Суша появилась как раз вовремя: скалистый, негостеприимный берег, по самые верхушки остроконечных утесов заросший джунглями. Песчаного побережья, на которое я мог бы посадить корабль, там не было. Волны с дикой и тщетной яростью бросались на изрезанный берег, а джунгли тянулись до самого горизонта. Я должен был срочно посадить корабль, но где?
Через десяток миль «Нунция» решила этот вопрос за меня. Двигатели внезапно остановились, и корабль полетел вниз. Я даже не пытался посадить его — только пристегнулся к койке, надеясь, что эта жалкая мера смягчит удар.
Я вышел из этого приключения целым и невредимым. Потом я осмотрел «Нунцию»: ее стройный корпус оказался смятым и треснул в нескольких местах. Я же отделался несколькими синяками. Одно мне было ясно: больше корабль никогда не поднимется в воздух. Я выполнил задание «Металлик Индастриз», и теперь земные телескопы тщетно будут разыскивать в небе корабль, который никогда не вернется. Несмотря на свое затруднительное положение, первое время я еще не вполне осознавал свою участь — я был полон дикой радости. Я выполнил клятву мести, расплатился за судьбу своей несчастной семьи. Единственное, что слегка омрачало мою радость,— враги никогда не узнают, кто погубил их корабль. Я надеялся, что со временем они все же догадаются.
Следующие недели моего пребывания на Венере слишком скучны, чтобы их подробно описывать. Я занимался рутинными делами: обживал разбитый корабль, защищался от крупных животных, охотился, искал съедобные растения — словом, делал все то, что делает любой потерпевший кораблекрушение. Я не старался устроиться надолго, только обеспечил себе минимальный комфорт. Скоро на Венеру должен был прибыть корабль, «Металлик Индастриз».
Так я провел шесть месяцев по хронометру «Нунции» — бездельничал и размышлял. Иногда мне приходило на ум, что Венера — не самое подходящее место для приобретения земельных угодий. Зато, думал я, по возвращении домой это будет великолепная тема для разговоров. Все мои мечты были окрашены этим «когда я вернусь домой»; эта фраза стояла, как защитный барьер между мной и ве-нерианской действительностью.
Прошло шесть месяцев, и я почувствовал, что день моего избавления близится. Корабль «Металлик Индастриз» уже, должно быть, построен. Я выждал еще месяц, невольно каждый день высматривая в облаках его силуэт; потом пришло время подавать сигнал. Я разыскал на «Нунции» мощный прожектор, установил его вертикально, чтобы луч падал на облака, и начал включать его каждую ночь, оставляя гореть до утра.
Первые ночи я не мог заснуть. Я был уверен, что корабль вот-вот приземлится поблизости. Я лежал на спине, глядя в темное небо и тщетно высматривая в нем огни ракет. Но это продолжалось недолго. Я успокоил себя вполне разумной мыслью, что найти меня совсем не просто, на это потребуется время... но все равно продолжал носить с собой дымовую шашку, чтобы зажечь ее, как только в небе раздастся рокот двигателей...
Аккумуляторы сели через четыре месяца — удивительно, почему их хватило так надолго. Прожектор тускнел, и вместе с ним умирали мои надежды. Джунгли подобрались ближе к кораблю; мой незримый барьер был готов рухнуть. Еще несколько ночей после того, как прожектор погас окончательно, я стоял в кромешной тьме и выпускал в небо осветительные ракеты. Когда их запас закончился, я наконец осознал, что со мной случилось.
Не знаю, почему я не подумал об этом раньше? Внезапно меня посетило озарение: «Металлик Индастриз» надули меня точно так же, как «Интернешнл Кемикалз» — моего отца. Компания не построила — и никогда не планировала строить — космический корабль. Зачем им корабль, если его больше нет у конкурентов?
Именно таким было решение, принятое в кабинете директора после того, как я ушел оттуда. Они даже не задумывались... теперь я понимал, что это было не только дорого для них, но и опасно. Мало того что им пришлось бы выплатить огромное вознаграждение — я мог бы шантажировать их. Любой вариант предполагал, что мне надо выполнить свою работу и исчезнуть. А что может быть эффективнее, чем остаться одному на другой планете? Негодяи, мошенники!
