Лунный ад (Сборник) - Кэмпбелл Джон Вуд

— Есть ли шансы на посадку? — думал я. — Сколько пилотов так никогда и не узнают, как близко они подошли к роковой черте.

— По какому поводу этот двойной транс? — спросил Мидоуз.

Он вернул нас на землю. Хаулет показал ему на стул рядом с собой.

— Все нормально? — спросил невесть откуда появившийся Юргенсен. — Кто-нибудь хочет выпить?

— Что это у них… кофе? — Мидоуз потянул носом.

— Джимми! — крикнул Юргенсен официанту. — Порцию кофе для Рона! Горячего!

Он обнял Мидоуза за плечи и исчез так же быстро, как появился.

— Что это он к тебе так воспылал? — спросил я Мидоуза.

— В самом конце я промахнулся, пропустил Меркурий на десять дюймов, и они все себе вернули.

Мы просто онемели. На круг он должен был получить полмиллиона.

— А как насчет глотателей песка, которым ты обещал выиграть? — спросил Хаулет, улыбаясь, как человек, который все это предвидел и получает удовольствие от результата.

— Кое-кто из них помог мне проиграть, — сказал Мидоуз. — Сейчас, думаю, они все будут продавать свои билеты. Где Хью и его малышка? Пьем кофе и трогаемся, да?

— Я думал, он с тобой, — ответил Хаулет.

— Пойду поищу его, — вызвался я, вспомнив, что парень ушел с изрядной суммой.

Быстро осмотрев бар и игорный зал, я обнаружил, что они почти пусты. Никто не видел Коннела, так что я вышел наружу и огляделся в темноте узкой улицы. Четверо или пятеро пьяных медленно разбредались по домам. Дверь позади меня раскрылась, и двое космонавтов быстро вышли наружу.

— А-а, вот ты где! А я всех вокруг спрашивал, — тихо сказал Хаулет. — Ты доверяешь этому Юргенсену? Они не пустили меня в свой офис за игорным залом.

— Он лучше, чем кажется, — сказал я.

— Он выглядел очень подозрительно, когда я выигрывал, — пробурчал Мидоуз. — Может быть, один из его громил предложил ему взять заложника…

Хаулет насторожился. Я понял, что он беспокоится о парне и распалился до того, что готов крушить все вокруг.

— Давайте проверим еще одно место, — предложил я, — прежде чем наломаем дров.

Я быстро двинулся по улице, и им ничего другого не оставалось, как следовать за мной. Я чувствовал, что они смотрят мне в спину.

Я завернул направо, прошел вперед около пятидесяти ярдов и остановился на перекрестке. Надеясь, что вспомню дорогу, я двинулся по левой стороне улицы. Небо над куполом посветлело, но не настолько, чтобы осветить дорогу.

Хаулет и Мидоуз следовали за мной. Я стукнул в одну из дверей. Никакого ответа. Я постучал еще раз.

— Очевидно, на борту никого, — тихо сказал Мидоуз.

Это прозвучало, как вопрос. Я пожал плечами и снова стал стучать. В конце концов, приложив ухо к тонкой панели, я услышал приглушенные шаги.

Дверь со стуком открылась.

— Это я, Тони Льюис, Лайла.

Дверь открылась шире, настолько, что девушка могла увидеть двоих космонавтов позади меня. Она была в тонком халате, который в тусклом свете отсвечивал серебром.

— Мне нужен парень, Лайла, — сказал я.

— Зачем?

Это уже было хорошо. Она могла сделать вид, что его вообще у нее нет.

— Ему пора на корабль, Лайла.

Я услышал, как за мной тяжело завозился Хаулет. Дверь стала закрываться, но я успел подставить ногу. Хаулет, вероятно, этого не заметил.

— Не закрывай дверь, сестренка, — сказал он, — или мы ее высадим!

Он мог это сделать за десять секунд.

— Ты хочешь, чтобы тебя линчевали? — предостерегла его Лайла.

— Из-за тебя?

— Хватит, Хаулет! — прервал я его. — Позволь поговорить с леди наедине!

Он, должно быть, понял по моему тону, что я не шучу; они с Мидоузом отошли на несколько шагов.

— Не мешай леди делать свой бизнес, — сказала Лайла достаточно тихо, чтобы ее слова расслышал только я. — Мы оба знаем Марс, так что пусть дело идет своим чередом.

— Дело оборачивается так, что он должен быть на корабле. Вот поэтому я и пришел, Лайла.

