном через закрытую дверь, — все наши планы полетели к чертям, и нужно всё составлять заново. Давай в темпе, времени у нас мало!..

Глава 1.7

Понимая, что Амидал так просто паниковать не будет (а он впервые за всё время их знакомства уловил в голосе гнома панический оттенок), Сареф молниеносно прошёлся по комнатам своих спутников, разбудив их и приказав спустится в комнату для особых гостей номер 2, где они и вели свои обсуждения. Девочек Бруминьи, которые тотчас предложили им завтрак, Сареф вежливо, но твёрдо развернул: дело явно было важное, так что приём пищи можно было и отложить.

Наконец, все собрались. Невыспавшейся была только Ванда, которая позёвывала: все остальные, несмотря на ранний подъём, были свежи и бодры. Впрочем, мрачное лицо Амидала, который едва держал себя в руках, явно говорило о том, что, как порой шутил глава Адейро, неспроста дурак сиганул с моста.

— Я не знаю, как эту случилось, — мрачно заговорил гном, — но у меня такое чувство, что Система лично решила поднасрать нам в суп. Вот конкретно нам.

— Так что случилось-то? — спросил Сареф.

— Прости, парень, но объяснения потребуют некоторого времени, — сварливо ответил Амидал, — потому что в ином случае ты не просто не оценишь всю мразотность ситуации, в которой мы оказались.

У двух Теневых Символов, которые соседи Шадия, Равахист и Марумот, случились… некоторые неприятные вещи. Начнём с первого. Этот светлый эльф на своём острове выращивает особые чайные деревья, которые называются вангруны. Эльфы, что светлые, что тёмные, по чаю с листьев вангруна просто текут, и готовы платить за него бешеные бабки. При этом каким-то хреном эти треклятые вангруны растут только на его острове. Больше они нигде не приживаются.

Почему так — да что б я знал. Слухов ходит много. Некоторые говорят, что Равахист поливает эти деревья своей кровью. Другие, что для того, чтобы вангруны не потеряли свою силу, надо чтобы под каждым деревом раз в год лишали девственности молодую девку. Это, как вы понимаете, самые невинные слухи. Но факт есть факт: на Острове Равахиста есть одна роща с вангрунами, в которых ровно 100 деревьев. Стерегут их, понятное дело, строже, чем кланы свою казну. Тем не менее — вчера утром каким-то хреном обнаружилось, что из ста деревьев 10 оказалось испорчено. Некоторые были срублены, некоторым в землю рядом с корнями вылили ядовитую дрянь, одно дерево каким-то образом вообще сгнило и рассыпалось трухой, едва к нему прикоснулись.

Равахист был просто в бешенстве. За одно-единственное дерево можно было не сносить головы — а тут десяток! Всех трёх садовников, а так же трёх сторожей он лично посадил на кол, и бедолагам очень повезло, если они умерли. Потому что, как шепнул мне мой информатор, их тела будут висеть столько дней, сколько деревьев по их вине было загублено. Поэтому не знаю… после такого ты если и выживешь, то дальше жить точно не захочешь.

Подобная диверсия случилась и у Марумота. Как вы знаете, этот орк очень любит драгоценные камни нестандартных цветов, у него в поместье была целая коллекция этих камней. И что бы вы думали? Пока Марумот на пару дней куда-то отлучился, эту коллекцию камушков у него подломили. Не всю, конечно, но почти половину.

— И он, тоже, разумеется, казнил всех, кто недосмотрел за его коллекцией? — спросила Ванда.

— Нет, — ответил Амидал, — отдаю должное: среди всех Символов орки, вероятно, самые сдержанные и стойкие. Конечно, если твоя вина неоспорима, то и пощады не будет, но, по крайней мере, шанс объясниться тебе дадут всегда. Недаром, в конце концов, на Островах больше всего любят Марумота, Шадия и Эмерика. Конечно, не то, чтобы у них было много конкурентов: когда ты соревнуешься за народную любовь с такими психами, как Хрипунец и Красный Папочка, то занять место в топ-тройке не так уж сложно, но тем не менее… Короче, Марумот переворошил мозги всем своим охранникам — и понял, что их усыпили какими-то очень мощными чарами. После этого он их всех, конечно, вышвырнул на улицу, но, понимая, что такой силе они противостоять не могли, по крайней мере, не стал никого убивать.

— И какое отношение всё это имеет к нам? — спросил Сареф. Впрочем, спросил он это, скорее для того, чтобы поддержать разговор и отсрочить неприятный момент. Потому что он догадывался, что это означало, и, вероятно, не только он…

— Оба этих Острова сейчас стоят на ушах, — обречённо сказал Амидал, — они находятся, считай, что в блокадном состоянии, и соваться туда сейчас — равносильно тому, как если бы ты на плахе рассказывал палачу с топором, куда ты водил его мамку, и что с ней делал. Конечно, есть мизерный шанс, что этот человек ненавидел свою мамку, и твой рассказ только повеселит и развлечёт его — но, сами понимаете, вероятность крайне мала.

— То есть правильно ли я понимаю? — невозмутимо спросил Красс, — что для нас сейчас осталась единственная дорога к Острову Красного Папочки, и идёт она аккурат по землям Хрипунца?

— В точку, — убито ответил Амидал, — если бы мне кто-то два дня назад предложил идти этим путём — я бы покрутил пальцем у виска. Но сейчас… обстоятельства складываются так, что это для нас остаётся единственный возможный вариант. И вот я не знаю, как это называется. Вот я, сука, гарпун свой готов поставить на то, что это чья-то подстава! Но у меня, к сожалению, нет доказательств. Впрочем, наверное, порой бывает и так. Иногда на тебя по ошибке проливается благодать, потому что какой-то дурачок, имея возможность попросить любую награду у одного из сильнейших монстров, просит прощение для восьми системных неудачников… а порой Система собирается покормить тебя говном с лопаты, и у тебя нет другого выбора, кроме как открыть рот и…

— Какие у нас шансы пройти это место живыми? — бесстрастно перебил Амидала Сареф, которого эти причитания мало интересовали. Пути через Острова Равахиста и Марумота недоступны? Всё, точка, рассматриваем остальные варианты. А нытьё, поиск виноватых и обсуждение теорий заговора всегда можно оставить на потом.