Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Марк больше не мог молчать.
– Прошу прощения? – сказал он, быстро моргая. Позади него Спраут напевала что-то себе под нос, изучая коллекцию насекомых под стеклом, которая украшала стены кабинета.
– Вы меня слышали. Если вы хотите остаться со своей малышкой, лучший совет, который я могу вам дать в качестве адвоката, – это залечь на дно.
– Я не понимаю.
– «О боже, – процитировал Преториус, – вы из шестидесятых» [43]. Ничего не напоминает? Вы не смотрели этот фильм, который поставили по автобиографии У.П. Кин селлы? Нет, конечно, нет, вы скорее трижды переживете возрождение в 2001 году, таков ваш темп в кино. – Он вздохнул. – То есть вы говорите мне, что не знаете, что такое «залечь на дно»? Вы ведь слышали про Хьюи Ньютона [44], Патти Херст [45], все эти имена, прогремевшие в прошлом году.
Марк обеспокоенно посмотрел на свою дочь, которая прижалась носом к стеклу, разглядывая какого-то жука, похожего на двадцатисантиметровую веточку. Марк никогда не осознавал, насколько его раздражают насекомые.
– Блин, я понимаю, что это такое. Просто я не знаю… – Он поднял руки, которые в несколько резком освещении походили на экспонаты, сбежавшие из коллекции Преториуса, пытаясь подобрать слова, вытащить их из воздуха, хоть откуда-то. За исключением одной жизненной области, он никогда не умел удачно выражать свои мысли.
Преториус оживленно кивнул.
– Вы не понимаете, серьезно ли я говорю? Серьезно. Абсолютно серьезно.
Он вытянул руку вперед и положил ее на стол, на выпуск «Пост», который Марку дал Джуб.
– Вы хоть представляете, с кем имеете дело?
Грубый палец указывал на лицо Кимберли Энн, высовывавшееся на фотографии из-за плеча Спраут.
– Моя бывшая жена, – сказал Марк. – Раньше она называла себя «Солнышко».
– Теперь она зовет себя миссис Гудинг. Как я понимаю, она вышла замуж за старшего партнера брокерской фирмы. – Он посмотрел на Марка почти осуждающе. – И вы знаете, кого она наняла? Святого Джона Леттема.
Он произнес это имя, будто ругательство. Спраут подошла и просунула свою ладонь в руку отца. Он неуклюже вытянул другую руку, чтобы обнять ее.
– И что же такого особенного в этом Леттеме?
– Он лучший. И он настоящий ублюдок.
– Ну, типа, поэтому я и пришел к вам. Вы и сами вроде хороший адвокат. Если вы мне поможете, то зачем мне думать о побеге?
Рот Преториуса сжался так, что практически обнажились зубы.
– Лесть всегда в цене, даже когда она некстати.
Он наклонился вперед.
– Поймите, доктор: мы живем в восьмидесятых. Разве вы не ненавидите эту фразу? Я думал, ничто уже не будет отвратительнее тех лицемерных времен, когда «Синоптики» [46] еще не были толстыми пареньками, обижающимися на Брайанта Гамбла [47], ведущего утреннего шоу. Что ж, это не так, Преториус.
Он наклонил голову набок, будто крупная птица.
– Доктор Мэдоус, вы заявляете, что являетесь тузом?
Марк покраснел.
– Ну, я…
– Имя «Капитан Трипс» говорит вам о чем-то?
– Я… в смысле, да. – Марк уставился на свои руки. – Это же должно держаться в секрете.
– Капитан Трипс давно известен в Джокертауне и среди тузов Нью-Йорка. Разве он когда-нибудь надевал маску?
– Ну… нет.
– Вот именно. Так что мы имеем достаточно очевидного, но, по-видимому, мелкого туза, чья, гм, «тайная личность» – это человек, ведущий довольно противоречивый образ жизни в наши времена, когда выражение «забить все высовывающиеся гвозди» является основным постулатом общества. Святой Джон Леттем – это человек, который сделает все ради победы. Все. Понимаете, что в этой ситуации вы можете оказаться, как там говорят, уязвимы?
Марк закрыл лицо руками.
