Будни феодала (СИ) - Говда Олег Иосифович

Кажется, молодица что-то поняла. С кровати слетела, словно с раскаленной сковороды. Подхватила с пола какую-то одежку и опрометью вылетела за двери. Надеюсь, не понесется телешом по городу, сообразит одеться в сенях.

Теперь, главная забота. Укладываем подьячего обратно на ложе, а чтобы крепче спалось — подушку на голову. Вон, как понравилось, гаденышу. Как ножками от удовольствия засучил… О, затих. Ну, вот и ладушки. Так бывает, когда на чужое добро заришься. Теперь подушку под голову, одеяльцем прикроем… Спи спокойно, дорогой боец тайного фронта. Извини, что прервал на самом интересном месте. В аду продолжишь… черти помогут.

* * *

Оказывается, в седле неплохо спится. Особенно, если конь не хромает, а предыдущей ночью было не до сна. Та еще ночка выдалась…

Разобравшись с подьячим, пришлось принять угощение от забияки. Но, так даже лучше получилось, потому что широкая натура мещанина не удовлетворилась одним собеседником, и в круг общения был включен Федот. Чисто номинально, поскольку страдалец реагировал исключительно на команду: «Вздрогнем, други!», а все остальное время мирно похрапывал, положив голову на стол.

Спонтанное веселье закончилось поздним утром, вместе с приходом в кабак стрельцов Тайного приказа.

Поглядев на их старшого, забияка-мещанин, кстати, так и не назвавший своего имени, а «секретарь» на мой запрос выдал: «Завсегдатай кабака (пьяный)», вспомнил, что пора домой. На выходе был внимательно осмотрен, но отпущен с миром.

— Этот давно здесь? — спросил стрелецкий десятник у хозяина заведения, кивая в сторону Федота.

— С вечера сидит.

— И никуда не отлучался?

— Не, все время здесь… Даже во двор не выходил.

— Кроме тебя будет кому это подтвердить?

— Даже не сомневайся. Первый — Илья-колесник, ты его сам только что видел, рядом с Федотом и вот этим господином, — взгляд в мою сторону, — в обнимку цельную ночь просидел. Почти ведро горелки вылакали. А чего случилось-то, Северян Петрович?

— Подьячий Касьян нынче преставился. Илья Митрофанович считает, что может случиться, помогли ему в том. А какая кошка между ним и Федотом пробежала, в Туле только глухой да слепой не ведает. Вот и велено мне найти стрельца.

— Дьяку виднее, кого карать, а кого миловать, — кивнул кабатчик, вытирая руки о фартук, — на то он царем батюшкой и поставлен. Только Федот здесь ни с какого боку, Северян Петрович. Крест на том целовать буду.

— Ну, тогда и я греха на душу брать не стану.

Десятник присел рядом на скамейку и бесцеремонно растолкал Федота.

— Просыпайся, ловчий. А то так и Судный День проспишь.

— Чего? — стрелец с трудом разлепил глаза.

Повинуясь знаку десятника, кабатчик подошел и поставил перед Федотом наполненный до половины стакан. Стрелец хватанул его залпом, весь передернулся, но очнулся. Потянулся к миске с капустой.

— Ожил? — уточнил десятник. Дождался осмысленного взгляда и продолжил негромко, посматривая при этом в мою сторону. — Тогда, слушай меня, дружище. Нынче ночью помер Касьян. И, вроде, многое указывает, что сделал это он не по своей охоте. На кого в первую очередь подумали, сам догадаешься?

— Касьян подох?! — вскочил Федот и размашисто перекрестился. — Слава тебе, Господи! Кабатчик, вина всем! Я угощаю!

— Сядь… — десятник промолвил, как отрезал, а от хозяина кабака просто отмахнулся. — Успеешь отпраздновать. А теперь, если на дыбе повиснуть не хочешь, забирай свою Настену и уходите из города. До полудня, чтоб и след простыл.

— Но это же не я…

— Верю. Но Царь-батюшка не только крамолы не терпит, а даже слухов о ней. И если решат, что подьячего убили — кому-то голову срубить придется. Хочешь с плахой обняться? Нет? Тогда послушайся доброго совета, Федот. И помни: свидимся во второй раз — повяжу. Служба не тетка.

Десятник похлопал стрельца по плечу и вышел. Стрелец остался сидеть. Похоже, не мог взять в толк: радоваться ему или печалиться.