Вот земные приемы. Вот честь корпораций! Они используют вас, а потом выбрасывают...
В течение нескольких дней я почти сходил с ума от ярости. Меня одолевала ненависть к предателям, отвращение к собственной наивности, обострившееся чувство одиночества и, наконец, вечный дождь — все это привело меня в такое исступление, которое едва не довело до самоубийства.
Но, в конце концов, адаптивные свойства моей расы взяли свое. Я начал охотиться и обживать землю вокруг корабля. Я дважды чуть не умер от лихорадки и благополучно пережил полуголодный период, когда запасы на корабле кончились, а дичь попадалась редко. Для компании я завел себе пару шестиногих мохнатых животных, которых удалось приручить. Я нашел их в лесу: они лежали в чем-то вроде огромного гнезда и жалобно скулили от голода. Я взял их с собой на корабль, накормил и оставил у себя — они оказались веселыми и дружелюбными малышами, и притом очень сообразительными. Позднее я назвал их Микки и Минни, в честь мультипликационных героев, и скоро они уже откликались на свои имена.
А теперь я подхожу к последнему и самому любопытному эпизоду, который, признаюсь, не могу понять до сих пор. Это случилось через несколько лет после падения «Нунции». Я отправился на охоту в сопровождении Микки и Минни и забрел в совершенно незнакомые места. Дичи попадалось очень мало — в этом была причина такого далекого похода. В конце концов, Микки и Минни остановились у входа в долину, и я не мог заставить их идти дальше. Более того, они принялись тянуть меня назад, цепляясь за ноги передними лапами. В долине наверняка полно дичи, подумал я, рассердился, оттолкнул зверьков и пошел вперед. Они проводили меня взглядами, но не пошли следом. Первые четверть мили я не встретил ничего необычного. Зато потом испытал настоящий шок. Из-за деревьев высовывалась огромная голова ящера. Он смотрел прямо на меня. Хотя раньше я не встречал ничего подобного, но сразу подумал о тираннозаврах. Я был удивлен и перепуган. Как я мог прожить на Венере столько лет и не встретить гигантского ящера раньше?
Голова не двигалась и не издавала никаких звуков. Когда первый приступ паники прошел, я понял, что чудище меня не видит. Тогда я решил подойти поближе. В долине царила странная тишина -— я уже настолько привык к шуму дождя, что практически не замечал его. Подобравшись поближе к тираннозавру, я решил рискнуть: прицелился ему в правый глаз и выстрелил. Ничего не произошло. По долине прокатилось эхо, но ящер не шевельнулся. Это было странно, неестественно. Я посмотрел в бинокль. В точку! Попал в правый глаз, куда и целился, но... Я почувствовал себя неуютно и подумал, а не убраться ли мне из этой долины, но усилием воли заставил себя идти дальше. В воздухе висел странный запах, довольно приятный, хоть и слегка гнилостный.
Вскоре я подошел к чудовищу вплотную и остановился. Он стоял как статуя. Внезапно позади меня сверкнули глаза другой рептилии: поменьше, но такой же зубастой. Я покрылся холодным потом, упал на колено и вскинул ружье. Тут я ощутил, будто перед моими глазами все поплыло. Ствол моего ружья качнулся, и я понял, что падаю. Я падал бесконечно долго...
Когда я очнулся, то первым делом увидел прутья клетки...»
Дагул остановился. Остальное было ему известно.
— Как вы думаете, сколько лет прошло? — спросил он.
Гоин пожал плечами.
— Кто его знает. Очень много времени — это точно. Постоянная облачность... Вы обратили внимание, что он приручил двух наших первобытных предков? Миллионы лет...
— А он предостерегает нас против Земли,— улыбнулся Дагул.— Бедняга получит шок. Последний землянин... Когда вы собираетесь рассказать ему?
— Думаю, сегодня вечером. Я получил разрешение сводить его в обсерваторию.
— Я бы тоже хотел пойти, если не возражаете.
— Разумеется, нет.
