Песня цветов аконита - Дильдина Светлана
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
И тот и другой понимали — одно неосторожное движение, и упадут оба.
Йири соперничества не хотел. Он вообще ничего не хотел — разве что дружбы. И жил, не гадая о будущем.
К Хиани его тянуло — за небрежную грацию, острый язык, гордость, не предусмотренную каноном. И он чувствовал себя виноватым, не зная в чем.
А время шло.
— Если Белые Лисы будут так же ловить удачу, Шену скоро займет место второго из Тех, кто Справа.
— На это же место метит Каэси из Дома Мийа.
— Зимородки? Боюсь, это безнадежно. Асано сейчас — любимцы Благословенного; хоть и не все их методы чисты, он закрывает на это глаза. А они ненавидят Дом Мийа.
— Зато многие не любят Белых Лис… они имели наглость упасть и подняться.
— Тут не обошлось без помощи нечисти…
— Бросьте. Последний раз самого завалящего маки видели вблизи Сиэ-Рэн лет двадцать назад. А мелочь — что она может? Всё куда проще. Золото — и умение чуять, куда ветер дует. Младшие Лисы весьма в этом преуспевают, не чета дедам. А вот Мийа демонов бы призвали, лишь бы свалить Асано. Только младший, Кими, ко всему безразличен — и вряд ли чего добьется.
В этот момент Лисы вели другой разговор, мало связанный с именем их врагов…
— Если я владею драгоценностью, я не стану выбрасывать ее — никогда. Настроение повелителя меняется быстро… он не ценит свои сокровища!
— Да ты просто помешанный.
— Я не хочу, чтобы его увезли отсюда. Тень демона, это безумие — добровольно избавиться от такого ! Я хочу, чтобы он ни на минуту не оставлял меня. Если его отошлют, я выкраду его с острова.
Старший холодно проговорил:
— И лишишься головы. Превосходно. Ради игрушки ты готов поставить Дом под удар. После столь вопиющей глупости выжившие Лисы навсегда потеряют возможность приблизиться к Эйя. — Помолчал и сказал тяжело:
— Забудь, Ханари. Красивых много. А игрушки Солнечного — не для тебя.
— Красивых — много, — эхом откликнулся Ханари. — Думаешь, он берет красотой? Плохо ты меня знаешь, брат. Если бы только… Он просто другой. Хочется взять — и не отпускать, как раковина — моллюска, и створки сомкнуть, чтобы никуда не смотрел, чтобы случайный луч не коснулся.
Старший, словно в молитве, возвел глаза к небу.
Благословенный начал часто ловить себя на странной слабости. Порою казалось, что вот-вот поделится мыслями с этим, тихим, похожим на стебелек черного ковыля, как делился с Тооши. Смешно было бы их равнять, но мальчишка думать умел. И говорить не боялся, если позволяли. Многое понимал, хотя не знал ничего: лицемерие видел и от честности отличал, неуверенность, страх ли — все, с чем приходили в покои Благословенного те, кого допускал повелитель. На Йири внимания не обращали — мало ли кто лээ принес или светильник зажег.
…А после — сжимался комочком среди шелковых покрывал или замирал на циновке и отвечал на вопросы, проницательностью порой пугая Солнечного. Уж он-то знал своих подданных… И чаще беседовал с Йири, порою жалея о произнесенных словах.
Но за собственное сожаление платить Йири не заставлял.
— Брат просил передать это лично в руки, — Ханари низко склонился. Зал, где по делам принимали избранных, был светлым — цвета кленовой древесины. Украшений тут было мало — приходили не развлекаться.
А Шену прислал и вовсе не сказку — донос на двух наместников северо-западной области из Окаэры и Нара. В двух провинциях сразу творится беззаконие, взятки гребут — и прикрывают дырявой вуалью.
…Пристально смотрит в глаза: Шену далеко не святой, может, стоит его проверить? Слишком уж много пороков находит он у тех, кто ему неугоден.
Обошлось.
— Подай мне прибор для письма, — требует, словно слуга перед ним или сиини. А впрочем, тут не до мыслей о рангах. А вот рука среднего Лиса дрогнула — опрокинулась тушечница, большая черная капля испачкала серебро.
— Другой, — велел повелитель, и тут только Ханари заметил, что за ажурной решеткой, оплетенной живыми растениями, тот, кому больше пристало выполнять порученное Асано. Тот скрылся за дверью — будто змейка скользнула.