— Что ты хочешь сказать? У него такая важная работа?

— Не совсем. Они могут найти другого третьего пилота. Они могут как-нибудь управиться даже без него. Но позже ему не очень-то это понравится.

Она покачала дверь туда сюда. В конце концов она ее отпустила. Однако все еще загораживала вход. Я ждал. Помолчав, она сказала:

— Пойми, Тони, я не представляю, что буду… всю жизнь развлекать публику… Почему ты считаешь, что у нас с ним ничего не получится? Если сложить его выигрыш и мои сбережения, наберется немало. Может, купим шахту или возьмемся за вездеходный сервис, как ты. На Марсе жизнь не стоит на месте…

— Остынь! — напустился я на нее. — Меня не заботят твои мечтания, Лайла, нет времени.

Света было уже достаточно, чтобы увидеть, как застыло ее лицо.

— Ты хочешь сказать, что у меня не может быть здесь дома? Тебе ведь хорошо известно, Тони, что некоторые из известных на Марсе женщин приехали сюда далеко не первым классом!

Я поднял руку. Она слишком повысила голос.

— Не имеет значения, что ты не принцесса. И что он думает о тебе. Важно, что он о самом себе будет думать, управляя песчаной колымагой вместо ракеты.

В переулке кто-то из космонавтов нетерпеливо шаркнул ногой. Я заторопился, надеясь уговорить ее прежде, чем кончится их терпение.

— Кому как не тебе знать мужчин, Лайла. Возможно, я не прав, но гораздо лучше заполучить его после того, как он слопает свою порцию космоса, а не до этого.

Тишина стояла такая, что мы слышали дыхание друг друга. Плечи Лайлы дрогнули.

— Я буду ждать его, — выдавила она.

У меня было такое чувство, будто я ее ударил. Через некоторое время Коннел выскользнул из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Никто не произнес ни слова. Он шел за нами, опустив голову и подняв плечи. Думаю, его больше всех устраивало, что в переулке темно.

Мы отправились к четвертому воздушному шлюзу и шли в полном молчании. Когда добрались до вездеходной стоянки, я прочистил горло:

— Подождите, сейчас заведу вездеход и доставлю вас к трапу.

— Может, нам не стоит тебя больше обременять, Тони, — сказал Хаулет. — Посмотри, любая из этих машин вполне может нас подбросить.

Я проследил за его жестом и, к счастью, увидел водителя, которого знал. Махнув ему рукой, я поднял большой палец.

— Поехали, — сказал Хаулет, когда вездеход притормозил рядом с нами. — Спасибо за все, Тони. Тебе нужно немного поспать. Ночки в этих куполах еще те.

Коннел подождал, пока они отойдут на несколько шагов. Даже сейчас он все еще колебался.

— Забудь, — сказал я. — Ты не первый космонавт, которого женщины загоняют в угол. Увидимся, когда вернешься!

Он пожал мне руку и побежал догонять друзей. Они уже поднимались в кабину. Вездеход набрал скорость и загромыхал в воздушном шлюзе.

Я вылез из постели после полудня и успел только увидеть пламя из сопл их корабля, когда он промелькнул в марсианском небе. Мне хотелось, чтобы у них все было в порядке. А еще я хотел быть с ними.

Ну вот я все еще стою возле стены купола и смотрю в небо — не для того, конечно, чтобы увидеть тех ребят, возвращающихся из полета. Может, они высадились где-нибудь на Юпитере, или летят назад к Солнцу, или мчатся в темной холодной бездне туда, куда никто еще не летал. Кто знает, где они?

А если и мне снова попробовать? Черт с ними, с врачами…

Нет, не хочу. Разве только с ними, а не с каким-нибудь другим экипажем. По закону средних чисел каждый новый вылет в космос сопровождался определенным количеством неудачных попыток. Совсем не обязательно, что с ними что-нибудь случится, но все может быть. Когда удача покидает одних, кто-то другой занимает их место.

Почему мы суеверны? Каждая новая орбита от солнца стоит денег, кораблей и жизней; это входная плата в космос.

Конечно, все обернулось слишком плохо для Конне-ла и его малышки — которая, к слову сказать, позже вышла замуж за очень уважаемого человека в куполе Азаф. Было бы прекрасно, если бы Мидоуз разбогател или Хаулет стал мэром купола, но что я могу сделать? Что я могу сказать о жизни ради любви, денег или власти, если даже не способен быть на их месте?