Сказки Долгой Земли (авторский сборник) - Орлов Антон

– А отец Вала?

– Думаю, он нашел бы меня, если бы захотел, – невозмутимо ответила Изабелла. – У него на Лаконоде была семья. Ты знаешь о наших обычаях?

– Ну, в целом да. Летом и весной нравы свободные, а осенью и зимой строгие, и для граждан, и при дворе сезонного монарха.

– По закону меня могли приговорить к исправительным работам, но поскольку я колдунья, решили не связываться и не доводить дело до суда, обошлось изгнанием.

– Колдунов не судят?

– За уголовные преступления судят, а если что-нибудь несерьезное – улаживают неофициально, с поблажками. Разве там, у себя, ты можешь рассчитывать на такие привилегии?

Все подводит к одному… Как бы повернуть, чтобы она не тянула время, а наоборот, помогла добраться до портала?

– Давайте я лучше вернусь сюда в начале следующего долгого лета? Мне будет сколько… сорок четыре – по-моему, совсем не поздно, чтобы учиться на колдунью. Обязательно вернусь и тогда стану вашей ученицей, обещаю вам.

К счастью, Изабелла вряд ли имеет представление о том, чего стоят обещания дээспэшников.

– Меня здесь уже не будет, – спокойным, даже будничным тоном возразила та. – Меня убьют в конце осени, когда ляжет первый снег. Не знаю, где и каким образом это произойдет, но после первого снега все обрывается.

– Кто? – растерянным шепотом спросила Ола, немного напуганная этим признанием. – Он?..

– Нет, я же сказала, он знает, почему я с ним так поступила, и оценил разумность моего поступка. А когда меня убьют, он наконец-то простит – и, боюсь, захочет за меня отомстить. Месть плоха тем, что заодно с виновными страдают невиновные.

– Вам же удалось сделать так, чтобы Вал не умер в детстве, так разве нельзя что-то придумать, чтобы вы тоже спаслись?

– Смотря кто твой противник. Или, вернее, смотря кто или что тебе противостоит. В случае с Валом это была просто роковая мозаика событий и взаимосвязей, я без труда вычислила, как ее можно разрушить, а здесь… – Изабелла запнулась, сощурила глаза – голубые, как у ее сына, но не холодные, а наполненные теплым аквамариновым светом и, пожалуй, немного беспомощные. – У меня противники серьезные.

– Другие колдуны? – допытывалась Ола. – Или кесу?

– Нет. Не важно. Кое-кому не нравится, чем я занимаюсь – живу в Лесу, дружу с кесу, изучаю кесейскую магию… Но убьют меня не за это. Мне предстоит случайно – или, возможно, не совсем случайно – узнать такое, что мои будущие убийцы хотят сохранить в тайне.

– Так не узнавайте эту информацию, и все!

– Если я не в курсе, о чем идет речь, я вряд ли вовремя пойму, какого знания мне следует избегать.

Вот так проблемка! Ола могла только смотреть на нее с сочувствием, ничуть не притворным.

– Не беспокойся, для тебя никакой опасности не будет, – мягко добавила Изабелла. – Это коснется только меня и больше никого.

– Мне бы все-таки нужно домой, – для приличия немного выждав, сказала Ола.

– Подумай до утра, ладно? Если не передумаешь, Вал проводит тебя к порталу. Надо, чтобы ты решила остаться с нами по доброй воле, обучение лесной магии плохо сочетается с принуждением. Только имей в виду, это очень важный для тебя выбор. У себя на Земле ты занимаешься неправильными делами, хуже проституции. Ты похожа на замусоренную лужайку. Трава и цветы пока еще пробиваются сквозь наваленную сверху дрянь, но если так будет продолжаться, скоро они совсем зачахнут. С течением времени мусора становится все больше, отдельные участки мертвеют. У тебя есть возможность изменить свою жизнь, хорошенько подумай! Боюсь, к следующему долгому лету от тебя уже ничего не останется, хотя формально ты по-прежнему будешь живым человеком…

Ола не передумала.

После завтрака вместе с Валом отправились в путь верхом на грыбелях – эти местные животные выглядели как помесь лося и лошади. Удалось удивить остальное общество: они-то предполагали, что городская девчонка с Земли не умеет ездить верхом, и Реджи-Вал, само собой, заранее скроил раздосадованную мину – типа, связался и теперь всю дорогу ее опекай, – но в этот раз Ола взяла реванш! Позапрошлым летом она три недели отдыхала на загородной конной базе и вовсе не была новичком.

