Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Получается, он знал фамилию своего настоящего отца! Трудно было не догадаться обо всем, найдя у матери подобный фотодокумент, с зияющим провалом вместо одного из мужских лиц. Он ТОЧНО ЗНАЛ, когда уходил от меня в пятницу. Ему достаточно было расспросить мою дочь, чтобы удостовериться — именно это понимание, если честно, меня и добило.
Не понравился ему, значит, такой папа. Не подошёл, разочаровал. Едва встретившись, он тут же отправляется к ближайшему компьютеру — поиграть, поразвлечься. Не укладывалось все это у меня в голове, наполняло рот поганой жёлчью…
С другой стороны, моя дочь — она ведь сестра ему! Как же я сразу не догадался, не заметил столь очевидного факта? Малыш так ждал, так хотел сестру. Клятву дал, что не притронется к компьютеру, пока его мечта не исполнится. Два месяца воздерживался. Это срок, я же понимаю, я тоже как-никак мужчина. И вот — клятва перестала действовать. Появившаяся нежданно-негаданно сестра подарила ему свободу, так зачем молодому человеку был нужен в этой ситуации отец? Подождёт отец день-другой, никуда не денется… Я даже засмеялся, напугав стоявшую рядом учительницу. Найденное объяснение вернуло мне жизнь.
Действительно ли он хотел лишь поиграть да поразвлечься? Некоторые подробности его пребывания в компьютерном классе заставляют в этом усомниться. Почему в таком случае наш герой не отправился домой, к своему старенькому «Диджи»? Почему не пошёл к друзьям, таким же юным программистам? Или нет у него друзей? Наверное, нетерпение жгло его руки, убыстряло пульс, делало способным на все. Ближайший компьютер был здесь, в этой школе… Вот наглец, подумал я с удовольствием. Пока в ночь пятницы я восстанавливал в здании электричество, он, оказывается, был уже в компьютерном классе. Обесточил школу моим же испорченным предохранителем, который я поленился выбросить. Заранее распространил слух о своей поездке в Москву, чтобы его не искали — значит, ехал ко мне с уверенностью, что задержится, останется на неопределённый срок… До чего же предусмотрительный у меня сын, думал я с гордостью.
Однако главные вопросы, увы, так и остались без ответов. Ответы нашли меня позже, гораздо позже…
Прибежала дочь — с новостью, что пациент наконец проснулся. Потащила меня на первый этаж: «Скорей, папа, он там смеётся!» Паршивка удрала с очередного урока и, пока я разбирался с последствиями утренних событий, торчала возле медпункта — вроде как дежурила. Отругать бы её, однако времени на это не было.
— Чего-чего он там делает? — спросил я уже на ходу.
— Ржёт, как лошадь, — уточнила дочь со свойственной ей чёткостью формулировок. — Смотри, что он мне подарил, — и сунулась в портфель.
Вытащила дискету. Продемонстрировала, откровенно хвастаясь.
— Это подарок? — удивился я. — Когда он успел?
— Сразу, как проснулся.
— И что там записано?
— Не знаю, — дёрнула она плечиками. — А какая разница?
Разницы, возможно, не было никакой, было просто странно. Человек, едва вернувшись в нашу реальность, преподносит своей сестре дискету. Неестественный, прямо скажем, подарок, ненормальный.
Или, наоборот — единственно возможный?
Мальчик сидел на топчане. Он слушал радио и при этом веселился — неудержимо, в голос, не стесняясь присутствия медсёстры. Я бросился к нему, я хотел спросить: как ты себя чувствуешь, что с тобой стряслось, зачем ты забрался в школу? У меня накопилось множество вопросов, но он поднял палец и зашипел «Тс-с!» Радиоточка здесь работала всегда, утром и вечером, днём и ночью, это был фон, на который никто и никогда не обращал внимания. Он обратил. Он слушал предельно внимательно, целиком отдавшись горячей речи комментатора. «Когда мальчик проснулся?» — побеспокоил я тогда медсестру. Как только началась передача, равнодушно откликнулась она. «Он что-нибудь сказал?» — продолжал я выспрашивать. Нет, ничего. Разве что попросил позвать девочку из коридора. «Как он узнал, что моя дочь в коридоре?» На этот вопрос ответа не было.
А в информационном выпуске (посвящённом новостям науки и техники) речь шла о самой последней компьютерной диверсии, осуществлённой неизвестным хулиганом-хакером. В минувшие выходные объявился новый вирус, который уничтожал десятичные числа, записывая вместо них специально пересчитанные восьмеричные эквиваленты. Не в программах, разумеется (в них нечего пересчитывать, поскольку программы — это и так одни лишь двоичные коды), а в текстах, в разнообразных документах, в базах данных. Повсюду, тотально. Менял форматы чисел с фанатичной, с безжалостной целеустремлённостью. Масштабы и содержание диверсии впечатляли, весь мир только об этом и говорил. Вирус стремительно распространялся, вызвав настоящую эпидемию, захватывая объект за объектом. Путаница и хаос, надо полагать, были колоссальными. Чтобы вернуть информацию к прежнему виду, требовалась долгая и кропотливая работа огромного числа людей, которая вполне могла оказаться бесполезной.
Сложность ситуации заключалась в том, что вирус был действительно новый — совершенно нового типа. Вирусологи беспомощно разводили руками. Эта хулиганская программа так хитро взаимодействовала с системами ввода-вывода и системами прерываний, что её деятельность была невидима для существующих эвристических алгоритмов предварительного обнаружения вирусов. Мало того, она гуляла в виде осмысленных текстовых файлов, и таким образом могла попасть в любой тип компьютера (их много, этих типов), а уже там — неведомым, просто мистическим образом текст трансформировался в программу. (По радио так и сказали — «мистическим».) Это свойство тянуло на крупное открытие, на престижную научную премию. Уже изученные программные вирусы отлавливаются по «сигнатурам», то есть по присущим только им наборам символов, однако в данном случае до этого этапа было далеко. Иначе говоря, остановить эпидемию было пока невозможно.
Кто-то придумал неуловимой заразе название: «Крысиный хвост» — за способность проникать в любую щель, показывая преследователям только цепочку пересчитанных кодов. И это название, похоже, успело стать устойчивым термином, судя по той непринуждённости, с которой комментатор его выговаривал.
