Уддияна, или Путь искусства - Артемьев Илья

— Как это — не годятся? — я возмутился.

— Да вот так! Они болтаются сами по себе, то же и ноги. Ты похож на марионетку.

Вот подыми руку.

Я нехотя поднял.

— Откуда начинается движение?

— Наверное, отсюда, — я указал на плечо.

— Ну и что здесь у тебя находится?

— Как что? Кости, мышцы.

— Вот именно — кости и мышцы. Никакой энергии. Всякое движение должно начинаться вот тут, — он указал на солнечное сплетение. Если движение начинается в другом месте, оно бесполезно. Нож бросают не рукой, а животом.

Ясно?

— Не совсем.

По правде говоря, я читал о таких упражнениях в восточных школах единоборств, но никогда не представлял себе этого на практике. Слова Халида вызвали во мне легкое замешательство.

— Если б ты сказал, что ясно, — вдруг жестко произнес он, — я бы выгнал тебя в ту же секунду. Врать здесь не получится: твое тело выдаст тебя с головой. Если не понимаешь — говори честно. А вообще, с ножом такие штучки не проходят вовсе.

Он не терпит притворства и в конце концов может обернуться против тебя — запомни это хорошенько. Ладно, продолжим.

— Что ты собираешься делать? — спросил я, настороженный его словами.

— Да ничего особенного. Будем будить твое тело. Встань твердо — как только можешь. Представь, что ты скала.

Я широко расставил ноги и напрягся.

— Стоишь?

— Стою.

— Хорошо. — С этими словами он игривой поступью подошел ко мне, чуть наклонился и легонько задел плечом. Я ощутил страшный удар и рухнул на пол.

Халид засмеялся.

— Хреновая ты скала! Еще пробовать будем?

— Не стоит, — простонал я, растирая ушибленный кобчик.

— А в чем дело? Больно?

— Еще как! — боль из «хвоста» поднималась все выше по позвоночнику.

— Какай ты нежный! — с изуверской ласковостью произнес мой наставник. — Непохоже что-то на скалу. Ну-ка, встань снова!

С большой неохотой я занял прежнюю позицию.

— Смотри, — Халид слегка встряхнул меня за плечо. — Что мы видим? Паралитика.

Все тело в судороге. Ну-ка, расслабься.

Я повиновался.

— Теперь дыши животом, понемногу все больше и больше расслабляя ноги. Следи за солнечным сплетением. Через некоторое время ты почувствуешь, как ноги наполняются теплом. Просто разреши энергии опуститься вниз. Представь, что в животе у тебя резервуар, и ты открываешь нижнее отверстие. Дай теплу уходить в землю через ноги, прорастай. Это будут твои корни. Пробуй!

Я тужился, но, даже добившись смутных ощущений в солнечном сплетении, дальше продвинуться не сумел. Ноги начали затекать, в животе возникла тяжесть.

— Ладно, — бросил Халид, вдоволь насмотревшись на мои мучения. — У тебя хорошее тело, но сейчас оно тупое, как деревяшка, и очень неподатливое. Много шума в голове. Она у тебя похожа на трансформаторную будку. Расслабься. Встань ровненько и перенеси вес тела на переднюю часть ступней. Чуть-чуть согни колени.

Опусти руки — пусть висят свободно. Подвигай плечами — они у тебя будут как бы подвешены. Расслабь шею. Дай энергии свободно течь от линии волос вниз по позвоночнику. Теперь поищи центр тяжести. Попробуй поиграть с ним — медленно переноси его в разные стороны: вперед-назад, влево-вправо. Давай!

В какой-то момент я действительно поймал очень воздушное ощущение. Тело стало легким, ноги не затекали, руки и плечи напоминали члены куклы-марионетки. По спине струилось приятное покалывание и медленно уходило в ноги. Я наслаждался совершенно новым для меня состоянием. В голове наступило нечто, похожее на прояснение: мысли угомонились, появились ясность и умиротворение. Наблюдая за мной, Халид одобряюще улыбался.

— Вот видишь, все получается. Главное — не спешить, делать все понемножку, постоянно возвращаясь к пройденному. Запомни это состояние, вернее, попроси свое тело запомнить его. Информация отложится в клетках. Вспоминай эти ощущения перед сном, в полудреме, и благодари свое тело за то, что оно подарило тебе такую удивительную возможность.

Я слушал Халида как бы во сне. Возможно, он обладал способностями гипнотизера: его голос приобрел странные глубокие вибрации и шел как бы из живота. Я воспринимал звуки не ушами, а животом или даже мочевым пузырем, они резонировали во мне. Казалось, я окаменел.

