– Тишина, пожалуйста. Замерли!
Джек говорит:
– Запись?
Операторы и звуковики подтверждают готовность.
– И… мотор!
Звучит музыка. Александрос откладывает поднос и начинает танцевать, его руки широко раскинуты, он покачивается с пятки на носок, из стороны в сторону, встает на цыпочки. Он кружится и опускается на колени.
Из кухни появляется Михалис, окутанный паром от шипящего стейка, который он проносит через террасу и ставит перед Спиросом и Марией. Алиса поднимает красивые грустные глаза и наблюдает за танцем Александроса. То самое мгновение. Та самая секунда, когда она безнадежно влюбляется.
– И… снято! Проверьте пленку, – командует Джек. – Пожалуйста, вернитесь на позиции и оставайтесь там, мы переходим к крупным планам.
Спирос откидывается назад и произносит:
– Никогда бы не подумал, что это так скучно. Одно и то же раз за разом.
Мария смеется.
– Совсем как погоня за албанскими и итальянскими контрабандистами? А я никогда так прекрасно время не проводила.
Он протягивает руку и касается пальцами ее ладони.
– Моя настоящая звезда – это ты. Выглядишь чудесно. Я тебя совсем не заслуживаю. Se latrevo.
– Ее глаза широко распахиваются. Очень давно Спирос не говорил, что обожает ее.
ИНТЕРЬЕР. КОРФУ – ДОМ СЕЛИНЫ – ВЕЧЕР
Сунил учит Селину готовить ягненка по-мадрасски с рисом, приправленным шафраном, и острыми баклажанами. Кулинарными талантами женщина явно не одарена.
– Лук сгорит, если ты оставишь такой сильный огонь, – предупреждает он.
– Маlaka! [122] – кричит она и, оттолкнув его с пути, бежит в гостиную, где телевизор включен на греческом канале новостей.
Он улыбается и спасает карри.
Женщина кричит:
– Сунил! Сунил! Сюда! Сейчас же!
Тот вытирает руки и идет к ней. Он не понимает слишком быстрого греческого, на котором говорит ведущий новостей, но видит на экране слова «Юниверса» и «ЭМО» рядом со снимками пожарных машин.
Селина переводит:
– Приставки «ЭМО» загораются или взрываются. Несколько человек погибли. Погоди… произошли тысячи инцидентов! «Юниверса Студиос» только что опубликовала заявление: они отзывают все «ЭМО». Ого! Их пресс-секретарь сказала, что это страшная катастрофа для «Юниверсы».
Сунил возвращается на кухню и добавляет в лук специи. Затем он начинает смеяться и достает из холодильника бутылку греческого игристого вина «Ино». Все еще смеясь, он заходит в гостиную, срывает фольгу с горлышка бутылки и стреляет пробкой в потолок. Селина подпрыгивает и восклицает:
– Не делай так!
Она оборачивается и видит, как он разбрызгивает над головой игристое вино. Он хватает ее за руку, тянет к себе, и они оба оказываются под пузырящимся душем.
– А что насчет карри? – спрашивает она, слизывая вино с его лица.
– Я выключил плиту, – отвечает Сунил. – На время.
НАТУРА. КАЛИФОРНИЯ – МАЛИБУ – ДЕНЬ
Тело мягко покачивается в воде у берега. Его раздуло, а креветки объели уши, глаза и нос. Но ничего не случилось с рыжими волосами, которые колышутся на мелководье.
НАТУРА. СИБИРЬ – НОВОСИБИРСК – ДЕНЬ
Дэнни кутается в огромное теплое пальто, сидя в парке русского научного городка. Снега нет, но замерзший газон выглядит так, будто его облили серой краской. Высокий мужчина лет тридцати – темные брови, орлиный нос, капюшон парки – подходит и садится рядом с Дэнни.
– Осталась только одна цель, – говорит пришедший. – Она живет в Киеве со своим вторым мужем и двумя его детьми. Он не знает, что она служила в КГБ.
– Значит, теперь она в ФСБ?
– Дэнни, Дэнни! Я программист. ФСБ для меня всего лишь еще одно название системной шины. Но предсказываю, что в проводке ее квартиры произойдет неприятное замыкание.
Дэнни поднимается.
– Детей не трогай, – говорит он.
Владимир смеется.
– Ты работаешь в кинобизнесе. А теперь у тебя вдруг появилась совесть! Очень забавно.
Дэнни уходит через парк. На мгновение он оборачивается, машет и кричит:
– Хорошая работа! Spasiba!
