Земли Меча и Магии 4 (СИ) - Георгиевич Ярослав

Такое внезапное заявление заставило меня буквально опешить. Я уставился на него, не понимая, шутит он или нет — но расшифровать нечеловеческую мимику не смог.

Наконец, я взял себя в руки и всё же ответил:

— Отлично. Вот только — вы не думали, что если у Освободителя есть свои враги и важные дела, он не сможет поддержать драконидов в их борьбе?

— Это никак невозможно. Совет депутатов уже объявил о том, что Освободитель поможет. А если нет… Он будет выглядеть перед народом предателем, который подвёл его в сложный момент. К сожалению, после такого наладить какие-то взаимовыгодные отношения будет крайне сложно…

В голосе драконида сквозило почти осязаемо различимое участие. Если бы он был человеком — наверняка бы обезоруживающе улыбнулся при этом.

А у меня как-то в одно мгновение пропал весь аппетит, а настроение, и без того бывшее не самым радостным и безоблачным, окончательно упало. Вот оно, вот куда всё шло. Получилось, что это вовсе не наивные дурачки, заполучившие в свои руки власть, а самые настоящие зубастые акулы, под шумок отодвинувшие от кормушки конкурентов — которые теперь пытаются заставить меня плясать под свою дудку.

Удар оказался ниже пояса, но я постарался сохранить лицо и не показывать возмущения.

— А… Можете расписать подробнее, как вы видите наше дальнейшее сотрудничество? И что за это всё я получу взамен?

Драконид начал говорить, я стал задавать наводящие вопросы, и постепенно выбил из него всю правду относительно своего предполагаемого будущего — как его видели местные, кто теперь здесь власть.

Картина получилась прекрасная. Мне дают статус почётного горожанина, недвижимость — целый дворец, недавно отобранный у кого-то из знати, и некоторое содержание. А ещё мне дозволялось участвовать в торжественных мероприятиях, сидя на трибуне, и давался голос в недавно созванном городском совете. Один, против десятков голосов местных.

А взамен я должен был всего лишь разметать флот теневиков… И сделать это действительно больше было некому. Потому что попутно выяснилось, что под катки репрессий угодило много драконидов-офицеров, тех самых, благодаря которым летающие корабли могли нормально функционировать, и полноценные команды удалось наскрести только для двух посудин. Собственно, для тех самых, которые меня и встретили на подлёте.

Конечно же, предложенные условия были просто смешны для меня, и я начал торговаться.

— Это всё хорошо… Но у меня не так много сил, и они нужны в других местах. Выделить бойцов, для чужой войны, не так просто. Да и сам я человек занятый… Мне бы хотелось получить за ту помощь, которую собираюсь оказать народу драконидов, что-нибудь более существенное.

Местные заправилы немного повозмущались тем, что я так пренебрежительно отзываюсь от предложенных мне благ и преференций, но скорее для виду. И мы перешли к обсуждению того реального и осязаемого, чем со мной могут расплатиться новые заправилы Наднебесной Империи, и чем мы вообще можем быть друг другу полезными.

Разговор перешёл в куда более конструктивное русло, и мне удалось выбить аренду одного из кораблей и команды рудокопов. Больших усилий стоило уговорить отправить к обсидиановой шахте всё это тут же, не откладывая. Главным аргументом с моей стороны стало то, что это позволит высвободить занятых там гаргулий и отправить их против приближающегося флота.

При этом мне очень не понравилось то, как мои собеседники подробно расспрашивают про шахту и переглядываются между собой. Наконец, когда мы уже всё вроде как решили, один из драконидов не выдержал:

— Когда-то нашем роду принадлежала обсидиановая шахта. Именно в тех краях, про которые вы говорите…

— Шахту, о которой речь, я взял с боем. Победив каких-то элементалей. Ни одного вашего сородича рядом при этом не было. Так что, если она и правда принадлежала вам когда-то… Могу только посоветовать лучше следить за своей собственностью.

Сразу несколько драокнидов тут же подключились к дискуссии и быстро заткнули этого товарища, который попробовал было ещё покачать права. Что характерно — до этого мои «защитники» молчали, явно следя за тем, какова будет моя реакция на столь наглую попытку «отжать» собственность.

