Дважды умерший (Рассказы) - Рымкевич Павел Адамович

Кипарисова я узнал с трудом. Его готова не видела ножниц и бритвы в течение нескольких лет. Длинная черная борода торчала растрепанными клочьями, лицо вытянулось и похудело.

— Не правда ли, меня хорошо оберегают? — произнес он, улыбаясь, когда закрылась дверь кабинета.

Последняя капля переполнила чашу. То, что накапливалось во мне в течение ряда лет, наконец, вырвалось наружу. Задыхаясь и волнуясь, наступал я на своего бывшего друга, обвинял его, сыпал тысячи упреков, вспоминал минувшие годы.

Кипарисов быстро шагал взад и вперед и с удовольствием потирал руки.

— Хорошо, хорошо… браво… Что верно, так верно… Продолжай дальше, превосходно, — поддерживал он меня, когда я останавливался, подыскивая достаточно сильные выражения. — Очень хорошо… восхитительно… Я замолчал и в изнеможении опустился на стул.

— Теперь все?

— Да, все…

Кипарисов энергично схватил меня за руку и начал сжимать в своих объятиях. Я отбивался.

— Душевно рад, что ты остался прежним, — начал он, — я тоже не изменил тем клятвам, которые давал в юности.

— Но твой истребитель мышей и… ручные гранаты?..

— Цель оправдывает средства. Значит так нужно было, — возразил он.

— А все-таки…

— Сиди, молчи и слушай. Я объясню все… Может быть, ты помнишь из моих писем, что я после окончания университета много работал с Рентгеновыми лучами и радиоактивными веществами. Я один из первых высказал предположение, что уран, радий, торий и другие лучедеятельные элементы распадаются не самопроизвольно, а вследствие действия на них особых, невидимых глазом, лучей, исходящих, вероятно, от Солнца или даже от отдаленных звезд…

— Помню. Но вскоре затем твои письма прекратились, и ты занялся истреблением крыс, бросив, по-видимому, начатые работы.

— Ошибаешься. Я продолжал их и сделал замечательное открытие. Я не только научился улавливать эти лучи, но концентрировать их и управлять ими по своему желанию. Я мог ускорять или замедлять радиоактивные процессы…

— Быть этого не может!

— Однако, это так. В моих руках была тайна искусственного разрушения атомов не только радиоактивных, но и обыкновенных веществ. Увлеченный работой, я забыл об окружающем меня внешнем мире, передо мной рисовались заманчивые перспективы… Но для дальнейших опытов нужны были деньги, деньги и деньги. Я обратился к правительству и к некоторым частным лицам — всюду был отказ. Приходилось или прекратить исследования, обещавшие обогатить человечество, или добыть каким-нибудь путем необходимые средства. Я предпочел второе…

— Изобрел средство для истребления крыс и мышей?

— Кроме того порошок от тараканов, автоматическую зажигалку, вечное перо, карманную пишущую машину и еще какую-то дребедень. Деньги были добыты.

— Но зачем на пакете с истребителем под лозунгом «война мышам» был помещен твой портрет и собственноручная подпись?

— Так захотел фабрикант… Это нужно было для рекламы. Я получил лишние пять тысяч… Правда, я потерял уважение студентов, а затем вынужден был бросить профессуру… но это не важно. Цель оправдывает средства, а цель была великая!.. Если бы я не сумел добыть денег указанным способом, я ограбил бы банк, совершил убийство, но не прекратил работы!

Я был вполне удовлетворен и с восторгом начал жать его руку.

— Слушай мои оправдания дальше, — усмехнувшись, продолжал он. — Ты, конечно, хочешь теперь знать, как революционер Кипарисов, ярый противник войны, начал, в добром согласии с правительством и под его покровительством, изготавливать ручные гранаты, пулеметы, сбрасыватели бомб с аэропланов и прочее?

— Можешь не рассказывать. Значит так нужно было во имя твоей работы — отвечал я.

