Другое место (Понять вечность) - Долинго Борис

– Э! – погрозил пальцем капитан. – Сперва договор надо переписать и убрать все ненужные пункты.

– Ах, ну да, разумеется! – закивал головой Блинтон.

Он зачеркнул в тексте соглашения несколько строк и сунул лист в приёмное отверстие электронного секретаря, стоявшего в углу кабинета. Аппарат проглотил бумагу, и через несколько секунд на золочёный поднос выпали копии новой редакции. Президент подал один лист капитану.

– Ну вот, теперь порядок, – сказал Колот Винов, ознакомившись с текстом.

Президент и капитан сели за специальный столик для таких процедур и подписали все экземпляры соглашения. Каждый из спутников капитана получил на память по листу с золочёной каймой. Зелёный долго смотрел на бумажку всё более яснеющим взором, наконец хмыкнул и, сложив лист вчетверо, сунул его в карман комбинезона.

– Когда можно будет осмотреть корабли и начать подготовку к отлёту? – деловито осведомился капитан.

– А когда вам будет угодно! – Президент улыбнулся фирменной идентской улыбкой. – Мне лично было очень приятно беседовать с вами и с вашими друзьями, капитан. У вас прекрасные соратники. – Он стрельнул глазами по Зелёному. – С ними вы, безусловно, победите. По-носаран!

Президент, вице-президент, министр обороны и все присутствовавшие дисы вскинули руки в традиционном приветствии Иденты. Капитан с друзьями тоже неловко дёрнули плечами.

– А что значит «по-носоран»? – шёпотом спросил практически пришедший в себя Зелёный у лейтенанта.

– Слушай, точно не помню, – так же тихо ответил Д'Олонго. – Это что-то на каком-то древнем революционном языке. Вроде как «нагадить нам на всех врагов, и пусть они в своём дерьме захлебнутся». Полагаю, тут какие-то общие исторические корни слов. По-носоран, одним словом.

– Ишь, ты! – восхищённо пробормотал Зелёный. – Сами норовят нагадить, да и что бы те в своём же дерьме захлёбывались! Одно слово: дисы!

Когда высшие государственные чиновники опустили руки, президент Блинтон сказал:

– Ну, а сейчас я передаю вам своего министра обороны. Он полностью введёт вас в курс дела.

– Я начну немедленно, если не возражаете? – поклонился министр.

– Конечно, не возражаю, – кивнул президент. – Уверен, что это также желание капитана и его друзей. Ведь, как говорится у вас на Попое: делу время, потехе – час.

– Да уж не возражаем. По-носаран, как говорится, – согласился Колот Винов: он слышал комментарии лейтенанта по поводу данного выражения.

– В таком случае, господа, желаю удачи! – Президент протянул руку капитану. – Имею надежду в самом скором времени побывать у вас на Иденте с визитом дружбы. У вас чудесные женщины, водка и икра сосоля.

– А какие народные забавы! – воскликнул фон Анвар. – Например, заплыв любви!

– А это как? – удивился президент.

– А наливают бассейн водки, ставят на одном краю женщину или бабу, кому как больше нравится, а ты должен доплыть и всё такое.

– Надо же! – восторженно залопотали дисы. – И неужели кто-то проплывает?

– А то! – скорчил рожу Галямов. – Я лично как-то раз пять такой бассейн переплывал.

– И что, этих, в смысле, женщин, все время новых ставят? – поинтересовался министр обороны.

– Каких женщин? – удивился фон Анвар.

– Ну, тех, которые на краю бассейна стоят.

– А, – махнул рукой фон Анвар, – да я даже не знаю. В водке же плывёшь – ну и плыви себе. Баба-то тебе зачем?

– М-да… – Министр обороны озадаченно почесал затылок, но больше вопросов задавать не стал.

– Мы будем рады принят столь высокого гостя! – сказал капитан, обращаясь к Клину Блинтону и долго тряся руку президента, даже после того, как главе Иденты это порядком надоело. – Всё будет хорошо, и даже лучше. Всё, самое чудесное, будет ваше: и женщины, и водка, и что хотите. Друзьям предлагаю лучшее, как говорится.

– Это откуда? – поинтересовался президент.

– Что? – не понял капитан.

– Ну, вот эти ваши слова.

– Не знаю, – совершенно искренне признался капитан и широко, по-идентски, улыбнулся. – Наверное, от всего сердца.

