Забавно, что все это было правдой.
…Ладно, вернемся к текущим делам. Настало время извлечь королеву и принцессу из толпы и препроводить обратно в Хёйс-тен-Бос. Все хорошие снимки уже сделаны. Завтра они появятся на первых полосах газет — просто фантастика! Дальше торчать здесь нет смысла. Королева только привлечет к себе толпу зевак, которые начнут мешать спасательным операциям.
Виллем увидел, как какой-то седовласый человек на велосипеде поднялся на дюну до середины, остановился и достал бинокль. Трагедия его не интересовала: он смотрел в другую сторону. Ясно, приехал поглазеть на королеву. Скоро появятся и другие такие же.
Виллем с одобрением отметил, что охрана подогнала автомобили поближе к месту, где королева и принцесса протирали дезинфектантом складные столы. Теперь их легко будет увезти отсюда по сигналу.
Разумеется, решать ей. Она может оставаться здесь сколько захочет. В обязанности Виллема входит приглядывать за сценой действия, замечать то, чего не замечает королева, и вносить скромные предложения. Пока рано, думал он. Она только начала работать. Если уедет слишком быстро — решат, что она просто позировала для фотосъемок. На пару минут королева отошла за машину вместе с Фенной, чтобы та наложила ей на лицо минимальные косметические штрихи, затем позвала принцессу сделать то же. Виллем взглянул на часы. Еще полчаса — да, пожалуй. К этому времени спасатели уже разыщут всех, кого могут, и масштаб катастрофы станет ясен. Королева сделает заявление на камеру, а затем отправится в Хёйс-тен-Бос пообедать и вздремнуть.
К самому основанию дюны подъехал дорогой автомобиль, беспрепятственно пропущенный полицейским кордоном. Из машины вышел премьер-министр Рюд Флитстра. Поднявшись на гребень дюны, чтобы осмотреть место происшествия и выслушать отчеты, он на некоторое время привлек внимание толпы. Несколько минут спустя появился министр внутренних дел на электровелосипеде. Все эти люди жили отсюда в нескольких шагах; и большинство подобных людей, скорее всего, съехались сейчас в Гаагу на Бюджетный день.
На верхушку дюны вытаскивали все новые тела. Какой-то особый ужас ощущался в этом нескончаемом потоке трупов. Виллем ждал, когда же прозвучит сигнал к концу работы — что-нибудь вроде военного «все чисто», — но так и не дождался. В Интернете нашел видеотрансляцию с пляжа, начал смотреть через очки. Черт возьми! Проклятый пляж по-прежнему покрыт пеной. Люди убирают пену, но море выплевывает все новую и новую — хотя общий ее объем, кажется, медленно, но верно уменьшается.
Под навесом кто-то поставил белую доску; вся она уже была увешана фотографиями пропавших серферов, в основном пышущих здоровьем молодых ребят. Друзья и родные собрались в зоне ожидания: обнимали друг друга или просто сидели на складных стульях, глотая горячий чай и глядя в пространство. Время от времени из «сортировочной зоны» появлялся спасатель, выкрикивал имя. Имя мертвеца. Один, двое или пятеро человек бросались к нему, выслушивали несколько сказанных вполголоса сочувственных слов — и разражались рыданиями.
И этот безумный, сюрреалистический кошмар все не заканчивался.
Королева Фредерика закончила работу и теперь просто ходила по зоне ожидания, пожимала людям руки, восхищалась фотографиями их пропавших сыновей и дочерей, бормотала слова утешения. У зрителей по большей части хватило такта убрать телефоны и фотоаппараты.
Не привлекая к себе внимания, Виллем расположился на линии взгляда королевы. Постепенно, в стиле «два шага вперед, шаг назад», она подходила все ближе. Оба не произнесли ни слова, но и без слов было ясно: когда она дойдет до Виллема, настанет время ехать домой. Он уже сообщил об этом охране. Наконец момент настал. Королева пожала руку последней убитой горем матери серфера, приняла от нее книксен (мать серфера, как видно, придерживалась старозаветного роялистского этикета) и повернулась туда, где выстроились подковой ее охранники и помощники с Виллемом в центре. Таким журавлиным клином они вывели королеву под моросящий дождь и повели к машине. Велосипеды остались на дюне; не беда, за ними найдется кому присмотреть.