Внезапно безжалостный удар под дых вернул меня к жизни. Я скорчился и рухнул на пол. Все очарование мигом исчезло. Ничего не понимая, я был вне себя от боли и обиды.

— Не спать! — прикрикнул Халид. — Ты дрыхнешь, чертова курица! Ты должен сопротивляться мне, а не идти на поводу, как тупой бычок. Ладно, помолчи — не торопись демонстрировать мне свои амбиции. Я просто кое-что напомнил твоему телу — слишком уж оно подвержено влияниям. Любая простуда валит тебя с ног, от пустяковой неприятности болит голова, от никчемных двухсот грамм тянет блевать.

Сядь, посиди спокойно.

Я был поражен еще больше. Халид точно угадал мои обычные проблемы. Совершенно не в состоянии осмыслить происшедшее, я повалился на матрац.

— Чайку заварю, — пробормотал Халид себе под нос и завозился с чайником. Затем извлек из тумбочки две симпатичные пиалы и насыпал в них какой-то рыжеватой смеси. Залитая кипятком, она источала резкий горьковатый аромат.

— Пусть настоится, — миролюбиво произнес он и продолжил: — Видишь ли, метание ножа — особое искусство. Оно не требует никакой техники, вернее, техника здесь просто противопоказана. Освоив в совершенстве технику, ты становишься ее рабом, заложником. Рука движется только так, и не иначе. В любой неожиданной ситуации ты просто бессилен.

— Чему же ты хочешь меня научить?

— Хороший вопрос. На самом деле, ничему. Ты и так все знаешь, знает твое тело.

Моя задача — напомнить ему об этом.

— Что же оно знает?

Очень многое. Например, как правильно метать нож.

ГЛАВА 3. ВРАСТАНИЕ

Назавтра Халид сам нашел меня.

— Ну что, продолжим?

— Почему нет?

— А почему да?

— Халид, не морочь голову. Кажется, я уже сказал, что хочу учиться.

— Подумаешь, сказал-не сказал…

— Что мне — на коленях тебя просить?

— Можно и на коленях. Очень интересно, сможешь ли ты стать не колени прямо здесь?

Мы болтали в общежитском палисадничке. Рядом шеренгами дефилировал народ, большей частью знакомый. Многие не одобряли дружбы с арабами, хотя тех было не меньше, чем наших. Почему-то считалось, что арабы — педики.

— Ну как? — Халид издевательски оскалился. — Будем преклонять колени или распрощаемся навеки?

— Что за идиотские требования? — возмутился я. Это у вас там принято, что ли?

К чему эти демонстрации? На нас же люди смотрят.

— Тем лучше.

Я умолк в замешательстве. Научиться метать нож было заманчиво, но не такой же ценой! Однако, в словах моего безумного знакомого звучал явный вызов, и отказаться означало признать поражение. Сейчас встану, решил я, и уж тогда мы распрощаемся точно. Гори он огнем, идиот.

Я начал медленно подгибать коленки. Любуясь зрелищем, Халид слегка придержал меня за плечо.

— Молодец, умница. Только в таком настроении на колени не становятся. Тоже мне, революционер, коммунар парижский! Ну скажи, нестандартная ситуация?

Я угрюмо кивнул.

— А ты к ней оказался не готов. Гордость заела. Кому она нужна, твоя гордость?

Ты мог спокойно согласиться или спокойно отказаться. Ни в том, ни в другом нет проигрыша. Свобода не ущемлена, если это осознанное решение. Научись говорить нет! Или да! Но только от души, от печенок.

И здесь Халид снова попал в точку. Твердое да или твердое нет всегда были для меня непосильным грузом. Каждый раз перед принятием важного решения я колебался до тех пор, пока его не принимали за меня другие.

— Подумай об этом, — мягко посоветовал Халид. — Пойдем прогуляемся.

Мы отправились в дальнюю безлюдную посадку. По дороге я внимательно разглядывал этого странного человека. На первый взгляд, он выглядел моложаво, но незаметные морщинки говорили о зрелом возрасте. Халид двигался очень расслабленно, но упругой и решительной походкой: ни одного лишнего движения, концентрация и свобода одновременно. Руки висели вдоль туловища, но не безвольно — они принимали единственно верное, удобное положение. Мы шли по пыльной грунтовке, но шлейф подымался только вслед за мной. Халид словно плыл над дорогой, лишь слегка касаясь ее.