Наконец, обмен любезностями был завершён, и капитан со своими соратниками, сопровождаемые министром обороны Иденты покинули апартаменты.

Спускаясь по ступенькам президентского дворца к личному гравилёту министра, Зелёный, уже совершенно пришедший в себя, вдруг заметил человека в лётной форме, который при их приближении резко повернулся и хотел, было, скрыться за одной из многочисленных колонн.

С радостным криком москвич рванулся вперёд и через мгновение уже держал за рукав давешнего второго пилота, с которым они спорили на сотню звяков.

– Гони монету! – потребовал Зелёный. – Мы-то – как огурчики, только что с президентом болтали. Так что проиграл ты, парень!

– Да я на мели сейчас, – слабо отбивался пилот.

– Гони-гони! – настаивал Зелёный. – Ничего не знаю, спорили ведь.

– Конечно, я разбивал, – подтвердил подошедший лейтенант. – Нехорошо теперь отказываться.

Пилот неохотно полез за кошельком. Зелёный послюнил палец и пересчитал денежки.

– Непорядок! – констатировал он. – Спорили на сто, а тут только девяносто. Гони ещё!

Пилот, скорчив мину, вытащил из нагрудного кармана явно заначенную бумажку и подал её Зелёному.

– Вот теперь – порядок! – Зелёный радостно похлопал по стопочке денег. – Ничего у вас девочки, не спорю, но нас так просто не заездишь. Даже за три дня.

Д'Олонго и подошедшие капитан и фон Анвар обидно захохотали.

– Вообще-то одна штучка из этих самых Райских Кущ мне особенно понравилась, – продолжал издеваться над ограбленным пилотом Зелёный. – Такое вот видал?

Он неожиданно вытащил из кармана женщину-верёвку и помахал ею в воздухе.

– Я её даже на память прихватил, – сообщил он друзьям.

– Ну и Зелёный! – поперхнулся смехом Галямов.

– А я-то на приёме у президента решил, что он пьяный, – схватил фон Анвара за рукав д'Олонго, и они захохотали уже вместе.

Пилот тоже грустно улыбнулся и поплёлся прочь. Д'Олонго, фон Анвар и неожиданно поднаживший денег Зелёный направились к гравилёту, где их уже оджидали министр обороны и капитан.

Ещё с воздуха, увидев десяток новеньких с иголочки боевых кораблей, капитан радостно потёр руки.

– Ну, – воскликнул он, – действительно: делу время, потехе час! С таким флотом мы разнесём Профессора Хиггинса в пух и прах.

– Ура! – завопили соратники капитана.

Осмотрев корабли, они убедились, что техника действительно находится в полной боевой готовности. Главный инженер космодрома подробно показал им каждый корабль, а поскольку крейсера были совсем не маленькие, приготовления завершились только под вечер.

– Вот этот, – капитан указал на корабль с номером «1» на броне, – будет моим флагманом.

Глава 8.doc: «Семейный портрет в интерьере-4»

Маша попросила установить пребывание в виртуальном мире на час, не более: ей надо было кормить Ванечку. Шлем опустился на голову, и она ощутила лёгкие покалывания в глазные яблоки, виски и в шею у затылка – там, где располагались слегка смоченные водой контакты.

– Ты не очень пугайся, если что, – услышала она голос мужа. – Первый раз переход воспринимается довольно необычно. Да и в место ты попадёшь не вполне обычное. Я отправляю тебя в шкуру игрового, так сказать, персонажа. – Слышно было, как он усмехнулся. – Думаю, ты в таких местах никогда не была.

– Что ты имеешь в виду? – немного встревожено спросила Маша из-под шлема.

– Да не волнуйся, – засмеялся Миша. – Это же всё виртуальность. По крайней мере, по отношению к нам здешним. Так что ты успокойся и считай, что у тебя около часа развлечений…

Голос Миши неожиданно пропал, и Маша оказалась в совершенно незнакомом месте. Она стояла на большой открытой площадке, явно выступающей из стены колоссального здания. С места, где стояла Маша, можно было разглядеть, что здание имеет необычную вычурную форму и вздымается на многие десятки этажей. Создавалось впечатление, что здесь собраны все мыслимые и немыслимые архитектурные стили. Вдали виднелись не менее огромные, но более регулярные здания, образовывавшие, судя по всему, громадный мегаполис.