Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 161
Девочка в чёрном вздрогнула и ссутулилась.
– Какого чёрта, герцог! – корабельной сиреной взревел багровый король-толстяк. – Ваша девка меня оскорбила!
Но герцог Джон молчал – он потерял дар речи.
Зал перестал танцевать и веселиться, все обернулись на шум.
– К зданию, в котором вы держите своих… воспитанниц, – процедила Никки, – вызвана полиция и «скорая помощь». Кто-то решил не дожидаться обещанного великого будущего…
Бритоголовая девочка задрожала, лицо её скривилось от ужаса и подступающих слёз. Толстяк это заметил и грубо заорал на неё:
– Не сметь плакать! Это враньё! Мне бы сообщили!
И тут же на его т-фоне вспыхнул красный сигнал.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – вскочил король Симмонс. – Полетели домой!
– Девочка, неужели у тебя даже плакать нет права? – крикнула Никки девчонке в чёрном. – Почему ты не уйдёшь от этой свиньи?
Девчонка немедленно разревелась и потеряла бутафорские очки.
– У меня контракт! Контракт! Я не могу! – отчаянно рыдала она, оборачиваясь и жалобно глядя на Никки мокрыми глазами, а толстяк выкручивал девчонке руку и свирепо тащил её к выходу.
Никки вскочила на ноги. Ей было душно, и она не могла находиться здесь больше ни секунды.
– Спасибо, герцог, – отрывисто сказала она, – за лыжную прогулку. Я улетаю.
И решительно направилась к ближайшим дверям. Герцог сзади завопил:
– Никки! Подождите, Никки!
Но рассвирепевшая Никки не останавливалась. Тогда на её перехват бросился здоровенный слуга, протягивая длинные руки. Хотя его главной обязанностью было открывание тяжёлых дверей, он решил подсобить хозяину и в сердечных делах.
Увы! Лакей-здоровяк не знал, что у Никки портится характер. Неожиданно для себя лакей пересмотрел свои жизненные устремления и с удивлённым грохотом врезался в совсем недавно установленную дверь из редких пород дерева. Он не только открыл её перед Никки, но даже всем телом придавил массивные створки к полу – чтобы Никки было удобнее пройти. Никки решила не царапать острыми каблуками ценную дверь, выпавшую из стенного проёма, и прошлась по лакею, не оборачиваясь на зашумевший великосветский зал.
В вечернем платье и кроссовках, забросив сумку на спину, Никки быстро шагала по дворцовым коридорам. Робби включил сенсоры на полную катушку и подсказывал дорогу. Где-то в ожерелье был и хороший звуковой анализатор, и до Никки доносились отголоски жизни обитателей замка герцога Дональдса – хозяев, гостей и армии слуг:
– … куда ты тащишь поднос, чучело? В зелёную спальню велено доставить…
– … машина – блеск! Делает пятьсот за восемь, а главное – кресла раскладываются в шикарную кровать с отличными…
– … поссорились мы с ней слегка… ну, а выпил я крепко… смотрю на себя дома – боже мой! – все руки в крови, вся рубашка в крови…
– … если этот болван сумеет купить дешевле двадцати с половиной – пусть берёт…
– «… из таких очкариков в два счёта делаю жмуриков!», а он мне: «Позвольте, сударь!»… я чуть не обоссался от смеха…
– … раскричалась – почему банковский счёт пустой?! Да ты, дура, грю, сама…
– … видел новую пассию герцога? Да, хороша дикарка… я бы очень не отказался…
– … порошок «мечта идиота» – стоит всего сотню, а хватает на три часа… голова потом – ну ни капельки не болит. По знакомству даю вам скидку десять процентов…
– … О боже! Господи Иисусе! О боже! Господи Иисусе!..
– … дело маленькое, стою, глаза браво выпучил, кричу «Не могу знать!», а он меня как…
– … милочка, если я ещё хоть раз увижу в своём доме этого молодого хлыща, то…
– … не-ет, говорю я, ты ещё и половины не отработала… потом как заверещит…
«Это не замок с башенками, а вонючая банка с пауками! – с омерзением подумала Никки. – Шопен здесь не звучит!»
Наконец она добралась до стоянки-шлюза и с разбегу нырнула в дверь ожидающего такси. Никки чувствовала себя ужасно – девочка в чёрном, не выходила у неё из головы, а воспоминание о короле Симмонсе, назвавшем её девкой, вызывало такую физическую тошноту, что девушка опасалась не дотянуть до Колледжа. «Человек не может оставаться человеком, если он обращается с другими людьми, как с животными…»
Никки чувствовала, как её затягивает чёрная пучина депрессии, и отчаянно пыталась зацепиться за что-нибудь позитивное, но в голове толкались только рыла: госпитальный громила-охранник… Дитбит… Симмонс… зеркальный убийца… снова Симмонс…
Девушка как могла боролась с рылами, но вдруг они расступились, и появился ОН.
И её пронзило понимание!
«А-а, старый знакомый… – Никки смертельно побледнела, – снова пожаловал…»
Это был МРАК – тот самый, который чёрным удушьем навалился на неё, маленькую Никки, и напугал до смерти. МРАК, отнявший всё, что у неё было в жизни, МРАК, от которого она визжала так, как потом уже не кричала никогда в жизни. Она прекратила вопить, лишь когда жестокий удар перебил ей позвоночник и сознание покинуло объятый болью и страхом мозг. Если бы она не сломала шею, то просто умерла бы от ужаса, задушенная МРАКОМ.
И вот ОН снова пришёл.
Никки попятилась, схватившись за горло и хватая ртом густой клейкий воздух. Её ноги быстро стали неметь, а шея вспыхнула огнём. В этот момент дверь такси открылась, и девушка буквально вывалилась на ярко освещенную площадку перед Главной башней…
В страшной панике Никки примчалась в свою комнату и включила все лампы и светильники. Не сообразив, отдёрнула штору, но из-за оконного стекла на неё оскалилась ночь. Никки шарахнулась, но неожиданно её взгляд притянулся к освещенному квадратику Джерриного окна в башне Сов. Тёплый лучик коснулся Никки. Она почти закричала в т-фон, и удивлённый голос сразу ответил:
– Никки?
– Джерри! – с пронзительным облегчением воскликнула Никки. – Пожалуйста, приходи ко мне!
– Ты разве не в замке Дональдса? – Джерри нескрываемо обрадовался.
– Нет, я уже у себя дома. Приходи, чаю попьём, только… не выключай т-фон, пока идёшь, – и Никки, не переставая болтать о пустяках с Джерри, быстро поставила на кофейный столик чашки и печенье, всей холодной кожей ощущая, как отступает МРАК из углов комнаты.
