Здравствуй, Мир! (СИ) - Француз Михаил "Миха Француз"

Как этот навык получить? Ян не знал. Сам бы хотел себе такой, но остаётся только разводить руками.

Но одно Ян знал: в Гильдии Авантюристов города «камень Оценки» есть. И для любого новичка Гильдии, при вступлении в Гильдию, процедура бесплатна. Один раз бесплатна… при условии уплаты положенного членского взноса за регистрацию, конечно. Ну и далее один раз в год — этакая переаттестация. Она не то, чтобы обязательная, но очень редко кто-то её по своей воле пропускает. Да оно и понятно: интересно же! А иначе, как поглядишь?

Ну и самое традиционное: уровень качается на монстрах. Чем круче монстр — тем круче кач. Стандарт. Потолка для прокачки нет. Даже в теории. Правда, на практике, дорога даже самых мощных «паровозов» рано или поздно обрывается. Практический предел теоретической бесконечности. Или «На каждую хитрую гайку…».

Кстати, на людях прокачка тоже работает. Стоит принять к сведенью и никогда не забывать, что люди выбравшие путь «ПК» здесь тоже имеются. Их мало. Их стараются прибить всем миром, за их головы назначена награда, но они всё равно есть. И помнить об этом надо.

Гильдия. Гильдия — организация серьёзная. Транснациональная. По влиянию своему стоит повыше иных королевств. Тем более по богатству: ведь «кролики — это не только ценный мех, но и два, три килограмма диетического легкоусвояемого… сала!». А если перефразировать, то: монстры — не только экспа, но и ингры! А Ингры, тобишь ингредиенты — это деньги. И Гильдия практически монополист в области добычи ингредиентов из различных, особенно высокоуровневых монстров. Конкурировать с ней могут только государства, да и то лишь за счёт Героев и небольших специальных отрядов прокачанных воинов. Поставить добычу на поток у государств не получается — теряется эффективность выполнения других, базовых функций, таких как защита рубежей, охрана правопорядка, обеспечение удержания в повиновении налогоплательщиков… Ну и Гильдия играет в этом не последнюю роль: ни один монополист не станет спокойно смотреть на посягательство на его монополию. А сил и влияния у Гильдии достаточно, чтобы натравить на «нарушителя» всех его соседей.

В остальном же, Гильдия в политику не лезет. Ну, как минимум не светит своим вмешательством.

Кстати, именно в Гильдии-то и пасутся самые кусачие лягушки на континенте. Те самые, которые могут Героями в зубах ковыряться. Так называемые «Платиновые» Авантюристы. Их мало. И ими очень сложно стать. Сложно и долго. Правда, Ян обмолвился, что и кроме как в Гильдии обитают некоторые «супер-хаи», но это не точно.

В общем, болтали мы с Яном долго. Никак не меньше четырёх часов. И вышел я от него только ближе к вечеру, когда как раз начали собираться завсегдатаи, да и вообще, пошёл основной вал клиентов. Яну стало не до болтовни.

Я собрался и вышел на улицу. Правда, теперь это было уже не бесцельным гулянием по городу, а вполне себе направленным движением. Направленным куда? Естественно, в Гильдию Авантюристов! Какой задро… одинокий мужчина с избытком свободного времени, читающий ранобэ, не мечтал в неё устроиться?!

А, пока шёл, размышлял. И, в свете новых данных, начинал постепенно понимать, почему со мной «балахонники» поступили именно таким образом, а не попытались пристроить к делу или, на край, не пристукнули, например.

Да в принципе-то всё просто: я старый.

Нет, объективно — старый. В армии нашего мира 40-45 лет было предельным возрастом не просто так. После сорока лет мужчина (про женщин не скажу — после двух разводов женщины для меня загадка) становится мало пригоден к службе. И даже не в том дело, что он становится больной развалиной — это не всегда верно. Знаю я мужиков, которые и в свои пятьдесят двадцатилетним немощам фору дадут и класс покажут. Нет, дело в том, что они слишком много задумываются. Слишком многое повидали. Для них уже нет авторитетов… живых авторитетов. А уважать пиздюка просто за его красивые звёзды на погонах, непонятными (или же наоборот — слишком понятными) способами туда упавшие, сорокалетний мужик уже не будет. Может и подчинится, конечно. Но только букве, а не духу. И только в пределах писанного закона. Не более. Да притом ещё и эту букву законов и уставов получше своих командиров знает…

Это не касается полковников с генералами. Там не мудрость с годами приходит, а страх панический. Страх того, что без своих звёзд, они никто. И звать никак. И, если эти звёзды отберут… Противно.

