Работа над ошибками. Дилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич

Мы с девушкой напряженно вслушивались.

Раздались тихие голоса.

Потом звук поцелуя.

Потом что-то загремело — будто выпавшая из безвольно опущенных рук сковородка.

Девушка принялась протирать уже чистый стол, бормоча:

— Вот все обещает, обещает, а ведь прибьет однажды, да?

С кухни донесся сладострастный стон. Загремела посуда. Дверь с грохотом захлопнулась.

Девушка стала пунцовой, что вместе с рыжими волосами производило неизгладимое впечатление.

— Нет, не убьет, — сказал я. — Сколько вас у мамки, ты говоришь? Одиннадцать?

У нее даже кивок получился вопросительным.

— Ну-ну, — ехидно сказал я. — Спасибо, все было очень вкусно. Проводишь меня?

Уж не знаю, что она подумала, но ответила резко:

— Сами идите, не заблудитесь.

И, словно сообразив, что говорит как-то неправильно, добавила:

— На самый верх, там одна дверь, понятно?

Мансарда и впрямь была не лучшим из мест проживания. Круто сходящаяся крыша, только в центре комнаты и можно было стоять в полный рост. Из мебели — только кровать, к счастью, довольно большая, и выполняющий роль тумбочки круглый столик возле нее. Столик, кстати, был неожиданно красив: инкрустированная перламутром поверхность, хоть и изрядно исцарапанная, радовала взгляд. Люк в полу вел на лестницу.

Да, вряд ли этот номер стоил столько же, сколько и все остальные.

Впрочем, постельное белье было чистым, матрас ровным, подушка мягкой. А еще прямо над кроватью было окно, прорезанное во фронтоне здания. Мне открывался замечательный вид вдоль улицы на горы, наползающие тучи и скрученный веер небоскреба.

Я подумал и решил не устраивать скандалов. Не умею я это делать, если честно-то.

Так, пристанище на первое время у меня есть. Местное общество при всем его своеобразии шокирующего впечатления не производит, тоталитарным не выглядит. Осталось понять самое простое — что же мне делать дальше? Это на палубе яхты я храбрился, обещая отсутствующим функционалам веселье… ага, море крови и мешок костей в придачу. А если серьезно? Я даже автомат утопил, не до автомата мне тогда было. Рожок с патронами остался в ранце, но что с него толку. Какое-нибудь оружие здесь раздобыть наверняка можно, но вряд ли оно будет огнестрельным. Да и денег у меня, можно сказать, нет.

Способности функционала?

Увы, полагаться на них было бы наивно. Даже если я прав, и способности проявляются у меня в «момент выбора». Даже если допустить, что я стану сильнее своих врагов — полноценных функционалов, часть из которых — полицейские и солдаты. Даже если у них не будет средств блокировать открывшиеся у меня способности.

Кто поручится, что «момент выбора» придется как раз на схватку с врагом? Возможно, я стану на некоторое время всесильным «по пути», когда мне проку от этой силы будет как от зонтика под водой.

Нет, нужно что-то еще.

К примеру — союзники. Практически во всех мирах существует какая-то оппозиция функционалам. Даже на моей Земле она была, пусть и в слабой форме. А уж здесь, где на вершине над городом торчит немыслимый небоскреб, где появляются арканские солдаты, где встречаются удивительные технические артефакты, тоже должно быть какое-то сопротивление. Надо только найти этих подпольщиков, предложить им действовать сообща…

В люк тихонько постучали.

— Войдите! — ответил я, хотя логичнее было бы сказать «поднимайтесь».

Люк с грохотом откинулся, показалась рыжая голова. Парнишка лет пятнадцати. Еще один из отпрысков любвеобильного мужичка?

— Я вам свечку принес, — сообщил мальчик. — Вот.

Он протянул мне керамический подсвечник с не очень-то щедрым огарком и полупустой коробок спичек. Цивилизация, однако!

— Скажи, дружок, — непринужденно спросил я. — А что это за здание?

— Где? — Парнишка с готовностью поднялся в мансарду и приник к окну.