Потом мы подняли вопрос о судьбе принцессы. Оказалось — она, и куча знати из тех родов, которые не успели вовремя сориентироваться и оседлать волну народного гнева, томятся в темницах не просто так… А в ожидании казни. Это я ещё чудом успел, процессы суда над всеми обвиняемыми должны были начаться буквально со дня на день.

Мои осторожные намёки на то, что я бы мог помочь разобраться с неугодными, например направить их работать на свои шахты, не встретили понимания — и после этого я окончательно убедился в том, что каши с этими ребятами не сваришь. Сославшись на усталость, я раскланялся со всеми и удалился в покои, куда вызвал Сирена и ещё нескольких человек, из прилетевших со мной «десантников».

Как всегда, простого разрешения ситуации не получилось… То, что выглядело как «пришёл, увидел, победил», внезапно обросло кучей вылезших в процессе разбирательства факторов. И меня всё-таки ждало то, чего я так хотел избежать — маленькая гражданская война в отдельно взятом государстве.

Глава 6

Велик, грандиозен и необъятен эльфийский лес.

Если смотреть с высоты птичьего полёта, взор может долго блуждать по лиственному океану, так и не увидев края. Лишь сплошной ковёр из древесных крон вокруг. Он легонько волнуется на ветру, отливая разными оттенками зелени. Расцвеченный богатейшей гаммой красок, раскатисто гудит тысячами ветвей, миллионами листьев… И ощущается, как нечто целое, как полноценный живой организм.

Если спуститься к земле, на дно этого древесного «океана», глазам откроются могучие толстые стволы, гладкие и ровные у одних пород, кряжистые и перекрученные — у других. Эти массивные живые колонны, надёжно и глубоко держащиеся за землю корявыми пальцами-корнями, подпирают тяжёлый зелёный свод, который на нижних уровнях полностью заменяет голубое небо.

Подлеска в таком лесу почти нет. Среди мягких мхов, среди усыпанных цветами и яркими ягодами лужаек лишь иногда встречаются небольшие рощицы кустарника или молодняка. Да бывает ещё, что просвет между лесными исполинами позволяет какому-нибудь дереву не столь мощной стати тоже пробиться наверх, к почти невидимому снизу солнцу, вознеся свою скромную вершину чуть ли не на уровень сплошного зеленого полога.

И недаром такие леса называются эльфийскими. Посередине между небом и землёй, на толстых ветвях, иногда можно обнаружить почти незаметные снизу изящные, ажурные жилища, сплетённые из ветвей и листьев: небольшие, уютные домики маленький фей и роскошные дворцы их старших братьев — эльфов.

В одной небольшой деревеньке среди ветвей, как раз и состоящей из таких эфемерных построек, возле одного из древесных жилищ, зависли две феи. Они то чуть поднимались вверх, то, наоборот, «проваливались» вниз — тонкие полупрозрачные крылышки трепетали с огромной скоростью, стараясь удержать миниатюрных девушек на одной высоте.

Причудливые светотени и с трудом пробившиеся сквозь листву лучи солнца плясали на стройных, почти обнажённых телах фей, будто раскрашивая нежную светлую кожу в лесной камуфляж. Ветерок играл усыпанными светлячками золотистыми волосами одной девушки и салатными — другой. Играл он и лёгкими, будто совсем невесомыми одеждами. Казалось, налети порыв чуть сильнее — и треугольные набедренные повязки, которые закрывают и так не сказать чтобы много, задерутся совсем, открывая любопытным взглядам всё без остатка. Особенно, если эти взгляды направлены снизу, с земли…

Напротив парящей в воздухе парочки, на помосте перед входом в небольшой и аккуратный, как всё у этого народца, домик, сидела ещё одна фея. Свесив одну стройную ножку вниз и болтая ею, а другую поджав под себя, она увлечённо играла с голым заливисто смеющимся малышом, по человеческим меркам лет пяти-семи. Вокруг были разбросаны бутоны цветов, порхали бабочки. На лице девушки играла счастливая улыбка.