Собственно, поэтому я и ушёл со службы. Без пенсии, без НИС, без льгот, просто на улицу… Ладно, не об этом сейчас.

Ещё, у сорокалетних мозг и сознание уже не такие гибкие, не такие цепкие. Им сложнее к новой обстановке адаптироваться. Сложнее перестраиваться. Медленнее реагируют. Большой опыт ведь не только большое подспорье, но и большой тяжёлый груз, влияющий на скорость принятия решений, а главное, адекватность оных в новых, изменившихся, принципиально отличных условиях.

И обучаемость сорокалетних с шестнадцатилетками не сравнить. Не в пользу первых.

Так, что решение «балахонников» вполне оправданное: не стоит возможная прибыль вложения усилий, требующихся для её достижения. Но и убивать… к чему рисковать? Герой, всё-таки. А значит, по определению, существо живучее, как таракан и удачливое, словно в зад поцелованное. А ну как выживет? Сбежит, зло затаит, прокачается назло всему, вернётся и мстить будет — разбирайся с ним потом. Не факт, что вообще сможешь, учитывая Систему.

А вот так: дать денег и отпустить на все четыре… Нет, ну а что? Если прикинуть покупательную способность монет, которая опытным путём за счёт обеда у Яна мной была выяснена, ну, примерно. То одна мелкая медная монетка будет эквивалентна примерна двумстам, двумстам пятидесяти рублям того мира. Одна большая соответственно — две-три тысячи. Одна серебряная — двадцать-тридцать тысяч. Золотая уже двести-триста. А мне их отсыпали сто. Это же двадцать-тридцать миллионов рублей уже. Совсем не плохие такие отступные.

Если с умом распорядиться, то можно и домик купить, без шика, и своё какое-то дело начать, вроде того же трактира.

А уж если авантюрная жилка верх возьмёт, то и для Гильдии старт неплохой выйдет.

Ну, а если уж так сложится, что удача и трудолюбие позволят раскачаться до сколько-то серьёзного уровня, то уже и прийти, поговорить можно. Спокойно, без давления, взаимовыгодно. Ведь договариваться всегда дешевле и выгоднее, чем воевать или угрожать.

Ну а дурак окажется — сам себя угробит, туда ему и дорога. Сто золотых на избавление от потенциально очень сильного дурака в своих рядах — не жалко. В масштабах государства, конечно же.

С подростками же… там иной подход. Их вести надо. Засрать мозги идеями, чувством важности Дела, Великой Цели, избранности и превосходства. И учить, учить, учить. Подпинывать, тренировать, натаскивать…

Всего-навсего разные подходы. Адекватные возрасту.

Так что я на «балахонников» не в обиде. Наоборот: оставили бы меня с этой малышнёй, окружили бы «заботой», начали бы «идеологическую накачку» — сам сбежал бы. Не выдержал бы. Нашёл способ бы и сбежал. А то, что из дома вырвали… ну, так уж вырвали же. Обратного пути всё равно не предусмотрено. Да и возвращаться мне не к кому. Так чего теперь силы на обиду тратить? Есть куда более интересные цели для их приложения.

***

Глава 3

***

«Камень Оценки» представлял собой прямоугольную панель толщиной в пару сантиметров, со схематичным рисунком отпечатка ладони на верхней горизонтальной стороне. Нижней своей частью «камень» был намертво вмонтирован в широкую квадратную «доску» из непонятного мне материала, но похожего на что-то среднее между пластиком, камнем и железом. Тут же, на этой доске, правее «камня» был установлен… принтер. Вот честно: больше всего ЭТО напоминало мне принтер. Обычный лазерник без встроенного сканера. И функцию выполнял, в принципе, ту же самую. Только печатал он не на прямых белых листах резаной бумаги установленного формата, а на свитках. Свиток вставлялся сверху одним своим концом в специальную щель, несколько сантиметров его длины втягивалось внутрь. Затем испытуемый клал ладонь на камень с отпечатком, держал несколько секунд, после чего «принтер» начинал печатать. Выглядело это примерно так же, как и у обычного лазерника — свиток просто протягивался через него, вылезая из специальной щели сбоку «принтера». Вылезал, постепенно скручиваясь в исходный свиток. Потом отваливался, когда его длина заканчивалась. Только вставлялся он чистый, а выпадал уже заполненный красивым «рукописным» каллиграфическим шрифтом.