Лестничная площадка - Дубинянская Яна

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51

— Руки, сеньорита!

Оно рявкнуло над самым ухом и так громко и неожиданно, что я вздрогнула, резким инстинктивным движением отдернула руки и спрятала их за спину. И только потом мысленно расхохоталась. Мучиться, ворочать серым веществом, придумывая планы, не выдерживающие никакой критики, — когда здоровенный негр в фуражке давно все решил за меня. Похоже, что с Эдом я так просто не расстанусь — во всяком случае, сейчас.

Но передавать этому облеченному властью негру всю инициативу было бы слишком.

Все еще держа руки за спиной, я постаралась напустить на себя что-то похожее на королевскую надменность.

— Прошу прощения, я иностранная подданная, так что держитесь, пожалуйста, в рамках. Я поеду с вами, но только в качестве свидетеля. По приезде в участок свяжетесь с моим посольством, я хочу сказать, немедленно, поняли? И уберите подальше эти браслеты.

Экзотическое сочетание слов «подданная», «посольство» и «браслеты» произвело свое действие, полицейский заметно стушевался и даже подал мне руку, помогая сойти со ступенек террасы. Но в участок я все равно поехала на одной скамье с арестованными — правда, ближе всех к зарешеченному окошку. Справа от меня сидел, к сожалению, не Эд — хотя о чем поговоришь в полицейском фургоне? — а наглец Пако, потный, пыльный, залитый кровью, но тем не менее регулярно щипавший меня всю дорогу. И даже не было места размахнуться, чтобы влепить ему пощечину.

Впрочем, приехали мы довольно скоро. Неф-полицейский выволок нас из машины, со мной он церемонился не больше, чем с остальными, — хотя, может, это был уже другой негр. На секунду удалось глубоко вдохнуть густой южный воздух и услышать цикад — и тут же меня втолкнули в какое-то помещение, низкое, душное и даже совершенно неосвещенное. Все это произошло так быстро и без предупреждения, что я не успела заметить, куда делись все остальные. То есть, — к черту остальных, — куда делся Эд.

По ногам пробежало что-то шустрое и юркое, я взвилась и подпрыгнула на месте, только что не завизжала диким голосом. Но в ледяной пот бросило по-настоящему, без преувеличений. Тяжело переводя дыхание, я медленно провела рукой по совершенно мокрому лбу, почувствовала, как липнет к лопаткам скользкое и противное платье. Здесь было прохладно, нет, здесь было конкретно холодно, и еще я поняла, что здесь придется находиться как минимум до утра. Логично — кто среди ночи будет разбираться в ресторанной драке? Дура. Надо было перемахнуть через ограду террасы, как только началась вся эта катавасия — кстати, кто на кого первый набросился? Вроде бы Эд на Пако, но из-за чего? Надо было раствориться в темноте и оттуда наблюдать события. Идиотка. Ищи теперь своего мальчика-в-бейсболке-без-бейсболки. Только сначала попробуй сама выпутаться из этой истории.

Глаза все-таки чуть-чуть привыкли к темноте, и я разглядела у стены что-то низкое и длинное — нары, что же еще? Спать не хотелось, не мой часовой пояс, но хотя бы присесть стоило. Только бы не раздавить какую-нибудь жабу. Я подошла к нарам, вытянула руку и растопыренными пальцами медленно повела по шершавым влажным доскам.

И отдернула руку.

И все-таки заорала благим матом.

Конечно, в следующий момент я поняла, что это глупо, и стыдно мне стало как следует — но оно же шевельнулось!!! И оно поднялось огромной неясной тенью, черной и страшной, и только потом расчихалось, выдав в себе человека. Мужчину. Наверное, тоже арестанта. Возможно, стоило продолжать его бояться, забиться в противоположный угол, не претендуя на единственные нары, и попытаться до утра избегать всяческого контакта. Но ведь контакт уже произошел, и не самым достойным для меня образом. И теперь, спасая свою репутацию, я храбро сказала в темноту:

— Будьте здоровы.

Фигура на нарах задвигалась, встала в полный рост — довольно внушительный — и вдруг выдала:

— Мисс Инга?! Ничего себе!

