Паладин развивает территорию Том V (СИ) - "Greever"

Уже больше пятисот тысяч лет красный дракон проводил время во сне у себя в пещере или в этом месте у озера, напитывая его маной своего тела.

Как только он улетал отсюда, здесь начиналась настоящая битва чудовищ всех мастей, которые старались впитать ману, оставленную драконом, чтобы стать ещё сильнее.

Однако с его возвращением они тут же ретировались и вновь ждали, пока Мантиос улетит.

Сегодняшний день практически не отличался от предыдущих, и красный дракон, спавший у озера, вновь наслаждался летним тёплым днём, когда ощутил приближающуюся ауру другого дракона.

Уже миллион лет он не встречал своих сородичей, потому что, как и он, они не хотели встречаться друг с другом из-за стыда перед матерью, которую бросили ради собственного выживания.

Каждая клеточка их организма требовала покаяться перед Галатеей и попробовать замолить свой грех, из-за которого невыносимо было даже просто жить.

Только вот невозможность найти её не давала им такого шанса, и они просто смирились, что до самой смерти останутся в одиночестве, доживая свой век в муках.

Мантиос не был исключением, и, ощущая ауру дракона, первая мысль, что пришла ему в голову, это сбежать, чтобы не видеть того, кто летит к нему, но давно угасшее любопытство взяло верх, и он решил выяснить, что стало причиной появления сородича.

Открыв глаза, дракон повернул голову в сторону приближающегося гостя и обнаружил алмазного дракона, размерами не уступающего ему, летящего по небу.

С искрящейся на солнце шкурой он переливался всеми цветами радуги и вскоре приземлился недалеко от красного дракона, после чего сделал свою чешую, напоминавшую алмазы, мутной, заставив исчезнуть их блеск.

— Всё такой же скучный… — послышался женский голос прибывшего гостя.

Мантиос фыркнул и, вновь свернувшись в клубок, закрывая глаза, пробормотал:

— Ардина… Возвращайся туда, откуда прибыла.

Алмазный дракон во вспышке света сменил облик на человеческий став похожей на эльфийку в белом платье. С волосами цвета опала переливающимися на солнце и острыми рогами, она направилась к красному дракону.

— Наша мать умерла… — с горечью сообщила она.

Мантиос, в мгновение сменивший облик на эльфийский, с тревогой посмотрел на гостью.

— Наша мать бессмертна! Даже боги не способны её убить! — резко ответил он.

— Ты ведь ничего не ощутил, находясь здесь. А я была на Лимее и ясно ощутила дыхание новой матери, что значит только одно — наша мать умерла и передала свою силу новой!

Мантиос сжал кулаки до крови, услышав такую новость, и с яростью посмотрел на Ардину.

После стольких лет жизни единственная надежда в сердце каждого дракона — это то, что Галатея призовёт их на войну, где они смогут своими жизнями искупить вину, что бросили её в прошлый раз.

Однако прямо сейчас даже этот призрачный шанс испарился, заставив сердце заполниться отчаянием.

Два дракона долгое время смотрели друг на друга, и лишь спустя час женщина нарушила молчание.

— Я собираюсь отправиться к новой матери и попросить… попросить отпустить нас.

Красный дракон с печалью пробормотал:

— Надеешься снять печать и стать вольной от всех сожалений? Прошли миллионы лет, а ты так и осталась отбросом! Если бы не ты…

В этот момент его прервал крик Ардины:

— Если бы не я, что⁈ Вы бы не соблазнились возможностью выжить? Зачем тогда послушались меня и покинули поле боя⁈ Вы сами этого желали, просто боялись признаться! Я никого за собой не звала, лишь хотела выжить!

Мантиос отвернулся от неё, не зная, как возразить. Винить можно было только себя, потому что каждый принимал решение за себя.

Тысячи драконов остались сражаться с Галатеей и погибли, защищая её, пока остальные трусливо бежали.

Мантиос, приняв драконий облик, оттолкнулся от земли и, взмахнув гигантскими крыльями, взмыл в небо.