– Я просто не могу… В смысле, Солнышко не поступит так со мной. Мы с ней, мы как бы товарищи. Я познакомился с ней еще в Беркли. Протесты в Кентском университете [48], помните? – Его замешательство хлынуло потоком упреков, почти обвинений. Он думал, что Преториус рявкнет на него в ответ. Вместо этого адвокат кивнул своей головой с пышной серебристой шевелюрой. Его волосы были завязаны в такой идеальный хвост, что Марк почувствовал укол зависти.
– Я помню. Я все еще немного хромаю, и в этом, помимо прочего, виноват и штык гвардейца, попавший в мое бедро.
Преториус расслабился и взглянул на потолок.
– Радикал в 70-е. Должностное лицо в 89-м. Если бы вы только знали, насколько необычна эта история. По крайней мере, она не работает в Управлении по борьбе с наркотиками.
– И раз мы коснулись этой темы, у меня сложилось впечатление, что вы не противник рекреационных веществ.
– Это ничем не грозит, приятель.
– Нет. Это ваше личное дело, не могу не согласиться. В тридцатые евреям в Нюрнберге тоже ничего не грозило [49].
Он сощурил глаза и покачал головой.
– В сегодняшнем мире, доктор, вы самый настоящий напыщенный глупец, а мистер Св. Джон, мать его, Леттем раздавит вас прямо в зале суда. Поэтому я говорю вам: Беги, малыш, беги. Или будьте готовы к тому, что ваша жизнь перевернется с ног на голову.
Беспомощно жестикулируя, Марк начал вставать.
– Кое-что еще, – сказал Преториус.
Марк замер. Преториус взглянул на Спраут. Она была скромной со всеми, кроме своих близких, а адвокат казался ей пугающим – он, как-никак, напугал ее папу. Но она посмотрела на него серьезно и решительно.
– Вопрос, который необходимо задать, – чего хочешь ты, Спраут? – продолжил Преториус. – Ты хочешь жить с мамой или остаться с папой?
– Я… я поступлю, как она захочет, приятель, – сказал Марк. Эти слова дались ему тяжелее всего.
Она перевела взгляд с Преториуса на Марка, затем снова на Преториуса.
– Я скучаю по маме, – сказала она ясным детским голосом. Марк почувствовал, что его тело рушится вместе с разумом. – Но я хочу остаться с папой.
Преториус с серьезным видом кивнул.
– Тогда мы сделаем для этого все, что в наших силах. Но что у нас выйдет, – он посмотрел на Марка, – зависит от твоего отца.
Семичасовой приехал вовремя. Сьюзан – он был почти уверен, что это Сьюзан, – прошла к двери и перевернула вывеску на «ИЗВИНИТЕ, МЫ ЗАКРЫТЫ», как раз когда у входа появилась женщина и толкнула дверь снаружи.
Сердито посмотрев на нее, Сьюзан не стала открывать. Марк вышел из-за прилавка, вытирая руки о фартук, и почувствовал, как его желудок совершает кульбиты.
– Все в порядке, – сумел прохрипеть он. – Ей можно войти.
Сьюзан повернулась, чтобы сердито взглянуть и на Марка тоже.
– Я пошла, дружище.
Марк лишь пожал плечами. Женщина быстро шагнула внутрь. Она была высокой и ослепительно выглядела в черной юбке, пиджаке с плечиками и темно-сиреневой блузке. С годами ее глаза приобрели еще более фиолетовый оттенок. На фоне блузки они казались большими и сияющими.
– Это личные дела, не по работе, – сказала она Сьюзан. – Все будет в порядке.
– Ну, если ты уверена, что будешь в порядке наедине с ним, – фыркнула Сьюзан. Она еще раз сердито взглянула на Марка и неуклюже вышла навстречу сумеркам Городка.
Она, Кимберли, повернулась и обняла Марка. Он, черт возьми, чуть в обморок не упал. На мгновение его руки просто замерли, как у манекена. Затем он обнял ее с юношеским пылом. Ее тело тут же растворилось в его, а затем она отвернулась и испарилась из его объятий, словно дым.
– Кажется, у тебя все неплохо, – сказала она, показывая на магазин.
– А, да. Спасибо. – Он выдвинул стул из-за стола. – Вот, садись.
Она улыбнулась и присела. Он ушел за прилавок и занялся работой. Она закурила и взглянула на него. Он не стал указывать на табличку, висевшую на стене позади нее: «НЕ КУРИТЬ – ЗДЕСЬ РАБОТАЮТ ЛЕГКИЕ».
