Грабители Скэйта - Брэкетт Ли Дуглас

От храма к реке шла тропа. Они пошли по ней до того места, где было пришвартовано красивое судно с высокой резной носовой частью. Две старые пироги лежали на берегу. Старк и Аштон оставили судно дожидаться жрецов, которые никогда больше не придут, а сами столкнули пироги в прозрачную воду. Она не спеша понесла их по сильному течению.

Они проплыли мимо нескольких рыбачьих деревень, находясь всегда у борта обращенного к воде. Рыбаки не обращали на них никакого внимания.

Позднее, к вечеру, когда они были в самой широкой части реки, Старк услышал слабый, далекий звук и выпрямился.

– Летят «стрекозы».

– Что будем делать? Плыть дальше?

– Нет, они удивятся. Почему мы не испугались. Греби как можно скорее к берегу и не потеряй свою шляпу.

Они гребли, оставляя позади себя след.

«Стрекозы» появились с запада. Они летели достаточно высоко, чтобы их экипаж мог обнаружить местонахождение деревень и полян с храмами, которые они искали. Они перелетели реку и внезапно спикировали одна за другой так, что оказались почти у самой пироги. Безжалостно ударила воздушная волна. Старк и Аштон упали в воду, отчаянно хватаясь за пирогу, чтобы она не перевернулась и не оставила их без того, что у них было.

– Они узнали нас, – сказал Старк, – несмотря на переодевание…

Но «стрекозы», удовлетворившись своей шуткой, снова набрали высоту и продолжили свой путь на восток.

– Я был уверен, что они нас заберут, – сказал Аштон.

– Я тоже. Я думаю, что эти «стрекозы» Пенкавра или другого корабля, который отвозил Педралона?

– Не знаю. Но вполне возможно, что тот корабль остался здесь, если еще есть храмы, которые можно грабить.

Старк продолжал грести.

– Нам лучше оставаться у берега, – сказал он и через минуту добавил:

– Если корабль находится здесь и если мы сможем добраться до Педралона, то может быть мы сумеем сделать что-нибудь.

Аштон молча ждал.

– В то время, как «стрекозы» уходят на грабеж, – сказал Старк, – на борту остается ограниченное число людей. Достаточно сильная группа может овладеть кораблем и оставаться на нем столько времени, сколько потребуется для работы с центром звездной связи. Это единственный способ выбраться с этой планеты.

– Что ж, попытаемся. Сделаем что сможем.

На закате «стрекозы» появились снова. Они перелетели реку, направляясь к западу. Летели они очень высоко.

В тени берега Старк улыбнулся и сказал:

– Эти «стрекозы» с корабля Пенкавра.

Надежда несла их по течению реки быстрее, чем само течение.

Глава 11

В Доме Матери, глубоко под ледяным пламенем Ведьминых Огней, на высоком севере, Келл а Марг, Дочь Скэйта, сидела на коленях Матери и слушала своего Первого Прорицателя, который докладывал ей о том, что видел в огромном хрустальном Глазу.

– Кровь. Кровь, такая же, какую мы видели раньше. Из-за инопланетянина Старка, Дом будет разрушен и многие умрут. Но это не самое худшее.

Тело Келл а Марг было тонким и гордым, ее белая шерсть резко выделялась на коричневом камне груди Матери. Большие темные глаза отражали перламутровый свет лампы.

– Послушаем, что худшее.

– Сердце Матери бьется более медленно, – сказал Первый Прорицатель. – Темная Богиня наступает. Она обута в лед и ее дыхание приносит вечное молчание. Ее господин Мрак идет по правую руку, а по левую – их дочь Голод. И всюду, где они прошли, они приносят Скэйту смерть и опустошение.

– Они всегда делили этот мир с Матерью, – сказала Келл а Марг. – Со времени Миграции. Но Мать Скэйта будет жить, пока живо Старое Солнце.

– Ее жизнь кончается, как и жизнь Старого Солнца. Разве Дочь Скэйта не смотрела на равнину Сердце Мира со своих высоких амбразур?

– Нет. После пожара в Цитадели я ненавижу ветер.

– Тем не менее было бы разумным сделать это.

