Падение Хронополиса - Бейли Баррингтон Дж.

Никаких дополнительных объяснений не требовалось. Во всех комнатах и залах дворца и всех, даже самых мелких, правительственных учреждениях были расположены прослушивающие и воспринимающие изображения устройства, подсоединенные к Императору. Это обстоятельство никого не смущало, так как не было известно ни одного случая, чтобы машина пересказала услышанное кому бы то ни было.

Гудение Императора стихло до почти неслышимого, а потом машина произнесла:

— Что было, то и будет.

Машина откатилась на роликах в глубь своего обиталища. Золотая плита опустилась на место.

Ничего другого от беседы с машиной архивариус Мейр не ожидал. Император никогда не брал на себя руководящих функций. Время от времени наместники просили у него совета, получая зашифрованные ответы, напоминающие наречения оракула. Не один наместник целые дни ломал себе голову над значением этих ответов, но в конце концов бросал это дело.

— Что было, то и будет, — лихорадочно пробормотал Филипп. — Как вы поняли его слова, Ремуар?

— Императору известна разгадка тайны времени, — мягко отозвался архикардинал. — Это значит, что успех нашей Непобедимой Армады предопределен.

Наместник удовлетворенно хмыкнул.

— Операция против Гегемонии должна развиваться… все должно быть подготовлено как следует. — Филипп поднял трясущуюся руку и сделал знак слуге. — Я возвращаюсь в свои покои. Мне нужно отдохнуть. Адмирала Хайта я приму позже.

Наместник отбыл. Адмирал Треварм распрощался с Мейром и отправился куда-то по своим делам. Архикардинал, пренебрегающий церемониями, ушел не прощаясь.

Мейр бесцельно огляделся, чувствуя тяжесть на сердце. Повернувшись, он уже собирался выйти из зала и направиться к себе в Архив, когда к нему подбежала принцесса Майра:

— Главный архивариус, как долго вас здесь не было! Мейр вежливо улыбнулся:

— К сожалению, и на этот раз мой визит во дворец весьма короток, ваше высочество. Я должен вернуться в мои подвалы.

— Глупости! Час-другой ничего не изменит. Пойдемте со мной, присядем. — Принцесса взяла Мейра под руку и увлекла его к ближайшему дивану.

Обезоруженный очарованием молодой женщины, Мейр молча повиновался. Они сели — девушка тут же повернулась к архивариусу лицом.

— О чем это вы говорили с отцом? — спросила она очень живо.

Мейр растерялся:

— При всем моем уважении к вам, ваше высочество…

— Ах да, я понимаю, — с нетерпеливым взмахом руки перебила его принцесса. — Государственная тайна. Но я все равно знаю, о чем вы беседовали. О папочкиных планах в отношении язычников. — Девушка придвинулась к архивариусу ближе, ее глаза заблестели от восторга — Предстоит большая битва в страте? Огромные перемены времени?

— Боюсь, что так, ваше высочество, — с тяжким вздохом ответил Мейр.

Принцесса Майра откинулась на спинку дивана, изобразив удивление:

— Ну, не будьте вы таким мрачным. Посмотрите туда — вот капитан Врин. — Девушка указала рукой на высокого, стройного офицера-хрононавта, затянутого в мундир — блестящий китель, фуражка цвета сливы, высокие сапоги с раструбами голенищ. Капитан оживленно разговаривал с обступившими его красавицами. — Он из Третьего Хронофлота, только что вернулся из боя .возле Пятого узла. Правда, здорово?

Мейр отвернулся в сторону, чувствуя, что если попытается сказать хоть слово, то голос выдаст его.

Заметив реакцию архивариуса, принцесса обиженно надула губки.

— Знаете что, если вы будете таким серьезным и дальше, то вам лучше начать общаться с моим братом Филиппом, — заявила она. — Вон он стоит.

