Авалон. Внешний Мир. Книга 5 (СИ) - Скиба Николай

— Тем не менее, ты выжила в том апокалипсисе, а она нет, — я пожал плечами. — Может что и скажет.

Катя кивнула, её глаза загорелись, словно она радовалась подобному исходу.

— Милена так Милена, — сказала она сухо.

Я усмехнулся.

— Ладно, — Катя встала с кресла. — Пора рассказать, о чём все спрашивают. Теперь, когда смогли утрясти все дела.

— Да, пора, — я кивнул.

Если в первый день нас с Катей особо не трогали, то на второй просто засыпали вопросами. Ведь никто так и не знал, чем всё закончилось. Стримов нет, информации ноль. Большая часть F ранговых бойцов погибла ещё до самой важной заварушки.

Единственное, что я рассказал на второй день — про свой берсерк.

Конечно, когда команда узнала о моём убийстве Ревенанта… Что ж, они были в шоке.

Лена смотрела на меня, как на монстра, даже Юки не просто кивнул, его глаза очень забавно округлились. Ну а Димон сказал что-то про то, что хотел бы видеть это своими глазами. А ещё я заметил, как Олеся изменила отношение к лучнику. Она стала мягче, даже поцеловала его в щёку пару раз, но Димон отмахивался, ему явно было некомфортно. Я примерно понимал, что происходит, но лезть в их дела не собирался. Разберутся.

— Пойдём, — сказала Катя, кивнув в сторону двери.

Роскошь усадьбы невольно бросалась в глаза. Мраморные полы, хрустальные люстры, картины в золочёных рамах. Мы шли в столовую на первом этаже. Именно там мы решили рассказать остальным о том, чем закончилась битва на планете Тул. Чтобы нам никто не мешал.

Столовая была огромной: длинный стол из тёмного дерева, окружённый стульями с бархатными сиденьями, накрыт белоснежной скатертью. Прислуга двигалась бесшумно, расставляя серебряные приборы, хрустальные бокалы и тарелки. На столе стояли блюда: жареное мясо, украшенное травами, овощи, нарезанные с ювелирной точностью, корзины с тёплым хлебом, от которого шёл умопомрачительный аромат. Бутылки с вином и графины с водой сверкали в свете люстр. Я смотрел на это и почему-то вспомнил, как мы с Димоном жрали пиццу и пельмени.

Катя уже отправила какого-то охранника сообщить остальным, что всё готово.

Лена вошла первой. Её светлые волосы были заплетены в косу. Я смотрел на неё и вспомнил, как сильно она обрадовалась, когда я очнулся. Вцепилась в меня так, будто боялась, что я исчезну.

Тогда, открыв глаза, я первым делом увидел её лицо — раскрасневшееся, с глазами, полными тревоги.

— Женя, — прошептала она.

А чуть позже, через пару часов, когда мы остались одни…

Лена подалась ближе, и, не дав мне ничего сказать, прильнула ко мне, её губы впились в мои с поцелуем, полном почти яростной страсти. Это не было нежно — это было голодно, сочно, мягкие изгибы её фигуры будили во мне животное желание. Её тело прижалось ещё ближе, и я даже не сразу осознал, как мои руки ухватили её за ягодицы, когда она напрыгнула на меня как кошка.

Всё вокруг исчезло.

Её поцелуи стали глубже, медленнее, но не менее жадными. Она встала на пол, отстранилась лишь на миг, чтобы стянуть с себя рубашку, и я замер, глядя на её сексуальную фигуру. Она вернулась ко мне, её руки скользнули под мою одежду, пальцы прошлись по груди. Я ответил, мои руки нашли её бёдра, притягивая её ближе.

Она прижалась ко мне всем телом, её губы снова нашли мои, и в этой животной страсти мы упали на кровать. Её дыхание, теперь уже сбивчивое и горячее, смешивалось с моим, а тело двигалось с диким темпом. Это было не просто желание — это была потребность, её способ сказать, что я нужен ей. И сказала она это дважды, чтобы я точно запомнил.

Я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь этим воспоминаниям. Тот момент был яркий. Лена отдала всю себя. И это было… чёрт, это было круто.

Но сейчас держится спокойно и уверенно, минута слабости явно прошла. Она кивнула мне, слегка улыбнулась и села рядом, чмокнув в щёку. Я улыбнулся в ответ.

