– Значит, решение такое, – сказал он Гарпу. – Ты сейчас бежишь и приводишь всех сюда. За это мы дадим тебе две порции еды, должно хватить на сегодня. О двухдневном запасе можешь и не мечтать. Если не согласишься – не получишь вообще ничего.
– Меркантильные твари! – ругнулся Гарп, но тем не менее встал и, с трудом передвигаясь, ушёл по направлению к жилой части селения.
Все, кто остался, несколько секунд молчали, а затем присели на подножку машины и начали разглядывать площадь внимательнее.
– А правда, – проговорил тот, кто не был купцом, – почему вы не отказались от этого места? Зачем рисковать?
– Мы же не спрашиваем, почему ты едешь именно сюда, – заметил Эник. – Мы не собирались тебя везти, так как не хотим, чтобы все знали о том, что селение гибнет. Но твои, с позволения сказать, покровители настояли на твоём отбытии именно в это захолустье. Нужно отметить, очень настойчивые покровители.
– Ну, не хотите говорить – не надо, – пожал плечами собеседник.
– А мне скрывать нечего, – отозвался Делж. – Напомни, как тебя зовут. Постоянно вылетает из головы.
– Шэлев, – последовал ответ. – Можно просто Шэл.
Глава 8. Откровенный разговор: информация по крупицам
– Шэлев – странное имя, – заметил Делж. – Кажется, я встречал его только в «Хрониках Столицы». Был там такой персонаж. Не помню точно, кажется:
Стоял в багровых лучах
На поле битвы сыром.
В глазах не гнев и не страх,
А лишь расчёт боевой.
И в миг сигнала трубы
К врагам он ринулся в бой.
О Шэлев, вестник судьбы,
Навеки сила с тобой.
А дикий Новый Устав
Пускай погибнет в веках,
А ты, о Шэлев, в бою
Яви нам доблесть… –
не помню чью, – запнулся Делж. – «Твою» или «свою». Я не помню, как там дальше.
– Оно и к лучшему, – ответил Шэлев. – Я терпеть не могу стихи. Эти тридцать строк я кое-как вытерпел.
– Их было только двенадцать.
– Тем лучше, – отмахнулся Шэлев. – Ну так почему ты остался верным этому селению?
– Всё просто – не люблю ничего менять, – пояснил Делж. – Люблю покой и неизменность. Я тут работаю уже восемь лет. А начинать всё сначала, с другим селом, с другими людьми… Просто жуть берёт от одной мысли. Нас тут хоть и мало и уши вянут от болтовни Хрока, но я знаю их всех – они свояки. Так что я не хочу ничего менять. Вот и вся моя нехитрая история.
Шэлев скривился, и это выражение лица скорее обнаруживало сочувствие, чем недовольство.
– Не хочешь менять свою жизнь? – зачем-то переспросил он, хотя ответ был ясен.
Делж с грустью кивнул. Шэлев даже не посмотрел в его сторону, но и так понимал суть ответа, поэтому продолжил говорить:
– Тебе везёт.
– Что? – удивился Делж. – Мне-то?
– Ага, – усмехнулся Хрок. – Счастья полные котлы, нечего сказать. Кстати, Эник, дай свою трубочку. А то совсем скучно.
Эник, и не моргнув, бросил ему подзорную трубу. Хрок посмотрел на неё как на нечто из ряда вон выходящее, оценил резные узоры по дереву и латунные литые диски, заглянул в мастерски отточенную линзу и, окончательно смутившись, пару раз раздвинул и сдвинул прибор, похрустев внутренними пазами. После этого он бросил на своего товарища взгляд, полный презрения, и вернул трубу обратно.
– Я про курительную трубку, дубина! – проворчал Хрок.
– Это мне и без слов было ясно, – заметил Эник. – Просто не хочу тратить свой табак.
– Да табак у меня есть. Мне бы трубку…
– Стойте! – попросил Делж. – Я хочу узнать, почему мне повезло, по мнению Шэла. Потрудись-ка объяснить!
Шэлев взял с земли камень и повертел его в руках.
– Тебе повезло, ведь ты смог сохранить то, что имел. Да, не полностью; да, в опасных обстоятельствах – но ты сохранил. А я?.. Я не смог. Какие бы крохи ты ни сохранил, но они твои. У меня же – пустота. – Он перестал крутить камень, и тот упал в щель между пальцами.
