Врата Ада - Извольский Сергей

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

Да, серьезные ребята. Но кроме них в помещении был еще и седобородый старец, которого я не сразу заметил. Он пристально наблюдал за мной, но когда я попытался в свою очередь присмотреться к нему, ничего не вышло. Вернее, к нему-то я присмотрелся, вот только имени и уровня над его головой не появилось.

Между тем, забрав металлическое приспособление, к которому я был прикован последнее время, двое стражников, проделавших со мной весь путь на телеге, вышли, неторопливо переговариваясь. А я остался висеть на цепях, приглядываясь к решетке выхода, сквозь частые прутья которой виднелся краешек трибуны.

Сомнений в том, что выходить я буду точно не через ту дверь, сквозь которую зашел в камеру, у меня не оставалось. Но время шло, а внимания на меня никто не обращал.

Вообще никто. Остальные постояльцы – трое оборванцев типа меня, смиренно висели по стенам. Кто-то, как я, осматривался по сторонам, часто поглядывая в сторону решетки выхода на арену, кто-то просто обвис на цепях, безвольно повесив голову. Стражники тоже не докучали – двое изваяниями встали у решетки, двое у входной двери, а облаченный в балахон старец присел на небольшой стул в углу и читал объемный фолиант, вовсе ни на кого внимания не обращая.

Около часа томительного бездействия, и по коридору вновь забухали шаги. Грохнула дверь, открываясь, и в камеру завели еще одного постояльца.

«Ух ты», – мысленно удивился я. Удивился, потому что в камеру привели не человека. Орка.

Невысокий, широкоплечий. Кожа у него была светло-коричневая, как у лягушки, только без глянцевого блеска. Большие, прижимающие верхнюю губу клыки выступали из нижней челюсти, чуть-чуть не доходя до линии носа.

Его приковывали к стене грубо, наградив несколькими ударами. Да, орков здесь явно не любят. Или, может, конкретно этого.

Прикованный орк не шевелился, а на мой пристальный взгляд даже не повернулся.

После пришествия орка время вновь потянулось томительным ожиданием. Постепенно на грани слуха вклинивались какие-то посторонние звуки. Совсем негромкие, но реально отвлекающие меня от попыток решить – мучаюсь я сейчас с зачетом времени для тренировки духа, или нет.

Но постепенно звуков, природы которых я не понимал, как ни старался идентифицировать, становилось все больше. Равномерные, мягкие. Как будто шаги.

Шаги? – я вскинул голову вверх. Точно – шаги. Высокий потолок камеры тонул в темноте, но не для меня – несколько мгновений, и в полумраке я различил будто ступени наоборот.

Вот оно что – камера находится под трибуной арены, на которую поднимаются люди. А для чего они поднимаются, догадаться совсем не сложно.

Постепенно сквозь мягкие и глухие, отдаленные потолочным перекрытием звуки шагов пробился гул большого количества людей. Теперь потолок как будто зажил своей жизнью – периодически едва-едва вибрировал, иногда даже поплевывая из щелей пылью. Вот что за люди? Время едва десять утра, а они уже собрались на зрелища смотреть. И не спится им.

– Дорогие жители Витиаса! Я приветствую вас здесь и сейчас! Здесь, где сегодня утром, услаждая ваш взыскательный взор, гладиаторы Императорской школы отточат свои клинки и умения, совершая при этом общественно полезные дела! Да-да, сегодня на Арене найдут свою смерть закоренелые преступники и отбросы общества, те, чьи ноги не достойны даже ступать на нашу благословенную землю!

Глашатай говорил что-то еще, но меня в это время слегка заколбасило.

Нет, я понимаю, виртуальность конечно, но смерть… Может, меня здесь без права на ошибку оставили? А может… Может, стоит мне погибнуть на арене, и я увижу перед собой профессора в белом халате, который попросит прощения и отлистает мне денежку за участие в эксперименте? Действительно, ведь последние воспоминания у меня за апрель, а сейчас август… может, я подписался на участие в какой-нибудь исследовательской программе….