МОНТАЖ. ГАЗЕТЫ И ВИДЕОЗАПИСИ
Александрос и Алиса на обложках каждого таблоида, каждого журнала о знаменитостях и на тысячах веб-сайтов. Его почти черные и ее зеленые глаза смотрят в объективы камер папарацци. Они проходят по ковровым дорожкам. Они раздают автографы. Они в ток-шоу по всему миру. У фильма пять номинаций на «Оскар» и семь номинаций Британской академии кино и телевизионных искусств.
Линн Сонгберд достался целый разворот в «Шотландце».
«Дело в том, – цитируются ее слова, – что у нас были самые передовые технологии. Мы производили нечто очень продвинутое, почти сравнимое с научной фантастикой. Но потом мы пообщались с обычными милыми людьми, которые смотрят наши фильмы, и те сказали: „Нам нет дела до ЗD. Нам не нравится, когда нас заставляют испытывать чувства, которых у нас нет. Нам плевать на суперзвук и миллиарды пикселей. Все, чего мы хотим, – это отличная история, отличная актерская игра и, может, немного любви в придачу“».
НАТУРА/ИНТЕРЬЕР. КОРФУ – ДОМ СЕЛИНЫ – НОЧЬ
Их нераспакованные чемоданы все еще стоят у двери. Сунил и Селина только что прилетели рейсом из Лос-Анджелеса через Афины и очень устали. Она прекрасно выглядела на церемонии «Оскара», но сейчас прекрасно себя не чувствует.
Воздух прохладен и сладок, они стоят снаружи, окруженные ароматами жасмина и тимьяна. Луна висит над холмами. Селина, чье имя и означает «луна», смотрит вверх и зевает.
Сунил берет ее за руку.
– Я сегодня уволился.
– Знаю, – отвечает она. – Мне сказала Линн. Ну и что ты собираешься делать?
– Денег у нас хватит. Ты отличный врач. Может, я бы получил еще одну степень. Меня немного тревожит твоя семья. Будь я обычным британцем, это было бы не важно, но я индус из второго поколения эмигрантов – и это может их несколько… обеспокоить.
Она обнимает его.
– Привет, «ксенофобия» – греческое слово. Мы пережили вторжения итальянцев, турок и крестоносцев. Думаю, даже моя мама сможет поладить с тобой.
Она целует его в щеку и отправляется спать.
Сунил гуляет по саду, залитому лунным светом. Кусты магнолий мерцают серебристо-розовым, а оливковые деревья в темноте танцуют сиртаки на ветру. Он открывает ворота загона. Козы, заслышав его, поднимаются, подходят к нему и начинают прыгать от радости.
– Вот что я вам скажу, друзья, – произносит он. – Вас никогда не отправят на жаркое. Обещаю.
Он ложится на все еще теплую землю, смотрит на луну и на яркий блеск звезд. Козы восторженно скачут вокруг, его ноздри наполняются ароматами ночи, и неожиданно он чувствует себя бесконечно, несказанно, до упоения живым.
КАМЕРА поднимается все выше и выше над холмами Корфу, глядя вниз на Сунила и коз, а под набирающий обороты саундтрек с греческой мелодией в зале кинотеатра зажигается свет и появляются титры:
«Сценарист Джим Хоукинс, консультанты Джилли Эдвардс, Рэй Клули, исследовательская работа Лесли Энн Хой, продюсер Кэтрин Таунсенд, режиссер Дин Конрад. Огромная благодарность „Маленькому принцу“ (Агиос-Стефанос, Корфу) за размещение, мусаку и холодное пиво».
Алек Невала-Ли
Бескостный
Алек Невала-Ли родился в 1980 году в Калифорнии, в Долине Кастро. Закончил Гарвардский колледж со степенью бакалавра по классической литературе и несколько лет проработал в сфере финансов, затем стал профессиональным писателем. В марте 2012 года вышел его первый роман «Похититель икон» («The Icon Thief») – современный триллер, действие которого разворачивается в мире искусства в Нью-Йорке. В декабре ожидается продолжение под названием «Город изгнанников» («City of Exiles»). Первая повесть автора в жанре научной фантастики, «Инверсус» («Inversus»), вышла в 2004 году в журнале «Analog», потом там же были опубликованы еще пять рассказов: «Бескостный» («The Boneless One»), который мы сейчас представляем вашему вниманию, а также «Последняя надежда» («Last Resort»), «Каватаро» («Kawata.ro»), «Эрнесто» («Ernesto») и «Голоса» («The Voices»). В настоящее время Алек Невала-Ли вместе с женой живет в Оук-Парке, штат Иллинойс.