Перед тем как машины отъехали, Виллему представилась возможность окинуть взглядом собравшуюся за кордоном толпу. Уже росла неизбежная гора цветов. Кто-то героически пытался зажигать под дождем свечи. Люди махали нидерландскими флагами, поднимали над головой залитые дождем ламинированные фото пропавших. Разумеется, были здесь и неизбежные фрики, «дикие свиньи» политической экосистемы, для которых любая трагедия — лишь повод появиться на публике со своими идиотскими плакатами и постараться влезть в кадр. Королевский дом Нидерландов вне политики, хотя бы теоретически, так что подобные люди обычно не составляют для него проблемы. Виллема интересовали среди них лишь яростные про- или антироялисты. На всякий случай он решил зафиксировать происходящее — и, не желая привлекать внимания к тому, что снимает, незаметно активировал функцию камеры в очках и быстро обвел взглядом толпу, беззвучно включая мини-камеру всякий раз, когда видел плакат. Затем сел на заднее сиденье, и машины тронулись в путь.
Обратная дорога в Хёйс-тен-Бос заняла не больше трех минут. Большую часть времени Виллем держал за руку Фенну и старался ее успокоить. Такой напуганной он не видел ее со времен крушения самолета. Никто из серферов не был ей знаком, но вся сцена очень ее потрясла — быть может, потому что погибшие напомнили дорогого сердцу Жюля, оставшегося в Луизиане.
Вернувшись в королевскую резиденцию и уединившись у себя в кабинете, Виллем начал просматривать снимки, сделанные перед тем, как сесть в машину. На этих плакатах его смутила одна деталь — и теперь не давала покоя.
Женщина лет сорока держит над головой плакат, торопливо нарисованный от руки:
ERDD — ложный идол
По краям плакат украшен крестами и шестиконечными звездами.
Типичная поехавшая на религиозной почве. Сколько он такого навидался! Но что значит ERDD? Такого буквосочетания он никогда не слышал… Точнее, разумеется, слышал — только в совершенно ином контексте. Всего лишь на прошлой неделе. «Ecological Restoration Delta Distributaries» — некоммерческая организация, ныне покойная, о которой рассказала ему за чашкой кофе в Новом Орлеане доктор Маргарет Паркер. И ссудила оранжевый жилет с инициалами этой организации на спине. Кстати, жилет все еще лежит у него в багаже. Надо бы выстирать и с благодарностью отправить обратно.
Во всех германских языках есть слова Erda, Earth или еще что-то похожее; везде они означают Землю или (в мифологическом контексте) божество, персонифицирующее Землю. Попросту говоря, это мать-земля. Виллем немного погуглил, но обнаружил, что ни в одном из германских языков слово Erdd (в таком написании) не встречается.
«Ложный идол», кресты и звезды ясно давали понять, что изготовительница плаката видит в ERDD какой-то религиозный смысл. Насколько Виллем мог представить себе образ мыслей этой дамы, скорее всего, она имела в виду, что те, кто поклоняется ложному идолу ERDD («зеленые»?), впадают в ересь и катастрофа с пеной — дурное предзнаменование или наказание за их грех.
Виллем еще немного порылся в «Гугле», пытаясь понять, как ERDD связана с религией, и начал находить ссылки. Правда, по большей части они относились к той старой организации Маргарет в Луизиане или к другим конторам, использующим это же сокращение. Виллем уже потерял надежду найти что-то полезное, когда ему пришло в голову ограничить поиск страницами, изменившимися за последний год. На этот раз выпал целый набор ссылок на ERDD — и, кажется, имевших прямое отношение к тому, что творилось в мозгах у дамы с плакатом. Большая часть ссылок вела на нидерландские страницы. Все это были паблики и форумы откровенно политического характера и очень понятного направления: оппозиция справа, те, кто против «зеленых» и много чего еще.
