— Оу! — мотнул головой Охотник, почувствовав в мозгах чьё-то присутствие, — Только не смотри сокровенное! Кое–что ты не должен видеть. Это личное и я никому это не рассказываю. Хорошо?…
Артём утонул в тишине.
— Дай хотя бы знак, что ты понял!
И в туже секунду Охотник отвесил сам себе пощёчину.
— Ауч!!!
* * *
Выйдя из смотровой, Артём вернулся в коридор, поделённый на два цвета: чёрный и белый. И он вновь почувствовал на себе пристальный взгляд… но это был не тот взгляд, который он ощутил внутри воспоминаний Самюэля. По всей видимости тогда это был взгляд Предателя. И почему–то тот смотрел на происходящее в воспоминаниях с явным призрением и гневом.
Оглядевшись, Охотник увидел, как стены коридора вибрируют и… словно дышат. Это место перестраивает само себя.
— Так… поймать проход.
Из тела Артёма вырвались тени, что тут же разбежались по всему коридору и приступили к охоте.
«Самый главный вопрос, который я не разгадал… как Мироздание мог меня видеть⁈ Он знал про меня! Значит, вот его вина. Если вернулся Гильгамеш, значит, что с будущим что–то не так. Или же он воспринял меня как „Призрака“, который просто следует за ним по пятам? Ох… нихрена не понятно. Эти два великих существа могли хотя бы оставить какую-нибудь подсказку.»
Артём остановился, так как его тени за что–то ухватились и держат на одном месте.
— О! Вот и улов, — направился парень к своим помощникам.
«И последний вопрос: кто такая Плеяда⁈ И какого хрена она была внутри Мироздания и Тьмы? Выглядит всё так, словно они запечатали её внутри своих тел. И… может вот он, тот, кто пришёл из „забытой эпохи“? Их всего двое. Первого я вычислил, и мои домысли подтвердились. Второй… ну да… это может быть только Плеяда. Лилит не в счёт. Она, своего рода, узница, которая не жива, но и ни мертва. Призраки говорили о том, кто существует прямо сейчас. Значит теория о втором „Предателе“ в „Совете Миров“ может оказаться липой. Но я всё равно проверю. Лучше уж убедиться наверняка. Ведь у „Предателя“ могут быть соратники из этого времени.»
Артём подошёл к стене, в которой мельтешат его тени, и прикоснулся ладонью к чёрному мрамору.
В стене тотчас образовалась дверь из потоков чистого света.
— И⁈ Мне постучаться⁈
Дверь, словно услышав Артёма, отварилась сама собой.
— Оу! Ладно, так тоже пойдёт.
Миновав порог, Охотник оказался в огромных покоях.
На полу можно увидеть скомканную бумагу с перечеркнутым текстом. Словно здесь жил не властитель всей жизни, а горе автор, который зашёл в тупик и не знает, как продолжить свой роман.
Роскошью здесь и не пахнет: у одной стены расположился широкий чёрный стол, забитый кипой бумаг и книгами, а также там есть чернильница и золотое перо; в другом углу обосновалась широкая кровать из золотых покрывал, а подушки выглядели так, словно их сделали из облаков.
Артём сел на корточки и взял с пола смятый лист пергамента. Развернул его и увидел перечёркнутые записи на языке «забытой эпохи».
— Ну и почерк! — сморщил лицо Артём.
Можно разобрать слова, но они никак не стыкуются в предложения и не дают смысл.
— Хм…
В конце листа есть три уцелевших слова:
«… ты мне ответишь?»
— Ты мне ответишь?… — призадумался Артём.
Охотник подошёл к столу и сел за громоздкий стул, который был ему чертовки великоват. Ноги даже не достают до пола. Такое чувство, что за столом сидит подросток.
Тяжело вздохнув, Артём встал на стул и глянул на стол, забитый бумагой.
— Пусто, — проверил он каждый пергамент и книги, которые не имеют внутри себя ни единой строчки.
Следом его взгляд перекинулся на чернильницу с золотым пером.
— Чего⁈… — опешил парень, увидев, что чернильница полная.
Охотник взял в руки перо, выполнение настоящим мастером. Оправа состоит из металла, а само перо источает свет.
— Хм…
Мокнув острый конец пера в чернила, Артём положил перед собой пергамент и написал на нём слова на языке «на забытой эпохи»:
«ты мне ответишь?»