Келл а Марг взглянула на своего Первого Прорицателя, но он выдержал ее взгляд. Пожав плечами, она сошла со своего царского трона между рук Матери, вызвала служанку и приказала принести плащ. В тронном зале больше никого не было. Прорицатель хотел с ней поговорить наедине.

Келл а Марг, Прорицатель и служанка пошли по длинным коридорам и переходам Дома Матери, проходя мимо сотен дверей, сотен залов, наполненных раритетами умерших городов и рас. В стоячем воздухе пахло плесенью, маслом для ламп и древностью. Лабиринт поднимался и опускался, тянулся со всех сторон к сердцу горы. Это была работа всей жизни расы мутантов до того, как они добровольно вернулись в пещеры и расстались с небом. Сейчас Детей Скэйта осталось так мало, что большая часть лабиринта и его сокровищ остались в вечной тени и ночи.

Легкая тень пробежала по лицу Дочери Скэйта. Еле заметная тень страха.

Наконец, они вошли в коридор, где ничего не было, кроме голых стен. От сильного потока воздуха мигали огоньки ламп. В конце коридора была освещенная арка. Келл а Марг завернулась в плащ и вошла под нее.

Арка выходила на балкон, узкий, как птичье гнездо. Он был много нижесияющих в небе вершин Ведьминых огней, но очень высоко над равниной Сердце Мира.

Келл а Марг задрожала под жестоким порывом ветра. Замотав вокруг себя плащ, она оперлась о каменные перила высокого парапета и посмотрела на равнину.

Сначала она увидела только свет Старого Солнца и ослепляющую белизну снега, скрывавшего страшное одиночество. Принуждая себя к этому испытанию, она продолжала вглядываться в детали. Она увидела место, где проходила дорога Херсенеев, убежище Собак Севера, стражей Цитадели. Она видела площадку, где раньше располагался временный лагерь Херсенеев, откуда они могли обслуживать Лордов Защитников и тех Бендсменов, которые нуждались в них для своих переходов от Цитадели в зловещие деревни высокого севера и обратно. Она видела безмерность пустыни белой равнины, а за ней стену Жестоких Гор. На равнине обитали только Собаки Севера, пока неизвестно откуда не появился человек Старк и не подчинил их своей инопланетной воле.

Келл а Марг не заметила существенных перемен, она была заперта в Доме Матери и сезоны года для нее ничего не значили. Однако, она знала, что лето быстро проходит, и что оно отличается от зимы. Здесь всегда лежал снег, даже летом. Лето, конечно, пришло и ушло, но зима, которую она созерцала, как будто совсем не отличалась от прежних. Может быть, мороз был более сильным, снег – более глубоким, но и в этом она была уверена не полностью. Ветер поднимал на равнине снежные вихри и они смешивались с гейзерным паром из горячих Колодцев. Различить их было очень трудно. За Колодцами, на склоне Жестоких Гор, находились развалины Цитадели, невидимые из-за вечной завесы тумана.

Келл а Марг никогда не видела Цитадели из-за этих туманов. Она видела только дым и пламя при ее разрушении.

Теперь она ее видела.

Завеса тумана стала более легкой, и Келл а Марг увидела обугленные остатки Цитадели.

Испуганная, она прижалась к парапету, внимательно вглядываясь. Ей показалось, что гейзеры пара стали менее сильными, чем раньше, как она помнила, и более редкими. Горячее пространство также находилось и под Домом Матери, жизнь и комфорт которого находились в зависимости от тепла и влажности этих горячих источников. Если вулкан остынет, то все обитатели Дома умрут.

Огромные черные тучи закрыли лицо Старого Солнца. Свет пропал.

Снег затянул дальние пики.

Келл а Марг вздрогнула и покинула балкон.

Она заговорила только тогда, когда ушла из этого коридора и достигла того места, где лампы горели ровно и где не было течения воздуха. Но даже там она не сняла плаща.

Она отослала служанку и сказала Прорицателю:

– Сколько времени осталось?

– Не знаю, Дочь Скэйта. Могу только сказать тебе, что конец близок и что Мать предлагает тебе выбор.

Келл а Марг знала, каков этот выбор, но заставила Прорицателя сказать об этом на тот случай, если его мудрость окажется выше, чем ее.