— Ну вон, на горе…

— На горе? А! Это особняк какого-то богача. Я помнил, как его зовут, но забыл. Он еще на библиотеку городскую много денег жертвовал.

— Особняк? — тупо спросил я. И тут понял, что именно парнишка имеет в виду. На склоне гор, там, где еще не начался окружающий небоскреб лес, стояло довольно-таки большое каменное здание. Вокруг, похоже, были какие-то сады. Может, апельсиновые, может, оливковые, может, яблочные, с такого расстояния не разберешь. — А выше?

— Выше? — удивился мальчик. — А выше только горы.

Все стало понятным. Как и обычные строения функционалов, небоскреб был невидим для обычных людей. Точнее, ускользал от их взгляда. Наверное, если бы я точно указал мальчику, куда смотреть, и описал то, что он должен увидеть, — он бы увидел небоскреб. Точно так же, как подготовленные заранее люди находили мою башню и шастали через нее из мира в мир…

Впрочем, зачем вносить в голову невинного подростка такой хаос и сумятицу? Нет там никакого здания, нет и не было…

— Да, точно. Показалось, что там какая-то избушка стоит, — печально сказал я.

Мальчик оказался добрым.

— Может, и стоит, — утешил он меня. — Может, у вас глаза такие острые. У меня друг знаете как все видит? Он из рогатки голубя с тридцати шагов сбивает!

— Бедный голубь.

Парнишка смутился.

— Ну… он так… это когда мы маленькими были… Вам еще чего-то надо? Горшок под койкой, только у нас принято самим выносить. Отхожее место во дворе. Умываться тоже внизу, тут если кувшин притащить, сами же ночью расколотите. Тесно тут…

— Тесновато, — согласился я. — Скажи, а где тут у вас библиотека? Та, на которую богач жертвовал?

— А, это очень просто! Пойдете по этой улице до площади с фонтаном. Только он не работает, вы так догадайтесь, что это фонтан. Потом направо, до другой площади. Там фонтан работает, если не очень жарко. И там будет высокий дом с колоннами…

Прогулка по незнакомому городу, если вы не стерли ноги, не валитесь от усталости, имеете в кармане хоть немного денег, а в запасе несколько дней, — это одно из самых приятных на свете занятий. И можете поверить мне на слово, что если этот город находится в ином мире, по сути, на другой планете, — это делает прогулку еще интереснее.

Прежде чем я дошел до библиотеки, я смог худо-бедно оценить научный и технический потенциал этого мира.

Во-первых, тут было в ходу электричество, но оно оставалось привилегией богатых людей. Я встретил один магазин (назвать его лавкой язык не поворачивался, несмотря на скромные размеры), где продавали самые разнообразные светильники и электрические лампочки. Лампочки походили на самую простецкую лампочку накаливания с самым обыкновенным цоколем. Наверное, их можно было ввернуть в патроны моей московской квартиры — и они бы заработали. И электричество не обязательно генерировалось в самом доме, объявление на дверях обещало «прокладку надежных кабелей и контроль от незаконных подключений».

Во-вторых, я видел несколько магазинов одежды и понял, что мануфактуры в привычном понимании слова здесь не возникли. Одежда шилась и подгонялась на месте, только носки и белье можно было купить в готовом виде. Я вспомнил, что в моем мире стандартные размеры одежды возникли как ответ на потребности армий в большом количестве готовых мундиров. Только когда потребовалось быстро одевать десятки и тысячи людей, в чьи-то умные головы пришла мысль создать базу данных по габаритам новобранцев и начать шить не на конкретного человека, а на целые группы людей.

Видимо, воевать тут было особенно не с кем. Вряд ли численность населения на всем острове превышала миллион человек. И очень возможно, что это был единственный оазис жизни на планете.

В-третьих, я увидел оружейную лавку. Окна в ней были забраны решетками, а за стеклом были выставлены самые привлекательные с точки зрения продавцов товары: лук и стрелы, арбалеты и двуствольное ружье, заряжающееся с казенной части. Но после изобретения или воссоздания гладкоствольного оружия и патронов местный оружейный гений забуксовал. Не было даже намека на нарезное или автоматическое оружие.