Level Up. Рестарт (СИ) - Сугралинов Данияр

— Мне не в чем признаваться.

— Отрицаешь участие в похищении и изнасиловании? Ты понимаешь, что тебе светит с твоими статьями, Панфилов? Я же тебя прям щас закрою, понимаешь? Засажу в камеру, ты же к обеду уже кукарекать начнешь!

Ему не надо меня пугать, мне и так страшно. Пустые у него угрозы или нет, но перспектива провести хотя бы день в изоляторе с уголовниками по подозрению в такой статье в восторг не приводит. Игоревич же может задержать, как минимум, на трое суток. Черт, по глупости засунул пальчик, и теперь бездушная машина просто затягивает меня полностью под пресс, чтобы перемолоть в комок кровавой слизи. Пытаюсь собраться с мыслями, которые мечутся в черепной коробке в поисках хоть какой-нибудь зацепки вылезти из всего этого, и у меня получается. Меня отпускает.

— Товарищ майор, просто покажите меня Оксане. Уверен, она меня не узнает.

— Смысл? Она не помнит, как ты выглядишь. Девочке четырнадцать! Моей дочери столько же! Вы ее водярой напоили! Что она может помнить?

Нет у него дочки, только сын, — абсолютно точно исполняет. Театр одного актера. Чего он добивается? Поймав следователя на лжи, я окончательно успокаиваюсь. Соврал в этом, может, соврал и в остальном — и нет никакого знакомого у Лосева. Тогда к чему это все? В любом случае, злости во мне сейчас больше, чем страха.

— Хорошо, Лосеву меня покажите. Допросите жену, она подтвердит, где я был в тот вечер!

Майор ехидно улыбается. Я деланно вздыхаю и предлагаю:

— Или давайте я попробую найти кого-нибудь из ваших потеряшек? Кто у вас в розыске?

— А давай! — легко соглашается майор.

Он вытаскивает какую-то папку, перебирает листы и выдает мне несколько из них: все пропавшие дети и подростки. Изучаю первый — пропавший семилетний мальчик Никита. Я перевожу взгляд на Игоревича — он замер, словно борзая, почуявшая след. Данных достаточно для поиска по карте интерфейса. Я прикрываю глаза, чтобы не выдать себя, и по запросу вижу в одном из городских домов метку мальчика. Значок серый, и при фокусе на нем система отображает: «Останки». Смотрю следующего ребенка. Девятилетний Егор — «Останки». Шестнадцатилетняя Кристина обнаруживается в Дубае. Еще одного подростка разбросало по двум разным городам. Распилили на органы?

Мне хочется помочь, и дать ему все данные, что мне открылись, но я не хочу помогать так — вытащенный из дома под утро, под давлением и угрозами. Я помогу на своих условиях, и не только ему, но не сегодня. Сейчас он, при желании, может привлечь меня по всем этим делам и повесить этих несчастных детей на меня.

Смотрю на майора:

— Ничего.

Он все-таки не может скрыть разочарования — вижу, как снижается его интерес ко мне и падает настроение.

— Я пытался, товарищ майор. Видимо, это так не работает.

— Очень прискорбно для тебя, Панфилов, — говорит он, возвращаясь за стол.

— Вам виднее.

Какое-то время он, зевая так, что сворачивает челюсть, перечитывает протокол допроса. Затем дает мне ознакомиться и подписать. Я смотрю, что там написано и спотыкаюсь на том моменте, где Игоревич описывает, как я узнал, где Оксана: «После просмотра телевизора, где я увидел объявление о розыске Воронцовой О., мне было видение с точным местом ее нахождения, включая адрес».

— Видение?

— Ну а что еще? Думаешь, ты первый? Сейчас этих экстрасенсов столько развелось — сами чуть не каждый день пишут письма. А нам все проверять. Но такого, чтобы прям в точку, до номера дома — такое впервые.

Впервые за все три часа допроса я вижу его почти искренним. Если только это не очередная попытка раскрутить меня… Хотя, видно, что его интерес ко мне упал до минимума.

— Майор…

— Да?

— Там реально был сообщник у Лосева?

Ответа я не получаю. Вместо этого он звонит кому-то:

— Кофе мне можешь захватить? Ага, спасибо.