Повисла тишина.
– Ну, в таком контексте мне и правда повезло, – подумав, согласился Делж. – Хотя… Нет! Если ты потерял всё, это не делает меня везунчиком. Просто тебя потрепало чуть сильнее моего, и только. Я тебя жалею, но и сам достоин жалости.
Хрок потрепал Делжа по голове. Тот сбросил с себя его навязчивую руку. Они посидели ещё несколько секунд, озираясь вокруг.
– Чувствуете, дымком пахнет, – заговорил Хрок. – Эх, мне бы подымить.
– Ты же бросаешь, – заметил Эник.
– Чтобы что-то бросить, надо что-то взять, – протянул Хрок. – Я так понимаю, ты мне трубку не набьёшь? Хотя давай, не поленись!
– Жди, – загадочно ответил Эник. – А дымом и правда несёт. Такое чувство, что тут недавно либо что-то сжигали, либо был пожар.
– Тут и пепел летает, – сообщил Шэлев, внимательно присмотревшись к воздуху. – Он всюду. Очень мелкий. Тут был пожар.
Торговцы внимательно посмотрели кругом. И правда, что-то мелькало в воздухе: мелкие чёрные точки. Пушинки, какие летают весной, были бы в разы больше этих ошмётков.
– У тебя хорошее зрение, – похвалил Эник. – Я бы даже не заметил. К тому же после поездки по мусорным полям я предпочитаю смотреть на листву, а не на пепел. А ещё всегда, когда приезжаю сюда, любуюсь на этот медный рог. Он просто прекрасен. В таком захолустье – и такой шедевр!
– Я подумал, он железный, – буркнул Шэлев. – Ну да ладно. Кстати, а для чего он – такой большой?
– Для сигналов тревоги, – пояснил Делж. – Стоит тут века два минимум. Никто уже и мастера-то не помнит. Но вроде как он ещё ни разу не пригодился.
– И тут ходит поверье, – встрял Хрок, – что если уж рог затрубит, то это будет означать, что пришла страшнейшая беда. Такая, что и в веках не знали ничего подобного. Глупая легенда. Даже хочется в него дунуть. Было бы интересно посмотреть на их реакцию.
– Тебе бы лишь бы куда дунуть! Не дождёшься, – бесстрастно проговорил Эник. – Если ты понял, о чём я.
– О роге? – озадаченно спросил Хрок.
– Нет, – всё так же равнодушно ответил Эник. – На этот раз – о трубке. Ты даже за своим языком уследить не можешь. Так что за твоими лёгкими пригляжу я.
– Интересное поверье, – отметил Шэлев. – А ты, Эник, почему тут остался? Тоже хочешь что-то сохранить?
– Хочу, – кивнул Эник. – Очень хочу сохранить свой капитал. Если уходить из гильдии, то надо рассчитаться сразу со всеми долгами, потом искать новую гильдию, вносить задаток на вступление в неё, затем от месяца до года будет испытательный срок, где либо работаешь за еду, либо за гнутые медяки. Потом тебя либо выгонят на улицу, взыскав плату за койку в кабине их машины и в занимаемом ими домишке, за всё, что ты съел и выпил, за компенсацию потраченного на тебя времени, – либо оставят у себя. Скорее всего, первое. Всё-таки жажда наживы у них в крови. Так что денежные риски здесь не так велики, как на новом месте.
– А твоя жизнь? – поинтересовался Шэлев.
– А что жизнь? – впервые усмехнулся Эник. – Я не думаю, что погибну. Тем более я не буду пить местную воду и есть местную еду. Да и лучше уж погибнуть от отравления, чем от голода, ты так не считаешь?
– Я не знаю, – честно сказал Шэлев. – Давай сменим тему.
Новая тема на ум не шла. Так они снова замолчали. Да и сказано уже было слишком много. Едва ли они когда-нибудь так раскрывали друг другу свои души. А всё почему? Просто не было столь подходящего момента, неторопливого и даже уютного. Тишину нарушил Эник, от которого этого меньше всего ожидали.
– Мне нужен конверт с письмом, – вспомнил он. – Шэл, будь добр, принеси его.
– Почему я? – удивился Шэлев. – Я же тут вроде как чужой.
– Не хочу, чтобы Хрок рылся в моих вещах, – пояснил Эник. – А Делж просто не умеет искать. Без обид, Делж.
