Игра Энды - Доктороу Кори

Энда внимательно осмотрела всех в комнате. Ни один персонаж не был вооружен. Она нерешительно подошла к одному из аватаров и отсекла ему голову. Тот игрок, что стоял рядом, неловко пополз в сторону, Энда пошла за ним.

– Ты живой или бот?

Аватар ничего не ответил. Энда убила его.

– Люси, они не дерутся!

– Ну и хорошо. Убей всех.

– Ты уверена?

– Да, таков приказ. Прикончи всех, я позвоню, они придут, проверят, и можешь тащить свою задницу обратно на остров. Я тоже выдвигаюсь, встречу тебя, но мне черт знает сколько переться от точки респауна. Присмотри за моим барахлом, ладно?

– Ладно, – сказала Энда и убила еще парочку. Осталось десять. «Раз-два, раз-два, всё трын-трава», – приговаривала она про себя, снося головы. «Взы-взы – стрижает меч. В живых один. Обретший речь?»

> no porfa necesito mi plata

Итальянский, что ли? Нет, испанский. Энда целых полгода учила этот язык в третьем классе, но не понимала, что мелет этот упырь. Можно было вставить эту фразу в автоматический переводчик, но зачем? Она отрезала ему голову.

– Все мертвы, – сказала она в микрофон.

– Умница, – отозвалась Люси. – Всё, сиди тихо, я звоню.

Ску-учно. Одни трупы да шмотки. Она подобрала парочку груботканных: полный отстой, который мастеришь, если ты нулевого уровня и пытаешься прокачать скиллы, чтобы начать хоть что-то из себя представлять. Красная цена – пара медяков. От силы две тысячи золотых за всю партию.

От нечего делать она вставила испанскую фразу в строку автопереводчика.

> не [разговорн.] пожалуйста, мне нужен мой [разговорн.] [деньги / серебро]

Убожество. Несколько тысяч золотых – столько можно заработать за пару начальных миссий. Куда веселее будет. Надо же, рубашки шить!

Она вышла из коттеджа, послонялась по окрестностям. Минут через двадцать нарисовались еще два стандартных аватара.

> Вы игроки или боты?

– напечатала Энда, хотя чувствовала, что ребята живые. Боты двигаются изящнее.

> проблемы были?

Ну и ладно.

> нет

> славно

Один из игроков зашел в коттедж и сразу вышел.

> можешь идти,

– сказал другой.

– Люси?

– Чего?

– Тут два полных обсоса велели мне валить. Ньюбисы полные. Можно я их убью?

– Нет! Господи, Энда, это же связные. Просто проверяют, сделано ли дело. Забирай мои шмотки и двигай к таверне «Марионетки», ага?

Энда подошла к телу Люси, обобрала его и двинулась вниз по дороге, волоча за собой BFG. На повороте обернулась и в последний раз взглянула на коттедж. Он горел, оба новичка стояли в огне и медленно поджаривались вместе с домиком и грудой неумело скроенных рубах ценой в несколько тысяч.

Так закончилось спецзадание Энды и Люси – первое, но далеко не последнее. В течение месяца она прорубилась еще через шесть, и ее счет пополнился живыми, самыми настоящими деньгами, фунтами стерлингов, которые она могла обналичить в банкомате, стоявшем ровно в пятисот одном метре от школы, рядом с кондитерской, которую от школы тоже отделял пятьсот один метр.

– Энда, мне кажется, тебе не следует столько времени торчать в игре, – сказал папа, тыкая пальцем в складку жира у нее на животе. – Вредно для здоровья.

– Ну па-а-ап! – взмолилась она, отталкивая родительский палец. – Я на физру каждый поганый день хожу. Министерство образования считает, что я в норме.

– Не нравится мне это, – сказал папа. Он и сам был далеко не кинозвезда: из-под широкого ремня выпирал животик, второй подбородок болтался очень даже свободно, жирок, свисавший с предплечий, наводил на мысль о гигантских летучих мышах. Энда ущипнула его за подбородок, потрясла жировые складки.

– Я упражняюсь больше вашего, мистер Жиртрест.

– Но счета оплачиваю я, мисс Пузико.

– Ты на игровые расходы жалуешься? – она постаралась вложить в голос максимум удивления и презрения. – Неограниченное количество соединений, текстовых и голосовых сообщений всего лишь за десятку в неделю! Считая абонентскую плату, плату за встроенную энциклопедию, спеллчекер, переводчик...