— Слышал разговор… — я начал издалека. — Десятник верно сказал. Уходить тебе надо из города. Если не знаешь куда, приставай ко мне. Все веселее, чем одному. Коня рогатого найти помочь не обещаю, но в другой дичи недостатка не будет. Особенно, двуногой.

Стрелец покивал задумчиво.

— Благодарствую, Антон. Мне и впрямь деваться некуда, мало кто беглого стрельца на службу взять рискнет. С радостью пойду с тобой. Я ведь белке в глаз попадаю из лука, да и из мушкета не промахнусь, а в чтении следов мне и вовсе равных нет.

— Отлично. Как раз такой следопыт мне в отряде и нужен. Ну что, по рукам?

— Можно. Только вот закавыка какая. Женку с собою я таскать не согласен. Жизнь ратная не для бабы. Если б ты выдал мне талеров 400, чтобы я мог ее пристроить у дальних родственников, то хоть сей же час пойду, куда скажешь. Не могу я ее и без мужа оставить, и без денег бросить.

— Это решаемо… Держи.

Бандурист, как из засады выпрыгнул. Такого трепака ушкварил, что аж волосы вздыбились.

«Вы выполнили задание «Стрелецкая жена». Получено опыта «200». Получено уважение Федота «50»

Интересно, это ж когда я на него подписывался? Впрочем, не суть. Если награда нашла героя, значит, заслужил.

— Благодарствую. Буду тебе верным слугой, а не погордишься — добрым приятелем.

— Разберемся... Жди меня через час в гости. Там и договорим. А чтоб спокойнее тебе было — хлопцев моих с собой прихвати. Пусть на крылечке посидят… Они тихие и смирные. Если на мозоль не наступать.

— Держи! Держи! Лови!

Вопли рвущиеся из дюжины ражих глоток вытряхнули меня из полудремы с той бесцеремонностью, которой хозяин нашкодившего кошака за дверь выбрасывает. Только-только еще спал да нежился в тепле — ан, хоп! — и уже на улице, под дождем. А то и вовсе, в луже…

Быстро оглянулся… Мама дорогая! Это уже не голопузые разбойники на нас напали. Врагов не меньше десятка. Все на лошадях. Да и на самих железо посверкивает на солнце. Кольчуги или кирасы — не разобрать точнее.

«Дезертиры, — угодливо подсказал «секретарь». — Станичники»

М-да… Тут мне не светит. Надо ноги делать!

Не теряя драгоценных секунд, я подхлестнул лошадь и погнал ее галопом… Преследователи завопили что-то на разные голоса. Потом пальнули несколько раз, но ни одна пуля даже рядом не вжикнула. Вовремя разбудили. Иначе б пропал. А так — шанс имеется.

Во-первых, — я очень неплохо провел время на рынке. Сбагрил весь хлам, снятый с бандитов. А на вырученные деньги, обменял свою хромую клячу на вполне приличную верховую лошадь. Отчего мог сейчас поспорить в скорости с казаками.

Во-вторых, — сходил к городскому голове и узнал у него о караване, который сегодня отправляется из Тулы в Краков. И что маршрут его очень удачно пролегает мимо Полесья. С купцом тоже удалось договориться. Смекнув, кого именно я хочу пристроить к нему в попутчики, он проявил невиданное человеколюбие и согласился взять с собою Федота с женкой. Всего за какие-то жалкие сто талеров. Начинал, правда с трехсот, но я быстро растолковал ему выгоду от присутствия в охране опытного стрельца и еще двоих бойцов. В общем, поплевали на ладони и хлопнули по рукам.

Когда заявился в дом Федота, там стояло оживленное веселье. Видимо, Настена раньше мужа оценила все преимущества от смены места жительства. Так что сборы много времени не заняли, и я застал семейство сидящим на крыльце. Вместе с Четвертаком и Пятаком…

Радость длилась ровно до того момента, пока молодка не услышала мой голос. После чего она стала бледнеть и краснеть попеременно, меняясь в цвете лица буквально каждую секунду. Но, видя что я упорно стараюсь ее не узнавать, Анастасия достаточно быстро взяла в руки сперва себя, а потом и мужа. Так что мое предложение и способ перебраться в Полесье, хотя бы на время, было одобрено единогласно. В том смысле, что Настена сказала: «Хорошо», а Федот, взглянув на нее, молча кивнул.