Юки и Димон вошли вместе следом. Первый — как всегда спокойный, с непроницаемым лицом, его глаза скользили по комнате, оценивая всё. Он всегда был таким — собранным, готовым к бою. Искал опасность даже здесь. Я уважал его за это, сколько раз уже вот эта собранность, которая кому-то могла показаться перегибом, спасла нас? Взять даже наше появление на Туле — не предупреди он меня, увидел бы я ту тень? Смог бы спасти рывком девчонок? Не уверен. Юки сел рядом с Леной и молча кивнул мне.

Ну а Димон…

Его лицо, покрытое шрамами, выглядело ещё хуже в ярком свете. Но глаза искрились, словно он и не думал о них. Похоже, постепенно привыкал.

Олеся чуть задержалась, её шаги были лёгкими, но в глазах — тень неуверенности. Что ж, Тул дался девчонке тяжело. Она явно винила себя за то, что случилось. Я вспомнил, как она рассказывала о том, что хотела стать врачом и спасать людей. Вот только с Ревенантом вышло ровно наоборот. Катя как-то обмолвилась, что обсудила это с ней, но что-то результата не последовало.

— Как же тут офигенно вкусно пахнет, народ, — улыбнулся Димон и потянулся к мясу.

Мы улыбнулись. Не знаю, откуда взялась эта нить напряжения, но с фразой везунчика она исчезла.

— Ну что ж, — сказала Катя. Её голос был спокойным. — Теперь Женя удовлетворит ваше любопытство и расскажет, что было в конце миссии.

— Пожалуйста, скажи, что ты там в соло всех завалил, — хмыкнул Димон, намазывая масло на хлеб.

— Что ж, сольники там и вправду были, — усмехнулся я в ответ. — Но я скорее был наблюдателем.

— Ну же! Не томи! — в нетерпении сказала Лена.

И я начал рассказывать. Рассказывать о том, что никогда в жизни не смог бы забыть.

Глава 3

Я стоял на площади, где земля стонала под ногами, расколотая, как хрупкий череп под молотом. Асфальт трещал, из трещин сочилась чёрная слизь, а воздух был густым, как смола, пропитанным смрадом серы, гниющей плоти и кислоты, что жгла лёгкие, как раскалённое железо.

Кровь текла по моему разорванному плечу, капая на землю.

Моя рука, сжимавшая Ледяную Эгиду, дрожала — не от страха, а от усталости, от бесконечного напряжения, что выжимало из меня последние силы. Меч в другой руке, покрытый чёрной кровью демонов, казался продолжением моего тела — холодный и тяжёлый. Сердце колотилось так, будто хотело пробить рёбра и вырваться наружу, каждый удар отдавался в висках, заглушая даже рёв битвы. Я дышал рвано, хрипло, и каждый вдох был как глоток огня.

А всё, потому что я уже давно потерял счёт времени. Казалось, что этот бой идёт вечность.

Я поднял взгляд выше, и меня пробрало до костей.

Там, в тысячах километров над нами, разлом пылал, как рана в мироздании, багровая, пульсирующая, с рваными краями, из которых сочилась демоническая энергия.

Из неё лезло это — демонический принц, чья аура была невероятной.

Его силуэт, чёрный, как сама бездна, закрывал полнеба, а трещины на коже, из которых вырывались зелёные искры, пульсировали, как живое сердце.

Глаза — два пылающих провала — изрыгали зелёное пламя.

— ГРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААААААА, — его рёв сотрясал землю, заставляя кости вибрировать, а душу сжиматься.

Это был не просто враг. Это был конец.

Конец всему живому в этом мире. Всему, за что цеплялись местные жители, пытаясь выжить. Когти принца, длинные, как небоскрёбы, рвали края разлома, а каждое движение было как землетрясение, от которого воздух дрожал, а мои ноги подкашивались.

Я стиснул зубы и сжал щит так, что суставы хрустнули, а металл заскрипел. Это был мой выбор. И он вполне очевиден. Я не сдамся, даже если земля под ногами превратится в пепел.

Рядом стояла Катя. Её кинжалы, покрытые чёрной слизью, поблёскивали в тусклом свете разлома, отражая багровые всполохи. Лицо у неё бледное, покрытое пылью и кровью, но глаза… Они горели холодной, стальной решимостью, как у хищника, загнанного в угол, но готового рвать глотки.

Она посмотрела на меня:

— Жень, держись ближе. Всё-таки у тебя штраф.