— Я тоже отправлюсь к ней! Буду молить о прощении, и, может, она убьёт из жалости! — мысленно связавшись со своей гостьей, заявил он.

Красный дракон больше не хотел продолжать жить, чувствуя себя виноватым каждый день, каждый час, минуту и каждую секунду.

Это проклятое бессмертие стало бременем для того, кто не может избавиться от чувства вины перед собственной матерью, которую предали родные дети.

Глава 390

Учитель и ученик

Пятиэтажное здание в стиле барокко, расположенное на площади Законов Айронвуда и принадлежащее торговой гильдии «Балтес», являлось одним из известнейших на континенте благодаря самому узнаваемому гербу.

В этом месте регулярно собирались представители крупнейших акционеров, которые узнавали от председателя все последние новости о своих доходах и будущих проектах.

Сегодня, в летний дождливый день, когда никому не хотелось покидать свой дом, а оказавшиеся на улице торопились спрятаться под навесами и старались укрыться в кафе и тавернах, должно было пройти очередное собрание, на которое прибывали гости на роскошных экипажах.

Проезжая по кольцевой дороге площади, кареты останавливались у главного входа с двумя мраморными львами, охранявшими лестницу справа и слева.

Пассажиры, дождавшись, когда их встретит слуга с зонтом, выходили наружу и, бросив надменный взгляд на немногочисленных зевак, заходили в здание, где в ярко освещённом белоснежном холле их встречали горничные с подносами, на которых лежали влажные полотенца.

Мужчины и женщины в дорогих деловых костюмах хватали полотенца и, вытерев руки, небрежно бросали обратно, после чего шли дальше к лестнице, ведущей на верхние этажи.

Поднявшись на второй этаж, они проходили по длинному хорошо освещённому коридору с картинами на стенах на всём пути, в конце которого виднелось окно от пола до потолка, и, дойдя до середины, входили в открытые слугами двери.

Здесь они попадали в роскошное помещение с бирюзовыми стенами, площадью с баскетбольную площадку, где по кругу стояли массивные дубовые столы и большие кожаные кресла за ними.

Гости расходились по своим местам и, в ожидании председателя правления, пили чай, принесённый горничными, или курили местные сигареты с эльфийскими травами.

Комната была довольно большой для такого количества человек, но каждый присутствующий привык к размаху. Пусть по большей части они не являлись герцогами или графами и тем более монархами, однако эти люди также имели титулы, пусть и почётные.

По их меркам, такое просторное помещение, украшенное на стенах и высоких потолках лепниной с позолотой, а также гигантской хрустальной люстрой на потолке в центре, не могло внушить им благоговения.

Единственное, что тут могло впечатлить, это красочный красный ковёр с земель орков, обошедшийся Виктору почти в пять тысяч золотых.

Хотя даже так, представители влиятельнейших людей королевства и империи ожидали гораздо большего, что, не стесняясь, высказывали друг другу, ведь сказать это хозяину вотчины они никогда бы не посмели.

Члены правления сидели, словно оказавшись на дружеской встрече, время от времени поглядывая за спинку кресла председателя, где на напольных деревянных часах ростом со взрослого человека стрелки приближались к полудню.

Вскоре за непринуждённой беседой гости услышали приближающийся стук каблуков в коридоре, а следом двери распахнулись, и в комнату вошли шесть человек во главе с высокой стройной женщиной в ярко-красном брючном костюме.

Любой, кто хоть раз видел её, легко бы узнал в ней человека, которого купцы называли драконом в юбке, а аристократы между собой нарекли женой безумца, так как в ведении бизнеса она ничем не отличалась от Виктора на поле боя.

С завязанными в пучок на затылке золотыми волосами, она выглядела как настоящая бизнес-леди, а её холодный взгляд, казалось, смотрит в саму душу человека.

Войдя в комнату, женщина вместе с помощниками прошла к своему месту, и пока свита занимала стулья у стены позади, Шона, сев в кресло и закинув ногу на ногу, тут же протянула руку назад, в которую, как по волшебству, упала папка с бумагами.