Забаненный. Тетралогия (СИ) - Атаманов Михаил Александрович

Впрочем, мои размышления об игровых заданиях и наградах были неожиданно прерваны – при моём приближении с левой стены туннеля, покрытой густым слоем многолетней грязи и поросшей чёрным склизким мхом и прозрачными слабо светящимися грибами, отвалился широкий пласт, обнажив ранее скрытую под этим слоем дверь. Мрачную, тёмную, наполовину скрытую налипшей глиной. Я заинтересовался, подошёл ближе и попросил Виги подсветить. Очень странная то была дверь. Бронзовая, литая и наверняка страшно тяжёлая. Которую кто‑то не поленился притащить и установить на нижнем уровне старого склепа. На её потемневшей поверхности отчётливо проступала выбитая на металле надпись непонятными рунами.

– Пёс, это древние эльфийские письмена,  – подсказала крылатая Виги. – Здесь в первой строке написано: « Жизнь. Смерть. Смерть… Смерть. Смерть. Жизнь». А ниже два слова: «Золото Мёртвых». Не знаю уж, что это может означать.

Письмена эльфийские и очень древние? Что ж, это многое объясняло. То, что настолько огромный склеп с многочисленными подземными коридорами и хитрыми ловушками не строили специально для умершего пиратского капитана, пусть даже и основателя Новой Тортуги, но в общем‑то вполне заурядного, я и ранее уже догадывался. У немногочисленных первых поселенцев‑хаджитов, занятых постройкой волнорезов, порта и первых зданий нового города, хватало других забот, и выделить столько ресурсов и рабочих рук, а точнее лап, они попросту не могли. Поэтому для захоронения останков Рыжей Бороды использовали обнаруженный поблизости уже имеющийся древний склеп, путь в которой начинался из башни на холме. Но затем что‑то случилось. Возможно, жадные кладоискатели‑гробокопатели потревожили останки, или сработала защитная магия этого места, и призрак пробудился. Всё это было понятно. Однако не объясняло, что за шарада приведена тут на двери. Какие ещё «смерть» и «жизнь»?

Эту дверь, очень похоже, искатели сокровищ то ли не замечали ранее, то ли не смогли вскрыть. А это означало, что за ней потенциально могли находиться очень и очень интересные артефакты древней эпохи эльфийского владычества в этих краях. Замочная скважина на двери имелась, пусть и забитая сейчас мусором. Впрочем, навык Взлом у моего персонажа отсутствовал, выбить же прочную металлическую дверь силой практически невозможно, так что даже если за этой преградой и находились великие ценности, получить их мой Палач никак не мог. К тому же нельзя было отбрасывать и варианта, что эта «дверь к большим богатствам и золоту мёртвых» – всего лишь проверка для меня от местного хозяина склепа. Вея ведь правду сказала – я не трогал хранящиеся тут в склепе сокровища, а потому у Рыжей Бороды и не было повода вступать со мной в конфликт. Но попытайся Пёс вместо прямого движения по коридору к выходу, как ему было велено, нарушить указание местного хозяина и попробуй разграбить склеп, вся пассивность с Рыжей Бороды мигом слетит, и беспокойный дух сто семьдесят пятого уровня меня атакует. С учётом сильнейших дебафов на боевые характеристики у моего персонажа это означало бы конец истории Пса из Забытой Стаи.

А потому, хоть любопытство меня и распирало, а алчность требовала попыток взломать препятствие, за которым возможно скрывается что‑то очень и очень ценное, я решительно отвернулся от старинной двери и зашагал дальше.

– Очень правильное решение, хозяин!  – похвалила меня Виги. – Я ведь чувствовала, что дух Рыжей Бороды находится где‑то поблизости и внимательно за тобой наблюдает. Но сейчас это ощущение чужого присутствия пропало. Беспокойный дух потерял к тебе интерес и отправился разбираться с другими нарушителями.