«В исследовательской программе Луны, – оборвал я свои мысленные метания. – Да и Бас мне звонил зачем?» – последним мысленным вопросом прекратил я свои поиски соломинки. И некоторых усилий стоило, чтобы удержаться от дальнейших размышлений на тему, что может держать в руках профессор, которого я увижу в момент появления в реальном мире. Не просто же так меня сюда запихнули. Вот только за что? И кто? Неужели действительно за того порезанного парня тогда, в Сочи, о котором упоминал Бас?

Стражники уже расстегнули кандалы на руках одного из прикованных к стене оборванцев и вели его к решетке.

– Уважаемая публика Витиаса! Перед тобой исчадие Геттских лесов, разбойник из недавно разгромленной нашими доблестными воинами банды…

На исчадие каких-то лесов разбойник, которого сейчас древком копья ударили в поясницу, выкидывая на арену, не походил совсем. А походил он на оборванца, который долгое время много работал и очень мало ел. Судя по всему, публика Витиаса думала так же, потому что конец речи представления глашатая сопровождал недовольный гул и свист.

– Обязанность умертвить разбойника, тревожившего покой жителей Империи, досталась всем известному Хоргосу! Витиас, встречай гладиатора, который сегодня послужит клинком правосудия…

Неизвестного мне Хоргоса приветствовали. Знают, любят. Наверное.

Даже минуты не прошло с момента представления «исчадия лесов» и его будущего убийцы, как толпа сверху ухнула одобрительным выдохом.

Ясно, первому по списку пришел конец.

Второй оборванец оказался домушником. Невысокий, щуплый паренек, со слов ведущего представление оратора, обчистил виллу какого-то богатея. Несмотря на побитый вид, этот продержался дольше минуты. Хотя, может, его просто убивали долго – по крайней мере, удовлетворительный гул длился гораздо дольше, чем когда лесной разбойник на арену вышел.

– Эй, Змееглазый! – отвлек меня чей-то негромкий голос, когда я собрался послушать оратора, представляющего третьего посетителя арены.

Удивленно повернув голову, я посмотрел на орка. Хм, ну да: тот на меня уставился.

– Я? – спросил его одними губами.

– Ты можешь выполнить мою последнюю просьбу?

Интересно, а почему он меня змееглазым назвал? У меня что, взгляд какой-то особенный? Не замечал вроде раньше.

Трибуны в это время громко загудели, даже несколько раз ахнув. Видимо, третий приговоренный к смерти дорого пытался продать свою жизнь, заодно развлекая публику.

Черт, а… «симбионт» – неожиданно вспомнил я озадачившее меня название героического класса в описании персонажа. Брр – сразу же содрогнулся я, едва плечами не передернув: ненавижу змей. Неужели у меня действительно глаза такие?

Орк по-прежнему выжидательно смотрел на меня, и я кивнул, отбросив посторонние мысли.

– Если ты выживешь, сообщи моим родичам из клана Багрового Топора, что я умер достойно, – покосившись на стражников, которые не обращали на нас внимания, наблюдая за происходящим на арене, произнес Гашризз.

– Хорошо, сообщу, – удержавшись от лишних вопросов, произнес я.

– Я сделаю все, чтобы тебе было легче, – посмотрел мне в глаза орк. – Ты только исполни просьбу, – добавил Гашризз, кивнув и сразу отворачиваясь. Больше он на меня не смотрел, даже тогда, когда к нему подошли стражники, освобождая от цепей.

Сутулящегося Гашризза подхватили под руки и повели к решетке выхода. В тот момент, когда от удара древком орк дернулся и почти пробежал пару шагов, появляясь на арене, гулу толпы будто громкости прибавили.

Точно не любят здесь орков – хотя фон стоял почти однородный, но в криках читались злоба, ненависть, насмешки. Но больше всего в равномерном гуле было предвкушения. Предвкушения чужой крови. И даже пыль с потолка камеры пологом посыпалась – люди на трибунах от возбуждения затопали ногами.

– Витиас! Не все жители степей одинаково лояльны Империи! Перед вами сын орочьего племени, поправший законы нашего города! – сильным голосом начал говорить оратор, перекрывая улюлюкающие крики.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68