Космическая станция «Василиск» - Вебер Дэвид Марк

О да, он помнит. И, несмотря на свою ненависть, он знает, что они были правы. Они овцы, а Саммерваль – волк. И даже тогда, давно, он прокладывал себе путь по-волчьи – зубами.

Денвер рухнул в кресло перед терминалом, ухмыльнувшись в слепой экран.

… Его отец тоже был там. Его добродетельный, благородный папочка, вопреки их бедности, цепляющийся за остатки славы Саммервалей. Что дали им некогда высокопоставленные и могущественные предки, чтобы они могли подражать их манерам и прославлять их имя? Саммервальской ветви не досталось ничего из богатства и власти, принадлежавшей прямой линии герцогов Кромарти!

Он стиснул руки на коленях и закрыл глаза. Его родич нынче сидел в кресле премьер-министра. И даже в те времена драгоценный герцог Кромарти занимал место Лорда-казначея, второго по старшинству человека в Правительстве Ее Величества. Шевельнул ли он хоть пальцем, чтобы помочь дальнему родственнику? Только не он, благородный, достойный, лицемерный ублюдок!

Но это тоже правильно. Саммерваль заставил руки расслабиться. Мысль о вызванных его позором сплетнях и косых взглядах в адрес благородного герцога доставила ему удовольствие. А выражение отцовского лица, когда ломали меч! Всю жизнь папаша долдонил о долге и ответственности, о славной роли их семьи в истории Королевства. Но долг и ответственность не покрыли его долгов, а фамильная история не принесла ему страха и уважения окружающих.

Денвер все заработал сам, презрев семейную спесь.

Он снова открыл глаза, уставившись на отражение в экране кома.

Вспомнились тишина после рассвета и тяжесть кобуры. Секунданты и распорядитель дуэли замерли с суровыми лицами, а в тридцати метрах над скошенной травой возвышается побледневший Баллард… нет, первым был Скотт. Потом ладонь ощутила отдачу, белая рубаха Скотта расцвела багровым, и он упал.

Деловая операция, ничего больше, сказал себе Саммерваль, зная, что лжет. О да, действительно, денег хватило, чтобы на некоторое время покрыть все долги. Но настоящей наградой было ликование – когда пуля разорвала на части аристократическое сердце мишени. И ради этого ликования он с легкостью принял новое предложение.

Однако в конце концов все равно победили те, кого Денвер ненавидел всей душой. «Профессиональный дуэлянт» – объявили про него громогласно, «наемный убийца» – подразумевали они на самом деле. Так оно и было. Здесь, в тихой пустой комнате, не имело смысла таиться от самого себя. Только он убивал, даже если нанимателей устраивало и ранение. Вкус крови оказался слишком сладок, аура страха слишком опьяняюща, и, в конце концов, Корпус решил, что с него достаточно.

Он убил «собрата офицера» – как будто форма имела значение! Дуэли в армии Ее Величества разрешались, и семьи убитых не могли привлечь его к уголовной ответственности. Саммерваль сам стоял под огнем противника. Доказательства оплаты отсутствовали. Но правду знали все. Не представляло особого труда составить список азартных игр, женщин, адюльтеров, послуживших провокацией. Не было секретом и высокомерие по отношению к старшим по званию, возрастающее одновременно с его репутацией. Для командования всего этого оказалось достаточно, чтобы признать капитана Денвера Саммерваля «недостойным носить мундир офицера Ее Величества» и устроить ему спектакль в то яркое, жаркое утро.

И привести сюда…

Ноздри Саммерваля раздулись, и он вытолкнул себя из кресла.

Ладно. Операция под угрозой, а его безопасность – его забота. Да будет так. Слишком много записей, слишком много улик, но, как сказал работодатель, лаборатория – это только оборудование.

Есть очень разные пути эвакуации, подумал он с медленной хищной улыбкой. Если уж приходится бросать аппаратуру, то можно оставить ее так, чтобы это доставило ему личное удовольствие.

Денвер открыл дверь переговорного пункта и быстро прошел через зал. Предстояло сделать кое-какие приготовления.

