Забаненный. Тетралогия (СИ) - Атаманов Михаил Александрович

– Хорошо, Таисия, договорились, – такой вариант показался мне более спокойным. – И какие наши дальнейшие планы на сегодня? На пляж?

– Да, на дикий пляж. Только оба пойдём без визоров – их светящиеся в темноте экраны привлекут к нам ненужное внимание. Согласен?

Вариант оставить визоры в гостинице меня более чем устраивал, поскольку решал главную проблему – возможность раскрытия Таисией моей фальшивой личности. Конечно же, я согласился.

– Тогда дай мне десять минут переодеться. Подожди во дворе.

Я не удержался и съязвил, что «переодеться» в случае моей новой знакомой значило скорее «одеться», но всё же оставил девушку готовиться, покинул номер и направился по лестнице вниз.

Соседку пришлось подождать. Я был без визора, а потому времени перед глазами не видел, но не десять минут прошло по ощущениям, а как минимум тридцать. Но хоть за это время познакомился с хозяйским псом, которого к ночи спускали с цепи. Умнейшая оказалась зверюга! Один раз утром ему хозяева показали, что я свой, и этот лохматый волкодав относился ко мне дружелюбно и даже приносил из конуры свои игрушки хвастаться: основательно погрызенное резиновое кольцо и бережно хранимого обслюнявленного медвежонка. Таисия появилась в розовом очень коротком платьице, едва закрывающим ягодицы девушки, и сверкающих на каждом шаге босоножках, на плече моей соседки была большая пляжная сумка.

– Нам туда! – указала она на ведущую к задней калитке дорожку, и не успели мы пройти даже двадцати шагов, как спросила. – А с ногой что, почему хромаешь? Повредил, когда с турника спрыгивал?

Чёрт… Не думал, что моя хромота настолько заметна. Ещё одним поводом для раздражения было то, что днём за мной, оказывается, наблюдали, когда я неудачно сверзился с турника. Я обернулся и увидел, что окна студии художницы выходят как раз во двор. Словно угадав мои мысли, Таисия подтвердила.

– Да, увидела случайно, как ты на турнике занимался. Сама я тоже с пяти лет ходила на спортивную гимнастику, – девушка передала мне пляжную сумку, скинула босоножки и ловко подпрыгнула, повиснув на перекладине. Прокрутилась несколько раз, затем вертикально постояла на руках, развела ноги в шпагат… Я невольно замер, но всё оказалось цивильно – в поход к морю сторонница идей натуризма всё же надела нижнее бельё, ещё раз сделала оборот и ловко соскочила на землю. – Ну как?

Эффектно, у моей новой знакомой определённо имелись и талант, и природные данные, именно это я и признал. И даже сказал, что на месте судей поставил бы десять баллов, чем заслужил благодарную и многообещающую улыбку моей соседки.

– Я участвовала в детских соревнованиях и даже занимала какие‑то призовые места. Но, к сожалению, международный женский спорт закончился – во всех крупных соревнованиях вот уже четверть века побеждают лишь «считающие себя женщинами». Так что родители перевели меня в художественную школу, и я об этом нисколько не жалею!

Болтая о разном, мы покинули двор, прошли через неосвещённый парк и вышли к ночному морю. На диком пляже действительно не было никого, так что моя знакомая расстелила на песок большое покрывало и, нисколько не стесняясь моего присутствия, разделась догола. Поколебавшись несколько секунд, я последовал её примеру. Уловил скользнувший по моему телу заинтересованный взгляд, на секунду задержавшийся чуть ниже пояса, но спросила Таисия о другом, указав на широкий медицинский пластырь у меня на правом предплечье.

– Порезался стеклом, – привычно отмахнулся я, поскольку рана нисколько не мешала, и я даже периодически забывал об опасном инциденте со стрелявшим в меня снайпером.

– Ну тогда купаться! – Таисия подала пример, побежав в воду и волны. – Поплыли наперегонки до вот того дальнего светящегося буйка!

