Лейтенант взял стул и присоседился к девушке. После этого он неторопливо извлек из кармана ручку и блокнот. Влад понял, о чем его сейчас спросят.
- Лейтенант Поляков, - представился милиционер. - Мне придется задать вам несколько вопросов. Вы сможете отвечать?
Вежливость стража порядка подкупала. Влад испытал двойственное чувство: во-первых, что-то незрелое, то есть желание отвечать этому, в принципе незнакомому, человеку лишь потому, что он весьма корректен; во-вторых, уверенность, что есть вещи, которые можно и нужно выкладывать, и есть - о которых лучше помолчать. Но он пока не знал, не сориентировался, что куда отнести. В голове царил полный сумбур. Чуть прикрыв глаза, он кивнул.
- Вас обнаружили на берегу, у поселка. При вас не было никаких документов. Как вас называть?
Тот слегка нахмурился, затем лицо его прояснилось:
- Меня зовут Алек... - тут Влад осекся, покачал головой и поправился: - Мое имя Владислав Ромальцев...
Лейтенант что-то записал.
- Вы можете припомнить, что с вами произошло?
- Нет, - теперь уже уверенно ответил Ромальцев.
- Совершенно ничего? То есть, я хотел сказать, вы не помните, как оказались в реке будучи одетым?
- Не помню.
- А последнее, что вы помните?..
Влад внимательно посмотрел на него:
- Я помню, что ехал на машине.
- На своей?
Тот повел бровями.
- То есть, я хотел сказать, вы были за рулем?
- Да, я был за рулем.
- Где это было?
- Это было достаточно далеко от реки. Где-то за городом.
- А раньше вы никогда не страдали провалами памяти?
- Нет, никогда не страдал провалами памяти, - Ромальцев говорил тихо, спокойно и до неправильности правильно, то есть, полностью проговаривал фразу, не комкая окончаний, не сокращая и в основном повторяя вопрос собеседника в утвердительной форме. Это немного не понравилось лейтенанту, но давить на пострадавшего он пока не решался.
- Вы уверены, что незадолго до случившегося вам никто не угрожал... Попробуйте вспомнить...
- Мне никто не угрожал, - как автомат, ответил Владислав.
Лейтенант прищелкнул языком. Этот странный, бесцветный "никакой" - человек был каким-то обтекаемым. Попытки проникнуть в его сознание напоминали вхождение в воду или, скорее, в пустоту: он не сопротивлялся, но и не давал никакой информации. Точно так же можно беседовать с собственным отражением в зеркале. А это нехорошо. Неправильно это как-то...
- Ну, хорошо, - оценив красноречивый взгляд медсестры, сказал он. - Тогда каким образом я могу связаться с вашими близкими? Вы местный?
- Я - местный, - и Ромальцев назвал домашний телефон. - Мою мать зовут Зинаидой Петровной.
- Я позвоню ей. Всего доброго. Выздоравливайте. Но если вдруг вы что-нибудь припомните, медсестры и доктора помогут вам выйти на меня.
- До свиданья, - Влад медленно опустил голову на подушку и закрыл глаза.
События все еще перекрещивались и наслаивались друг на друга. Такое он испытывал до этого всего три раза... Эти малоприятные ощущения вскорости пройдут.
**********************************************************************************
Медсестра Лена была дежурной. Сидя на посту, она листала журнал и размышляла, как провести ночь. Можно подремать на кушетке, если, конечно, все будет тихо.
И только она об этом подумала, как в двери настойчиво постучались. Лена поднялась и пошла открывать.
На пороге стояла полноватая заплаканная женщина, не моложавая, но отчетливо молодящаяся, с претензией на аристократичность. Правда, по ее лицу сейчас было трудно сказать, сколько ей лет: под глазами темнели мешки, мокрые от слез и съеженные, размазанная тушь тоже не придавала ей привлекательности, хотя и была тщательно вытираема платочком.
- Я хочу, чтобы меня пустили к сыну! - без предисловий заявила она.
Лена растерялась, настолько напористым был тон этой дамы.
- Но... время посещений уже прошло... Приезжайте завтра, часикам к десяти, - и "овечка" попыталась прикрыть дверь.
- Девушка, вы понимаете, о чем говорите?! Как - завтра?! Я не виновата, что мне только что сообщили!
В голове медсестры мелькнула догадка:
- А вы к Ромальцеву?
- Да, да! - дама зарыдала. - Мой Владичка там! Сколько раз я просила его не разговаривать по телефону, когда сидишь за рулем!
Её голос был столь пронзительным, что у Лены зазвенело в ушах и задребезжало в голове:
- Подождите одну минутку!
Какое там! Дама ворвалась в рекреацию, как ураган. Непонятно, каким образом, но она двигалась точно по направлению нужной палаты.
Совершенно сбитая с толку, Лена бросилась за нею.
На тумбочке одного из соседей Влада горел ночник. Остальные спали, а кровать самого Ромальцева была пуста. Ну и дела!
В следующий момент из-за довольно объемной фигуры госпожи Ромальцевой медсестра разглядела, что Влад сидит на подоконнике в позе лотоса и смотрит на улицу. Как раз напротив больницы была церковь с часовней, и тот неподвижно взирал на нее. Но ведь еще час назад он едва мог пошевелиться!
- Владичка! - завопила Зинаида Петровна, нисколько не заботясь об остальных обитателях палаты, и бросилась к нему. Господи боже мой, как же ты так?..
Влад не вздрогнул, но обернулся довольно резко, явно не ожидая подобного вторжения. При этом стала видна глубокая царапина у него на виске, а также багровый кровоподтек, раздавшийся на скулу и пол-лба. В тот момент мать не узнала в этом человеке своего сына и опешила. Его упрямые зеленовато-синие глаза тут же смягчились, и Зинаида Петровна, причитая, кинулась к нему. Влад соскользнул с подоконника и поймал ее, даже не пошатнувшись от толчка, который произошел от броска матушки.
- Господи! Господи! Ну, как же это?! - пачкая его пижаму своей косметикой, повторяла Ромальцева.
- Говорите, пожалуйста, тише! - наконец опомнилась "овечка"-Лена. - Люди ведь спят.
Зинаида Петровна брезгливо повела глазами по кроватям, на которых просыпались больные и, ничего не понимая, следили за происходящим.
- Идем, ма! - шепнул Влад, обнял ее и повлек в коридор.
- Но куда?! Тебе нельзя! - воспротивилась та.
- И-дем! - настойчиво повторил он, и взгляд его стал таким упрямым, что Ромальцева не смогла перечить.