Глава 15

Неброско одетый человек смотрелся в удобном мягком кресле роскошного офиса несколько неуместно. Смуглое и худое лицо посетителя выражало только те эмоции, какие он сам считал нужными демонстрировать. В данный момент взгляд его был тяжел. Мужчина отпил из предложенного бокала и поставил его на стол. Перезвон льдинок напомнил какую-то хрупкую мелодию. Хозяин кабинета, занимавший кресло напротив, силился скрыть тревогу.

– Мне грустно слышать о ваших… непредвиденных трудностях, мистер Каннинг, – почти ласково произнес посетитель глубоким, хорошо поставленным голосом. – Надеюсь, они не нарушат наш график.

Уоллес Каннинг, консул Народной Республики Хевен на планете Медуза, почувствовал, что его лоб покрылся бусинами пота. Его гость мог носить и дорогой гражданский костюм, но, глядя на него, Каннинг всегда видел подобающую ему серо-зеленую униформу контр-адмирала Народного Флота Республики Хевен, украшенную эмблемой Разведывательного Управления в виде песочных часов и меча.

– Не могу сказать с уверенностью, – произнес он, тщательно подбирая слова. – Все слишком зыбко и неустойчиво. Пока мы не будем знать о действиях Харрингтон на шаг вперед, нам ничего не остается, кроме как строить прогнозы да перепроверять наши уязвимые места.

– Понимаю. – Адмирал поджал губы и откинулся на спинку своего кресла, вертя в руках стакан и слушая звяканье льдинок.

Каннинг старался не ежиться под его ровным взглядом.

– Мне кажется, – резюмировал гость, – здесь имела место некоторая халатность, мистер консул. Нас заверяли, что ситуация под контролем. В самом деле, я ожидал рутинного визита, надеялся получить ваш рапорт об окончательной готовности, а теперь слышу, что вы можете только «строить прогнозы» последующих действий противника. – Он покачал головой. – Любая тайная операция включает неотъемлемый фактор риска. На эту мы извели слишком много сил и времени. Операция «Одиссей» слишком важна для нас и не может строиться на догадках и полевой работе, которая может быть полностью сведена на нет одним-единственным непредвиденным фактором.

– Ничего не поделаешь. В сложившемся положении нет ничьей персональной вины. Ни здесь, ни в поле. – Консул решил сыграть роль человека, пекущегося о своих подчиненных, а не только о себе. – И «единственный фактор», упомянутый вами, не был предусмотрен ни здесь, ни в Республике. Мы исходили из многолетнего опыта, адм.. сэр. На станцию «Василиск» еще никогда не присылали никого вроде этой сумасшедшей.

– Понимаю. Вообще-то, мистер Каннинг, я один из тех, кто назначал исходные сроки для приведения в действие операции «Одиссей», и мы принимали в расчет Павла Юнга.

– Да. И все шло точно по плану, пока не появилась она. С тех пор… – Каннинг развел руками.

– Я принимаю во внимание изменения в обстоятельствах, мистер Каннинг.

Адмирал произносил слова тоном человека, разговаривающего с очень маленьким ребенком. Консул внутренне сжался, но предпочел не возражать.

– Более того, в отличие от вас, у меня имеется досье коммандера Харрингтон, – продолжал разведчик. – Должен с сожалением заметить, что оно не настолько обширно, как мне бы хотелось. Вы, должно быть, знаете, РУФ [10] редко глубоко копает под тех, кто еще не вошел в Реестр, разве что они происходят из очень выдающихся семей. Все, что у нас есть по ней, это стандартные выписки и архивные справки, но даже их достаточно, чтобы понять: она – полная противоположность этому высокородному кретину Юнгу. И в конечном счете я вынужден признать: появление коммандера Харрингтон действительно является полной неожиданностью, поскольку этот олух Яначек давно превратил станцию «Василиск» в помойку, и стоящих офицеров сюда назначать не должны. Тем не менее, – гость улыбнулся расслабившемуся было консулу, – мистер Каннинг, я не могу отделаться от ощущения, что вы слишком беспечно относитесь к своей безопасности. С самого начала вы, похоже, полагались не на собственные меры предосторожности, а почти исключительно на безалаберность КФМ. Изначально, – он изящно повел рукой, – это бездействие составляло часть нашего оригинального плана, но вам все-таки не следовало рассчитывать на бесконечное сохранение беспорядка. Безусловно, ваши приготовления потребовали полного пересмотра, как только Харрингтон принялась все здесь перетряхивать.