Вначале проехали через тихое царство белоствольных деревьев-арок, поросших побегами с мелкой беспокойной листвой. Похоже на плоды генетического эксперимента… Когда Ола сказала об этом, Вал подтвердил: говорят, что много лет назад эту разновидность создали кесейские колдуньи.

Изогнутые стволы мягко белели в приглушенном солнечном свете, и настроение было мягкое, умиротворенное – как будто Лес ласково уговаривал ее остаться. Пусть не старается, у нее свои планы! Вот если бы начал уговаривать Вал – тогда бы, наверное, не устояла… Он не сделал ни единой попытки. Видимо, считает, что мелкое лицемерие – это ниже его достоинства. Что ж, спасибо и на том, что не стал морочить голову, как поступил бы на его месте почти любой дээспэшник.

Ола уже поняла, что не нужна ему, и никогда не будет нужна, и той ночью в Хаяле она осталась жива только благодаря своему «колдовскому потенциалу», вызвавшему у него интерес. А иначе он бы ее убил, не моргнув глазом, как ненужную свидетельницу.

После полудня сквозистую рощу древесных арок сменили заросли «русалочьих хвостов»: стволы с заостренными верхушками, покрытые плотно прилегающими листочками, напоминающими чешую. Трава внизу была темная, ветвящаяся, косматая.

Вспоминая Изабеллу, Ола испытывала смесь сочувствия и раздражения. Она, хоть и колдунья, похожа на выдвиженцев от тех общественных организаций с либерально-гуманистическими программами, у которых ни гроша денег, никакой солидной поддержки, проблематичные отношения с верховной властью и нулевые шансы на победу. С такими клиентами ДСП не работает, и если бы Изабелла Мерсмон решила попытать счастья на парламентских выборах, Ола ни за что бы на нее не поставила. Другое дело ее сын: этот, пожалуй, мог бы выиграть… Завербоваться к нему в команду – перспективное начинание.

– Хорошо, мне пригодится твой опыт, – как ни в чем не бывало, словно она произнесла это вслух, отозвался Вал. Таким тоном, будто он работодатель и берет ее к себе в штат.

Ола хотела сказать что-нибудь вроде «Нехорошо подслушивать чужие мысли!», но вместо этого спросила:

– А сколько заплатишь? Я профи, мои услуги стоят дорого!

– Внакладе не останешься.

«Мамочки, да он же всерьез! И это я натолкнула его на мысль о борьбе за власть, на то я и ДСП… Кто мы с ним такие – двое вчерашних тинейджеров, девчонка из мегаполиса, которая с утра до вечера носится как угорелая, чтобы заработать на кусок хлеба с маслом, и парень из долгианского захолустья, поболтали о том, о сем, о политике, такая болтовня все равно что игра… А он взял и завелся с пол-оборота, как будто из этого может что-то получиться!»

Реджи-Вал искоса взглянул на нее – на этот раз с иронией, как будто она подумала глупость.

Переночевали в Лесу, утром добрались до Равды. Грыбелей Вал расседлал и отпустил.

– Их не сожрут какие-нибудь рыщаки, или медверахи, или саблезубые собаки? – спросила Ола, припомнив самых популярных здешних хищников.

– Они под защитой, – усмехнулся Вал. – Когда понадобятся, придут на мой зов.

Портал находился недалеко от Эбы, единственного на этом острове городка. Обширная площадка, огороженная металлической решеткой, посередине еще одна разомкнутая полукруглая ограда – там и располагается связка, соединяющая два измерения. С виду совсем не впечатляет.

Вокруг теснятся постройки, возведенные в начале долгого лета, одни бревенчатые, другие кирпичные. Чего здесь только нет: таможня, склады, торговые представительства, офисы туристических агентств, магазины, закусочные… Большая часть этих заведений уже закрылась, окна заколочены, на дверях замки: до свидания, до следующего сезона! Впрочем, народу кругом достаточно, спешащие домой туристы все прибывают и прибывают. А к западу от портала раскинулся рынок – стеклянные и дощатые павильончики, лотки под вылинявшими полотняными навесами. Там тоже пока еще людно, хотя пустующих мест хватает.