Дочитав протокол, я не нахожу в нем ничего для себя криминального, только мои ответы на его вопросы.

— Дочитал, замечания есть?

— Нет. Все вроде верно.

— Подписывай.

Я подписываю и жду, что будет дальше.

— Спасибо, Филипп Олегович, вы свободны, — Игоревич встает и прощается. — Всего доброго!

— И все?

— А что вы хотели? — удивляется он. — Посидеть в ИВС?

— Товарищ майор, тогда к чему это все было?

— Что?

— Вы придумали какую-то нелепую историю с моим участием, угрожали, что-то о петухах говорили…

— Помилуйте, я просто изложил вам версию следствия.

— Так у него все-таки был сообщник?

— Пойдемте, Филипп Олегович, прогуляемся на воздух. Душновато здесь!

На улице у меня кружится голова — после прокуренного кабинета следака кислород действует, словно доза наркотика. Часы показывают начало десятого.

— Отложите свой телефон на ту лавочку, — просит майор. — Не бойтесь, не украдут.

Заинтригованный, я делаю, как он сказал, и возвращаюсь к нему. Он снова переходит на «ты», видимо показывая, что разговор неформальный.

— Видишь ли, Филипп… С девочкой история понятная — переходный возраст, конфликт с родителями, проблемы в школе… С Лосевым они познакомились, когда он остановился ее подобрать на дороге. В общем, разговорились, быстро сошлись и поехали к нему домой. Секс, конечно. Потом Лосев узнал, что она несовершеннолетняя, запаниковал и запер ее в подвале. Все это выяснилось только сегодня, после твоей наводки. Получается, что ты физически не мог знать, где она, хотя бы потому, что света белого она не видела ни дня в Листвянке. Но как-то же узнал? Как?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Ты же не экстрасенс? Не маг? Может колдун или ведун какой?

— Я продажник, какой из меня ведун, — улыбаюсь, кажется, в первый раз за эту ночь.

— Вот и я о том же! Но такие вещи могут случаться спонтанно, во время стресса, например. Понимаешь?

— Стрессу нагоняли что ли?

— Ну, извини, работа такая… В общем, подумалось мне, а вдруг получится у тебя? Ты бы видел всех этих несчастных родителей! — майор срывается и чуть не кричит. — Они уже и не надеются, что их дети живы, но хотя бы тело найти! Похоронить по-человечески!

— А получилось бы? Тогда что? Под замок и трудиться на благо Родины?

— Да нет, конечно. Обращались бы время от времени. Коллеги, бывает, обращаются ко всяким ясновидящим, неформально, понятно.

— Ясно. Ладно, я пойду.

— Погоди… Без обид?

— Без обид. Удачи, майор.

— Филипп, спасибо тебе, короче, — он бросает сигарету и протягивает мне визитку. — На случай, если будут новые видения. Бывай.

Он уходит. Я кручу в руках его визитку, и мне стоит труда не побежать за ним, чтобы дать координаты всех пропавших. Я сделаю это, но иначе.

Иду по улице в поисках какой-нибудь кофейни — хочется кофе и передышки, чтобы все обдумать. Размышляю о том, что мне повезло, и будь история такой, как рассказал Игоревич, я стал бы первым подозреваемым на роль сообщника Лосева. Хороший урок, чтобы перестать демонстрировать способности направо и налево, не имея четких тому объяснений. Уже сейчас, если кому придет в голову, можно накопать несколько странностей — знание подробностей из жизни наших дворовых гопников, мое «пророческое» выступление в клинике, выход на Виницкого… Еще и продажа компьютера Травкину — я тогда тоже козырял знанием некоторых подробностей его жизни.

В первой попавшейся кофейне покупаю большую чашку черного кофе, и когда его приносят, беру сахарницу-дозатор в руки, чтобы подсластить, но передумываю. Надо худеть, ведь наверняка лишний вес сказывается на показателе ловкости. Странно, что система еще не повесила дебаф ожирения, или предожирения, как говорила доктор Шведова — что-то с минусом на всё.

Неторопливо пью крепкий кофе и изучаю свой список задач:

Подать на развод с Яной.

Сходить с Викой в кино.

Анонимно передать майору Игоревичу информацию о пропавших детях.

Определиться с видом единоборств для развития навыка рукопашного боя.