Я просто понятия не имела, как реагировать. У меня никогда не было знакомых, живущих или регулярно отдыхающих на тропическом курорте Санта-Моника-Бич, во всем городе меня мог узнать один Эд — и тот не узнал, а если бы и узнал, не мог бы назвать моего имени, а если бы и мог — все равно находился сейчас неизвестно где, мужик у стены еще несколько раз чихнул и заговорил быстро и как-то виновато:

— Вы меня не узнаете, понимаю, я сейчас, где-то тут были спички, чертовы джинсы!..

В темноте глухо чиркнуло, вспыхнувшая головка отскочила и, прочертив светящуюся параболу, потухла на полу. Мой сокамерник тихо ругнулся и уже осторожнее зажег еще одну спичку. Маленькое пламя не хотело разгораться в сыром воздухе, он прикрыл его ладонью и, вырастив, на секунду поднес к лицу. В колеблющемся пятне света мелькнула грязная, исцарапанная, подбитая физиономия — довольно-таки устрашающая, но, безусловно, узнаваемая.

И, наверное, я должна была обрадоваться — а вместо этого поднялось глухое, немотивированное, но знакомое раздражение.

Я сказала почти сквозь зубы:

— А, это вы, Грегори.

И после паузы — просто чтоб ее заполнить:

— А вы как здесь оказались?

Он усмехнулся — наверное, криво, не знаю, спичка уже не горела. Он сел на нары, подвинулся к самому краю и даже расправил какую-то подстилку, приглашая меня сесть рядом. И только потом ответил:

— Арестовали за бродяжничество. Это если вы — про конкретно здесь. А если вообще — то с помощью все той же машины покойного профессора Странтона…

И сразу стало интересно.

Я села на грубую мешковину и приказала:

— Рассказывайте.

Наверное, когда говорят о человеке, которого закалили невзгоды, имеется в виду именно этот эффект. Грег успел далеко уйти от того затравленного «Джима» в автобусе. Теперь он излагал факты спокойно и трезво, с умеренной самоиронией. Он, единственный, кто из первых рук знал о принципе действия машины профессора, говорил о ней как о чем-то само собой разумеющемся, будничном, совсем не фантастическом. И рассказал довольно много — куда больше, чем я могла бы узнать от Эда. Конечно, ведь это он сам подвинул мальчика на щелчок рубильника, надеясь на мощность юношеских желаний — и, кстати, не прогадал. Конечно, глупо было отправляться на другой конец мира без денег и документов, вот он и влип, теперь придется как-то выпутываться. И Эд — все-таки жалко парня с его погибшими бейсбольными мечтами и счастливо обретенной блудной матерью…

Вот это да! Лайза. Конечно, я должна была понять, они ведь и в самом деле похожи, на одно лицо. Эд, конечно, так ей и не сказал — и это почему-то задело меня за живое, разозлило по-настоящему. Идиот малолетний! Ведь сразу видно, что она — эта, в сущности, хорошая, наивная, добрая женщина — бесконечно устала от своей жизни, от таких типов, как Пако и ему подобные. И совсем еще молодая. И страстно нуждающаяся в ком-то, о ком она могла бы заботиться, любить совершенно бескорыстно. А этот пацаненок будет краснеть и бледнеть от ее неуместных ухаживаний — но не сознается, гад! Разумеется, куда легче лезть в драку и попадать затем за решетку, на это они все смелые…

А ведь Лайза уже, ни о чем не догадываясь, столько для него сделала! Познакомила через Пако с этим самым Санчесом…

— Федерико Санчес? — переспросил Грег, — Конечно, его все знают, все мужчины, я хотел сказать, все болельщики. Бейсболистом он в свое время был неважным, но тренер просто гениальный! Он же в прошлом году получил за свою школу премию Международной Федерации, неужели вы не слышали? Если он действительно заинтересовался Эдом, это же просто супер! Вот только…

Грег запнулся, а потом продолжил хмуро:

— Если парень сейчас загремит, пиши пропало — а он, судя по всему, загремит. Да-а, тоже мне, машина исполнения желаний…

Машина.

Я резко повернулась к Грегу. Уже начинало светать, и его глаза обозначились в темноте отраженными искорками.

— Где сейчас машина?!

И стало ясно, что мне больше совершенно нечего делать в этом пространственном измерении по другую сторону экватора. Потому что они, эти кретины, эти мальчишки…

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51