Все это, с небольшими вариациями, могла без запинки отбарабанить любая девчонка из Фаренгейта в случае вынужденного общения с твердолобыми родительскими ботами.

– Ну и ладно. Если это для тебя дорого, пап, давай про Игру забудем, и я начну трепаться по телефону – ты этого хочешь?

Отец беспомощно выставил руки.

– Я сдаюсь, мисс Пузико. Но, пожалуйста, двигайся побольше, а? Спорт, игры на воздухе...

– Ага, буду рубиться в хоккей, чтобы мне там голову оттоптали, – мрачно сказала она.

– Точно! – оживился родитель, терзая ее жировые складки. – Вот это по-нашему! Пробитая башка сделала из меня мужчину!

Папочка мог сколько угодно ныть по поводу оплаты. У Энды впервые в жизни появились карманные деньги, а не купоны на книжки-фрукты-молоко, которые обменивались на «здоровую пищу» и «здоровые произведения для детей». У нее были живые деньги, которые многое значили вне пятисотметровой, запретной для сахара, зоны вокруг школы.

Теперь она не просто делала всех в Игре – она стала самой богатой девчонкой из тех, кого знала, и, довольно неожиданно, всеобщей лучшей подружкой. Здесь, вероятно, некую роль сыграли охапки шоколадных батончиков, которыми она избирательно делилась с одноклассницами.

– Не забудь BFG, – сказал Люси. – Идем на дело.

Ее голос теперь постоянно звучал в ушах Энды. Они не разлучались ни на острове, ни во время заданий в тихие предрассветные часы. Боты, оружейники Фаренгейтов, научились узнавать Энду: в оружейной ее всегда ждали смазанные и готовые к употреблению BFG.

Сегодняшнее дело намечалось совсем рядом с базой, и это было здорово: долгие путешествия начали надоедать. Иногда боты или гейм-мастеры, впечатленные их исключительным характеристиками и оружием, пытались подписать Энду и Люси на официальные игровые квесты, и Энде бывало до слез жалко им отказывать – но наличные брали верх над игровым золотом, а НАСТОЯЩИЙ опыт – над XP.

Они вынесли первый аванпост со снайперами-разведчиками до того, как те смогли атаковать или предупредить своих о нападении. Люси держала обе BFG наизготовку и, как только Энда подала знак, ударила с двух рук по макушкам холмов по обе стороны дороги, даже не пришлось подставляться под стрелы.

Когда они осторожно ступали по крошеву из мертвых снайперов, Энда нарушила молчание:

– Эй, Люси...

– Энда, если не хочешь звать меня «сержантом», то хотя бы не зови меня «эй, Люси». Мой папашка без ума от этого сериала. Это его любимое обращение, когда он посещает нас с мамой.

– Простите, сержант... Сержант?

– Что, Энда?

– Не понимаю, с чего бы кому-то платить наличными за эти миссии.

– Ты чем-то недовольна?

– Нет, но...

– Тебя что, просят киберить старых извращенцев?

– Не в этом дело!

– Ладно, я сама не знаю, почему нам платят. Но платят хорошо, а на все остальное мне наплевать. Может, это два игрока-богатея: слуги пашут на них в онлайне, рубахи клепают. А друг с другом они не дружат и нас нанимают, чтобы вредить.

– Ты правда в это веришь?

Люси издала демонстративный, типичный янки-стон.

– Объясняю. Большинство людей в мире живут типа на доллар в день. А я в день только на фраппучино трачу пять. А иногда и две чашки выпиваю! Папашка шлет маме три тысячи в месяц на мое содержание – это сто баксов в день. И если я живу на сто баксов в день, то для всяких там африканцев мой фрапуччино стоит пятьсот долларов. А я иногда и три фраппучино в день покупаю.

Люси перевела дух.

– А ведь мы с тобой не богатенькие. Есть до хрена и больше народа, который, не задумываясь, тратит пятьсот долларов на кофе, – сколько, по-твоему, стоит хотдог с колой на этой орбитальной станции? Штуку баксов, не меньше! Поэтому я вот что думаю. Какой-то принц саудовский, или маленький богатый япошка, или сыночек русского мафиози, кто-то, для кого деньги мусор, нас использует, чтобы насолить другому такому же. Мы для них вроде африканцев, которые за доллар в день рубашки в потогонке клепают... то есть шьют. Ну что для богатеньких эта пара сотен? Чашка кофе.