Да? Хорошо если так. Я продолжил свой путь сквозь тьму бесконечного туннеля. Карта тут не работала, так что оценить пройденное расстояние было невозможно. Но по ощущениям метров через семьсот я наконец‑то увидел нишу, про которую ранее говорил мне Рыжая Борода. Это было просто вырытое в земле углубление на месте нескольких вынутых из стены камней. Как я и предполагал, первые поселенцы не слишком‑то заморачивались с погребением чужого для них старика. Какой там гроб из редких сортов дерева, а тем более резной мраморный саркофаг? Просто отнесли тело, завёрнутое в саван из обычной парусины, и утрамбовали поглубже в обычной дыре, перед этим сняв с трупа всё ценное.

Впрочем… совсем уж обирать мёртвого капитана поселенцы всё же не стали и серебряный жетон «Берегового Братства» ему оставили – вон, медальон необычной ромбовидной формы при свете руны «Сигнальный Маяк» призывно блестел в груде почерневших костей. Эта вещь полагалась мне в качестве награды за выполнение первого из квестов цепочки, так что я без малейших угрызений совести забрал предмет себе. Заодно, раз уж обещал Рыжей Бороде, прихватил из норы и пару его почерневших рёбер. И даже отсалютовал старым костям в нише, приложив когтистую лапу к голове и отдавая дань уважения бывшему капитану «Берегового Братства».

– Выход совсем рядом, я уже чувствую идущий со стороны моря поток свежего воздуха!  – воодушевила меня Вея, когда Пёс закончил все церемонии и направился дальше.

Вскоре и я почувствовал дующий прямо в морду поток воздуха. А с какого‑то момента снова заработала и игровая карта, так что я понял, что практически выбрался. Выход из склепа находился в узкой и непримечательной щели под потолком одной из множества пещер в скалах у самого порта. Судя по бесчисленным морским ракушкам и водорослям рядом на камнях, пещеру регулярно до самого потолка затапливало морем. Сейчас был уже вечер, солнце садилось, начинался прилив, так что мне требовалось спешить и покидать опасную зону. Я выбрался из пещеры, поднялся повыше на ближайшую скалу и первым делом посмотрел на далёкую полуразрушенную башню Рыжей Бороды. До неё оказалось километра два, не меньше. Далеко же я ушёл по подземного туннелю!

К огромному сожалению, опасные виверны никуда не делись и, что самое плохое, находились в воздухе, описывая бесконечные круги над холмами и полуразрушенной башней. Видимо, ездовые маунты получили такой приказ, или может с ними остался кто‑то из игроков. Жаль! Я‑то, признаться, очень рассчитывал на то, что «Бессмертные из Трансильвании» не учтут своей предыдущей ошибки и оставят ценных ездовых виверн на земле в пассивном режиме. Ради возможности получить халявный опыт и ослабить конкурентов я бы не поленился даже со всеми имеющимися у Пса дебафами преодолеть обратный путь к башне Рыжей Бороды и зарезать всех крылатых чудовищ. Но чего нет, того нет. Я тяжело вздохнул и направился к своей триреме.

– Если закрыть глаза на многочисленные остающиеся недочёты и недоделки, то отплыть «Ярость Королевы Молли» сможет и даже при сильном волнении не утонет, – заверил меня Дикий Вереск, которого ещё утром я назначил ответственным за ремонт корабля. Первый помощник капитана полуогр Дэн Умная Тыква закивал, подтверждая сказанное.

– Капитан… это… гребцов хватает. И паруса помогут. Можно уже плыть.

Произошедшие за день на триреме изменения я заметил сразу же. Мачту починили, паруса заменили, ряды вёсел существенно пополнились, фальшборт по всем периметру был восстановлен, а большинство пробоин в корпусе заделаны. Ниже ватерлинии все пробоины также были устранены, в этом Дикий Вереск меня отдельно заверил. Убрали с палубы и весь мусор, накопившийся за годы творившегося тут свинарника, и сейчас я действительно наблюдал боевой корабль, а не плавающую помойку или жалкое корыто для перевозки рабов. Претерпела изменения даже носовая фигура крылатой девушки‑драконида. Искусный резчик по дереву восстановил ей иссечённую следами топора голову, сделав Молли надменное гордое выражение лица, и приделал ранее отсутствовавшее левое крыло. Вся носовая фигура была также покрыта свежим красным лаком и сверкала в лучах заходящего за холмы вечернего солнца, словно выточенная из цельного огромного рубина. Красота!