— Да, так надо было. Собрав необходимые средства, я начал заказывать приборы и приступил уже к некоторым опытам, как вдруг в моей квартире произвели обыск. Хотя я и знал, что с 1905 года числюсь в охранке, как один из самых опасных, и постоянно нахожусь под негласным надзором, но не думал, что дело дойдет до обыска. Мои заказы диковинных приборов, по-видимому, возбудили подозрение. К счастью, в руки олухов, производивших обыск, не попало ничего ценного.

Вскоре началась война, строгости увеличились. Мои грандиозные работы не могли остаться без внимания, и я рисковал, что их истолкуют превратно. Нужны были героические меры, и я пошел на них… Я написал прошение, раскаялся в юношеских ошибках (так называл я то, что составляет основу моего мировоззрения) и предложил работать на оборону. Тут же я представил проект своего изобретения, — противогазовой маски. Мне поверили, согласились на все условия, которые я поставил…

И вот теперь, под видом работы на оборону, я продолжаю свои исследования совершенно спокойно, под надежной защитой полиции…

— А твоя ручная граната и автоматический сбрасыватель бомб с аэроплана?

— Кость — брошенная собакам. Время от времени нужно, действительно, что-нибудь изобрести для них, а то доверие может пошатнуться. Мне тяжело создавать орудия истребления, но… лес рубят — щепки летят. Опять повторю: цель оправдывает средства… Теперь пойдем. Я покажу тебе некоторые опыты с «Омега-лучами», как назвал я один из типов открытых мною излучений.

Комната, в которую мы вошли, была уставлена множеством разнообразных приборов. При свете яркой электрической лампы весело поблескивали и отливали всеми цветами радуги их стеклянные и металлические части.

Прямо против двери тянулась через всю комнату длинная труба — шириною в полметра, сделанная из какого-то полупрозрачного вещества.

Кипарисов молча указал на стул. Я сел и внимательно следил за его движениями.

Сначала он наладил хитроумные и помещавшиеся на одном конце трубы, затем принес из соседнего помещения клетку с голубем, и, привязав птицу к особому выступу на другом конце трубы, он закрыл отверстие заслонкой из того же полупрозрачного вещества.

Обращаясь ко мне, он сказал: следи за ее судьбой.

Он нажал пуговку, похожую на кнопку электрического звонка. Через мгновение голубь исчез. Он как бы растаял в воздухе, и только через небольшое отверстие наверху трубы устремилось в вытяжной шкаф туманное облачко…

— Я направил лучи, обладающие энергией, равной одной пятитысячной той, которую может создать этот небольшой аппарат, проговорил он. — Результат ты видел…

Я вскочил. Меня трясло, как в лихорадке.

— А если направить пучок лучей полной силы, то…

— То все, встречное на протяжении до ста километров будет уничтожено, распадется на атомы.

Я сидел у него в кабинете и молча курил. Кипарисов ходил взад и вперед, сложив за спиной руки, как это он всегда делал еще во времена юности.

— Что же дальше? — спросил я. — Что думаешь ты теперь делать?

— Вот об этом я и хочу посоветоваться с тобой, — отвечал он.

— Самым естественным, казалось бы, предоставить это изобретение русскому правительству, — начал я.

— Ни в коем случае, — быстро обрезал меня Кипарисов. — Моя работа не должна служить империалистическим целям. Я не хочу, чтобы при помощи моих лучей один народ поработил другие.

Нет, не для этого я столько работал, не для этого не спал ночей…

Я положительно теряюсь и не нахожу никакого исхода.

«Омега лучи» должны служить прежде всего для прекращения ужасной бойни, именуемой «второй отечественной войною».

Но как, как это сделать?.. У меня прямо сумбур в голове…

Кипарисов начал предлагать один за другим различные планы, совершенно фантастические и неосуществимые.

Я сидел, курил, в голове в дикой пляске кружился хоровод мыслей… Было совершенно очевидно, что Кипарисов натворит непоправимых глупостей со своими лучами.

Кипарисов неожиданно остановился и беспомощно развел руками.

— Пока я работал, — я думал, что смогу совершить чудеса с моими лучами, а теперь, когда открытие сделано, выходит, что пользы человечеству оно не принесет…