Благословенный глянул на среднего Лиса в упор и усмехнулся краешком губ. Огненный дождь не пролился. И на этот раз сочли Шену достойным доверия.
С поклоном, не скрывающим облегчения, Ханари вышел из комнаты — и через два шага столкнулся с мальчишкой. Тот отпрянул испуганно. В руках его был поднос, на нем новый прибор для письма. Ханари решился — единственная возможность.
— Когда надоешь Солнечному, проси, чтобы он отдал тебя мне. Иначе сильно пожалеешь — да ты, верно, знаешь и сам.
…Он смотрел на молодого придворного, пытаясь вспомнить, как его имя. Он из тех, кто сейчас пользуется милостью повелителя.
— Зачем мне просить об этом?
— У меня тебе будет неплохо… Или думаешь найти себе место получше? Ты очень наивен. На островке едят сырую рыбу — если не хотят умереть. Так расплачиваются за неслыханную милость судьбы — провести юность здесь.
«Что с тобой? Ты какой-то грустный сегодня?» — он улыбается…
Нельзя показывать грусть повелителю — нет, даже не так. В его присутствии нельзя испытывать ничего, кроме радости. Уж лицом-то своим Йири владеть научили.
…Человек в черном, узоры на хаэне — золотые хищные птицы. Он видел его каждый день… и в тот день, когда только попал сюда.
— Следуй за мной.
Это — что-то другое. Так уходят совсем.
Беспомощно оглянулся — заметил только Хиани. Смотрит с ненавистью и тоской…
Он был слишком хорошо вышколен, чтобы задавать вопросы. И с Хиани он прощается только взглядом.
Благословенный хочет, чтобы было так.
Йири снова идет по темному коридору. Впрочем, темным он кажется ему. Красиво мерцает камень — мелкие искорки.
Его уводят из Дворца Лепестков.
Три маленькие комнаты. Ничего не произошло — радуга не засияла, день остался таким же пасмурным. И на душе — тревожно и пусто, и слова благодарности кажутся нелепыми. Всего-то — Малые покои впервые за правление Юкиро обрели жильца.
— Зачем вам… я?
— Хочу узнать, что ты такое на самом деле.
Глава 8. ЗНАК
— Жизнь коротка. Кто знает, повезет ли тебе родиться еще раз. Мир вокруг тебя — совершенен. Посмотри — снежинка, лепесток, облако — все безупречно. Стыдно человеку, видя дары Творца, оставаться никчемным и неуклюжим. Ему не достичь совершенства полевого цветка — но он способен, во славу Сущего, хотя бы попытаться. Не оскорбление ли Творцу подобное ленивое ничтожество?
Каждый идет по пути совершенства по-своему. Гончар лепит из глины — у мастера изделия звонкие, радуют глаз. Художник рисует — посмотри на эти картины. Они заставляют и думать, и чувствовать. Даже чиновник может стать безупречным в порученном ему деле.
— А воин? Он радует Сущего, когда искусно убивает?
— Да. Это его путь.
— Я понимаю.
— Путь обозначен — каждый знает, к чему стремиться. И красота, и доблесть, и справедливость — обо всем нам даны понятия. Человек не выбирает свой путь — он должен следовать по той дороге, какая ему предназначена. Следовать к самой вершине — зная даже, что дойти не успеет.
Он жил теперь во Дворце-Раковине, в крошечных комнатах, кем-то еще из прежних правителей отведенных для тех, кого хотелось иметь под рукой, — в Малых покоях. Уютными они были, но не для Йири. В Восточном крыле казалось спокойнее, хотя и там он не чувствовал себя свободно.
Носил он почти то же, что и раньше, однако отличия были. В одежде преобладали лиловые тона, но украшена она была совсем иной вышивкой, богаче — хоть и без самоцветных камней. И покрой лаа-ни, как и безрукавки — тэй, был немного иным. Но яшмовый знак ему снять не велели. И, как и раньше, одежду Йири не выбирал себе сам. Ею занимался человек, знающий вкусы Благословенного. Ткани занавесей и обивки напоминали переливами весеннюю рощу, оттеняя одежду подростка.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Похожие книги на "Песня цветов аконита", Дильдина Светлана
Дильдина Светлана читать все книги автора по порядку
Дильдина Светлана - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.