Плавал я лучше моей соседки, и даже со своей больной правой ногой легко обогнал девушку, хотя и Таисия тоже чувствовала себя в морской воде уверенно. Мы провели среди волн не менее получаса, а потом долго лежали рядом на покрывале, расстеленном поверх нагретого за долгий солнечный день песка. Болтали о разном, но в целом о всяких пустяках.

– Ты интересный, Пётр, – неожиданно сменила тему и посерьёзнела Таисия, – но меня не отпускает чувство, что ты меня почему‑то боишься и всё время ждёшь с моей стороны какой‑то подлости. Ты постоянно напряжённый, даже сейчас, когда кроме меня никого рядом нет. Напоминаешь мне взъерошенного щенка… нет, скорее волчонка или даже молодого волка, которого люди когда‑то обидели в детстве, а потому от всех людей он ждёт лишь неприятностей и боли.

– Скажешь тоже… – попытался отшутиться я, мысленно про себя же думая, что художница очень тонко уловила суть. Пёс. Волк. Обиженный на весь мир. Неужели и в реальном мире я становлюсь похожим на своего аватара из виртуальной игры?

– Нет, правда! – продолжила настаивать моя соседка. – Я вроде не похожа на тех особей, что на курорте клеятся к мужикам и живут за их счёт. Не грабительница. Не клофелинщица. Тогда в чём дело? Тебя смущает мой внешний вид?

– Сначала было действительно э… странно находиться рядом с обнажённой девушкой и не думать о её наготе, но я достаточно быстро научился отгонять посторонние мысли.

– Ну совсем‑то уж отгонять не надо, – весело рассмеялась Таисия, присела на расстеленном покрывале и достала из пляжной сумки две банки джин‑тоника, одну сразу протянув мне. – Держи для храбрости. Я конечно ценю, что ты истинный джентльмен и не распускаешь при каждом случае лапы, вот только и полностью игнорировать меня не нужно. Натуризм не значит холодность и отсутствие чувств. Для кого я тут стараюсь?

Похоже, сработала выбранная мной тактика «тише едешь – дальше будешь». Я тоже присел, отхлебнул из банки шипучего горьковатого коктейля и, решившись, обнял и поцеловал Таисию прямо в губы. Моя соседка‑художница нисколько не возражала. А потом и вовсе предложила.

– Мы оба вроде как уже обсохли и отогрелись. Давай тогда снова сплаваем наперегонки к буйку. Вот только на этот раз спорим на желание. На любое, даже эротическое  желание, – особо выделила интонацией это слово Таисия и, не став дожидаться моего согласия или отказа на такой спор, вскочила и побежала к морю.

Великолепным получился вечер! Все преграды между нами рухнули, стеснительность была забыта, и мы с Таисией наслаждались жизнью. Плавали и занимались любовью, пили коктейли и пиво, и так снова, и снова по кругу. Я бы даже остался тут на берегу ещё подольше, но в какой‑то момент моя знакомая отстранилась и указала на далёкую башню со светящимся циферблатом у основного пляжа.

– Без пятнадцати минут полночь. Пётр, ты вроде говорил, что у тебя важная работа в двенадцать ночи, которую нельзя откладывать.

Да, всё верно. Расстояние до башни было очень далёким, и сам я точного времени отсюда не видел, однако поверил более зоркой Таисии и принялся быстро одеваться.

Через пятнадцать минут зашёл в «Небесные Клинки» в прекрасном расположении духа, настроенный порвать сегодня всех врагов и конкурентов, и… нос‑к‑носу столкнулся с огромным завёрнутым в звериные шкуры полуогром, кажется решившим улечься в том самом шалаше, где Пёс вечером выходил из игры. Причём этого огра я моментально узнал: Брут Костолом – один из двух братьев‑близнецов «четвёрки пальцев» банды Неупокоенного Ли! Сотый, мать его, уровень! Душитель с крайне сильными лапищами, которыми этот кровавый маньяк с лёгкостью ломал жертвам шейные позвонки. А самое плохое, если судить по резко оборвавшемуся испуганному вскрику Мираниссы Лучезарной и потемневшей иконке её персонажа, а также черепам на месте портретов Башкира и Алисы, столь серьёзный противник сюда в лесной лагерь пришёл не один…