Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
10.
…Вопросы сушат рты, впрыскивают в сердца яд, мечутся под нависающим куполом, сплетаясь в один змеиный клубок.
— Как же они смогли сопротивляться?
— Кто?
— Они, из гипархата Узора. Успели даже смерть-волну раскрутить… Ужас. По-моему, это невозможно, я же сама в учебной комнате слышала, ещё когда маленькая была, что аннигиляционные генераторы работают слишком медленно…
— Да, Хозяюшка, да. Скорость позитронной эмиссии составляет не более двух условных сфер за тысячную. А Первая Атака, оказывается, длилась всего ноль-семьсот тире ноль-восемьсот. Ты молодец, хорошо учишься. Я тоже не понимаю, как инженеры из гипархата Узора успели накопить аннигиляционную волну, достаточную для таких взрывов.
— Вдруг изобрели что-нибудь?
— В Галактике две сотни Единиц ничего не изобретали, с самого распада Управления. Скорее всего, гипархат Узора начал подготовку к отражению атаки заранее. Судя по рисунку боя, их гвардия была приведена в состояние боевой готовности. Наверное, разведка сработала чётко, засекла передвижение странных армий на дальних подступах.
— Наверное.
— В общем — хватит. С Первой Атакой закончили, не могу больше. Шла бы ты, помощи от тебя все равно никакой.
— Ну подожди, ну почему! Не выключай свет…
Одинокий воин по прежнему хмур, скучен и спокоен. Рядом с ним лежит девочка — она ещё не научилась сохранять спокойствие всегда и всюду. Она вскакивает и снова ложится, пробираемая то ли лихорадкой, то ли жгучими вопросами.
— Ладно, давай поговорим, — он неожиданно привстаёт. — Есть ещё кое-какая неясность, малышка. Осталась от нашего с тобой предыдущего разговора, не даёт мне расслабиться. Помнишь, я тогда сказал, что ты мне наврала и что-то скрываешь?
— Ничего страшного, ты же извинился.
— Я извинился? Не пожалеть бы об этом. Почему твоя мать после бегства из воюющего гипархата Пустоты не отправилась сразу же сюда, в родовой санаторий?
— Не знаю…
— Может, боялась, что звероиды вытащат секретную Нить маршрута и найдут вас?
— Может. Честное слово, она ничего такого не говорила.
— Но много позже она все-таки спрятала здесь свою дочь, не побоялась.
— Ну, пристал! А ты сам-то, сам до сих пор не рассказал, как на самом деле сюда попал!
— Я рассказал.
— Да уж, помню. «Брёл, брёл, и случайно забрёл». Наоборот, это ты врёшь и что-то скрываешь.
— Хозяйке базы нужны рекомендательные записи? Понимаю, иначе гостя выгонят вон.
Нет, вовсе не спокоен одинокий воин. Он разочарован, едва ли не в отчаянии. Он ведь надеялся — на удачу, на опыт, на помощь своей подруги.
— Да! Я здесь хозяйка! — гневно взвивается она. — И нечего хихикать!
— Мы вспоминаем о твоей матери, не отвлекайся. Чтобы объяснить её нелогичное поведение, приходится предположить, что эта база вовсе не принадлежала твоему отцу, как ты меня уверяешь. Вероятно, жена гипа боялась совсем другого — что укромное местечко занято настоящим хозяином, и решилась воспользоваться им лишь от безвыходности, желая любым способом спасти дочь. Я прав или нет?
Под куполом — молчание. Очевидно, жгучие вопросы внезапно кончились. Девочка стоит, опустив голову, и сосредоточенно разглядывает свои руки — будто вытек воздух, который только что распирал её щеки и грудь.
— В чем дело? — обрывает паузу Свободный Охотник. — Ты слушала меня или нет?
— Я… — вымучивает дочь гипа.
— Что?
— Я думаю, мама любила его, но он погиб, и ей было тяжело… из-за памяти о нем…
— Ты думаешь, она не прилетала сюда из-за воспоминаний о своём муже? — глухо уточняет Свободный Охотник. Голос его на мгновение слабеет. — О своём муже и твоём отце? — голос его ломает странная тоска.
Девочка неудержимо краснеет.
— Нет, с моим отцом у неё… как бы выразиться… ну, ничего хорошего у них не было, потому что она никогда не говорила о нем хорошо. И плохо тоже не говорила, и вообще, редко о нем вспоминала. У мамы был друг, о котором отец не знал, а тут в санатории они встречались. Понял? Ещё до меня. До войны.
Уже совершенно пунцовая.
— Откуда тебе это известно?
— Она личные записи с собой носила, никому не показывала, а я однажды подсмотрела, когда маленькая была. Только потом сообразила, что к чему. Я даже видела лицо этого человека. Его убили. Мама иногда плакала, из-за него плакала…
— Значит, владелец санатория был другом твоей матери? — Свободный Охотник, оказывается, уже не хмурится и не скучает, вовсе нет, он берет Хозяюшку в руки, весело притягивает её к себе. — Ну, наконец хоть в чем-то ясность настала!
— Я не знаю, кто из них был владельцем. Может быть все-таки моя мама купила эту базу? Когда-нибудь очень давно…
Он близко-близко: целует её в лоб, смотрит ей в глаза.
— Ты чего? — теряется она. — Ты не сердишься? Не сердись, просто язык у меня не поворачивался признаться. Кстати, вдруг этот санаторий родовой, но старого маминого рода?
— Мозги у меня прочистились, — невпопад сообщает он. — Умница моя, вот что ты сделала… Не бойся, твоих прав собственности на «Чёрную дыру» никто не посмеет оспаривать. Хозяйка здесь ты, была и будешь, что бы ни случилось.
— Нет, я дура. Взяла, и все разболтала. Ведь мама любила этого человека, понимаешь! Любила!
— А я тебя.
Улыбаясь во весь рот, он отпускает девочку и переворачивается на живот, с наслаждением погрузив лицо в плотную дурманящую тьму.
— Что ты сказал? — шепчет она, невольно подавшись к нему.
Однако удерживает себя.
Она медленно приподымается, вдруг перестав чувствовать своё тело. Встаёт на колени. Поворачивается, ползёт к выходу, веря и не веря услышанному, изо всех сил надеясь, что её остановят и вернут. «А я тебя, а я тебя…» Он, наверное, пошутил?
— Я обещал сделать принцессу взрослой, — бормочет Свободный Охотник, словно разговаривая сам с собой, — и я сделаю, пусть принцесса чуть-чуть потерпит.
Голос его слабеет с каждым звуком. Похоже, он уже спит…
11.
…сначала просыпается сигнализация — это срабатывают датчики, предусмотрительно расставленные во всех ближайших Узлах. Затем лопаются ловушки — это перестают существовать, так и не успев сбросить оболочек, первые капсулы, которые пытались вырваться через Вход в трехмерное пространство. Однако за первыми следуют вторые. Волна за волной, стая за стаей. Армада боевых капсул возникает в пространстве, всего в полтысячной полёта от дремлющего санатория.