— Что я делаю⁈… — тяжело вздохнул Охотник, поняв, что он занимается не пойми чем.
Артём собрался слазить со стула… как вдруг послышался шорох острия пера, который ведут по твёрдому пергаменту.
— А⁈
На листе, ниже слов Артёма, появилась новая строчка:
«Кто ты такой?»
Охотник оцепенел с изумлённым лицом. Это ещё кто такой⁈ И как… как это возможно?
Пораскинув мозгами, Артём написал:
«Гильгамеш.»
Ответ последовал тут же. Вновь возник звук острия пера. Некто, словно писал из другой реальности.
«Скажи… какова на вкус кровь Праотца?»
Артём вновь оцепенел. Что это вообще за вопрос такой⁈ Проверка⁈ С кем же ты тут переписывался, Мироздание⁈
Собрав мысли в кучу, Артём написал.
«Как и кровь Яхве, Самюэля и Персефоны — её вкус неоценим»
Артём развёл руки в разные стороны, тем самым ознаменовав, что это всё до чего он смог додуматься.
— Кто бы мог подумать, что ты вновь явишься в мои покои.
Услышав мужской резонирующий голос, расходящийся по всей комнате волнами, Артём оступился и рухнул с кресла на пол.
— Ау! Сука! — поморщил лицо Охотник и поднялся на ноги, — Эй! Ты кто такой⁈
— Ты не помнишь?… — вновь прозвучал голос, — Обманул меня?
— Да что ты! Какой обманул! — положил Артём ладонь на рукоять чёрного револьвера, — Я и правда Гильгамеш. Только вот есть проблема. Я потерял часть памяти. Что–то помню, а что–то нет. Вот и пришёл за ответами.
— Ты лжёшь.
На сей раз голос стал единым и звучал он прямо за спиной Артёма.
Резко обернувшись, Охотник заметил на краю кровати тень. Что–то невидимо село на мебель и смотрит на Артёма сквозь завесу реальности.
— Подскажи, друг мой незваный, кем будешь?
Невидимка выждал паузу, а следом ответил:
— Я — Горот. Сын Габриэля и законный наследник «Света». Надеюсь, моё имя и титул помогли твоей памяти обрести былой задор.
— А я кто⁈… Можешь назвать мой титул?
— Ты Гильгамеш. Названный сын Соломона и «Защитник» людей, а также ты Первенец «Самоцвета».
— Первенец «Самоцвета»?
— Да. Ты тот, кто должен заменить Соломона.
Артём сощурил глаза.
— Должен?… Говоришь так, словно он жив.
— Конечно жив. Всё живо. Мы же сейчас во дворце моего отца, да? «Фонарщик» уже осветил вселенную, призвав моего отца на поле брани? Или же сейчас царствует Деметра?
— Эм… как бы тебе сказать… — наконец–то дошло до Артёма, — Твоего мира больше нет. И ты не…
Горот вдруг исчез, а следом его присутствие резко вернулось, и он оказался за спиной Артёма.
— Кто бы мог подумать, что ты вновь явишься в мои покои.
«Чего⁈… Почему он повторяется?» — опешил Артём.
Охотник сглотнул, а следом слегка поклонился, сказав:
— Горот — сын Габриэля и законный наследник «Света». Я приветствую тебя.
— Зачем ты кланяешься мне?… Кто ты такой⁈
Артём свёл брови вместе и сказал:
— Твой мир стёрт.
Горот вновь исчез, а его присутствие возникло уже возле стола.
— Кто бы мог подумать, что ты вновь явишься в мои покои.
— Горот — сын Габриэля и законный наследник «Света». Я приветствую тебя.
На сей раз Артём не поклонился, а просто кивнул головой.
— Как и я тебя — Гильгамешь, названый сын Соломона и «Защитник» людей. Что привело тебя ко мне?
— Я… ну… — Артём просмаковал мысль и собрал вопрос, — Что думаешь насчёт моей дочери?
— Об Агнес⁈ — хмыкнул Горот, — Она «запятнанная». Причём самой Лилит. Она более не твоя дочь! Поэтому не тешь себя надеждами.
— Разве… мы сражаемся против «Предтечей»?…
— Ты задаёшь странные вопросы.