Проследив за взглядом девушки, Мейр заметил старшего из многочисленных отпрысков Наместника. Наследник Филипп, которому было около сорока, уже начинал очень походить на своего отца и к тому же отпустил такую же. остроконечную бородку. В будущем ему предстояло стать Наместником Филиппом Вторым, хотя о дате коронации было запрещено знать кому-либо в Первом узле, а в особенности нынешнему Наместнику. Рассматривая наследника престола, Мейр позволил себе на несколько секунд задуматься об удивительных перипетиях времени, один из примеров которых находился сейчас перед ним. Где-то далеко в межузловом пространстве, в будущем от Первого узла, жид сейчас Филипп Младший — не Наместник Императора, но сын Наместника, коим он и останется вплоть до своего смертного часа. В Первом же узле, безостановочно движущемся вперед, после неизбежной смерти Филиппа Первого, Наместником станет Филипп Второй. Душа Филиппа Старшего возвратится во времени назад и родится вновь; однако в том цикле вечно повторяющейся жизни, в цикле, следующем по порядку за настоящим, он уже не будет Наместником, а просто отцом. Наместника Императора Филиппа Второго.

Точно так же и сам Мейр в следующем жизненном витке окажется в межузловом пространстве перед Первым узлом, ушедшим к тому времени далеко вперед. Он проведет свои годы вдали от кипучего центра Империи, и, как ему хотелось надеяться сейчас, гораздо более мирно.

Бесконечность череды перерождений души с повторением одной и той же жизни была одним из немногих догматов Церкви, доказанных научно. Это, а также узловая структура предоставляло в распоряжение Империи форму течения времени, в некотором смысле высшую, чем обычное последовательное время. В то же время система узлов была чрезвычайно удобна для средних умов, как у принцессы Майры, например, которая сидела сейчас рядом с Мейром. Такие люди автоматически пропускали загадки и парадоксы перемещений во времени мимо сознания, предоставляя их заботам Департамента Истории, Ордена Хронотической Софистики и Ахронального Архива.

Имеют ли люди из круга Майры хоть какое-то представление о том, что означает изменчивость времени? Ясно, что сама Майра такого представления не имеет. Она, как и подавляющее большинство людей, считала свой дворец вековечным, надежным и неизменным. От хронотических войн ее отделяли столетия. Мейр безнадежным взглядом окинул Искусные своды и купола потолков. «Если бы они только понимали, — подумал он, — что все это может вдруг исчезнуть, что этого может никогда не быть».

Принцесса Майра вдруг хихикнула:

— Смотрите-ка! Нарцисс!

В зал легкой небрежной походкой вошли, обнявшись, два молодых человека. В них, если всмотреться, проглядывали родовые черты Иксианов. Вероятно, так выглядел в молодости их отец-наместник: продолговатый овал лица, точеный прямой нос. Но свойственная телам юношей гибкая женственная осанка и чистая гладкая кожа придавали этому сходству нечто извращенное.

Если всмотреться еще пристальней, можно было заметить, что один из этих с виду одинаковых близнецов на самом деле на несколько лет старше другого. Мейру эта история была хорошо известна. Нарцисс, младший сын Наместника Императора, своенравный и капризный гомосексуалист, в нарушение всех законов Империи отправился на несколько лет в будущее, где встретил самого себя и влюбился. Более того, он склонил свое будущее «я» вернуться вместе с ним в Первый узел. С тех пор парочка только и занималась тем, что бродила в обнимку по дворцу, беззастенчиво выставляя напоказ свою непозволительную страсть.

Встречаясь с Нарциссами, архикардинал Ремуар всегда показывал им знак проклятия, на что блудливые принцы отвечали радостным смехом. Однако при нравах династии Иксианов подобная любовная интрижка отнюдь не вызывала в семье такого возмущения, с каким была бы воспринята во внешнем мире. Иксианы ради сохранения чистоты крови вступали в брак только с Иксианами. Очень давно, на рассвете Империи, это означало необходимость разрыва не менее чем в несколько веков, когда мужчине разрешено было жениться, скажем, на собственной прапрапраправнучатной племяннице. Но постепенно все ограничения были забыты. Браки между братьями и сестрами, родителями и детьми никого больше не смущали. Превыше всего была чистота крови.

А что касается греха «удвоения» — сожительства с самим собой будущим, — к нему юные представители семьи Иксианов относились более чем спокойно. В мире, где запрещено даже говорить человеку, что его ждет в будущем, представители правящей династии не ощущали хронотические законы как нечто для себя обязательное.