Симулакрон - Дик Филип Киндред

— Куда исчез? — намеренно спокойным тоном произнес Винс.

— Я думаю… — она поперхнулась переполнявшими ее словами.

— Винс, он бросил меня, чтобы эмигрировать; мы обсуждали этот вопрос, я была против и теперь уверена в том, что он решил это сделать в одиночку.

Он уже давно готовился к этому — теперь я понимаю. Просто я не относилась к его словам достаточно серьезно.

Ее глаза наполнились слезами.

Позади Винса появился его начальник.

— Герр Антон Карп желает видеть вас. Он ждет вас в кабинете номер четыре. Желательно как можно скорее.

Он глянул на экран, понял, что это личный вызов.

— Жюли, — испытывая неловкость, произнес Винс. — Мне приходится прервать наш разговор.

— Ладно, — кивнула она. — Только сделай что-нибудь для меня. Разыщи Чика. Пожалуйста. Я никогда не буду больше тебя ни о чем просить. Обещаю.

Мне только нужно его обязательно вернуть.

Ничего у вас двоих все равно не получится, отметил про себя Винс. И, несмотря на тяжелое чувство, испытал при этом облегчение. Ты поступила жестоко, дорогая, подумал он. Но ты совершила ошибку. Я хорошо знаю Чика и знаю, что он прямо-таки цепенеет перед такими женщинами, как ты. Ты напугала его до такой степени, что он готов бежать куда угодно, и его уже не остановить. Уж если он решился на это, то теперь даже не оглянется. Это путешествие только в один конец.

Вслух же он пообещал:

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо тебе, Винс, — с трудом выдавила она сквозь душившие ее слезы. — Даже если я и не люблю больше тебя активной любовью, я все равно…

— Прощай, — оборвал он ее излияния и дал отбой.

Мгновением позже он поднимался в кабинет лифта в апартаменты номер четыре.

— Герр Страйкрок, насколько мне известно, ваш брат является служащим одной жалкой фирмы под названием «Фрауэнциммер и компания». Это так?

Массивное, будто высеченное из камня лицо Карпа исказилось от охватившего его напряжения.

— Да, — не сразу, очень осторожно подтвердил Винс. — Но… — он запнулся в нерешительности.

Если Чик эмигрировал, значит он оставил свою работу — ведь не мог же он забрать ее с собой. Что же тогда этому Карпу нужно? Лучше на всякий случай не торопиться, чтобы не сболтнуть лишнее.

— Он может вас устроить туда? — спросил Карп.

Винс часто-часто заморгал.

— Вы… вы имеете в виду — в их фирму? В качестве клиента? Или вы…

Он чувствовал, что какая-то неясная тревога охватывала его по мере того, как все глубже проникал в него сверлящий взгляд холодных глаз этого немецкого эрзац-промышленника.

— Я не совсем понимаю, герр Карп, — промямлил он.

— Сегодня, — резкими, отрывистыми раскатами гремел голос Карпа, правительство отдало контракт на изготовление симулакронов герру Фрауэнциммеру. Мы изучили сложившееся положение, и пришли к решению, продиктованному сложившимися обстоятельствами. Вследствие этого заказа фирма Фрауэнциммера резко расширится, он станет набирать новых служащих. Я хочу, чтобы вы с помощью вашего брата поступили туда на работу как только сможете это устроить. Лучше всего уже сегодня.

Винс удивленно на него воззрился.

— В чем дело? — спросил Карп.

— Я… в недоумении, — едва выдавил Винс.

— Как только Фрауэнциммер примет вас на работу, проинформируйте непосредственно меня; не разговаривайте ни с кем, кроме меня.

Карп зашагал по густо устланной коврами комнате, энергично почесывая нос.

Мы уведомим вас, каким должен быть ваш следующий шаг. Пока это все, герр Страйкрок.

— Имеет ли какое-либо значение, чем я буду там заниматься? — упавшим голосом спросил Винс. — Я имею в виду — насколько важно, в чем именно будет заключаться моя работа?

— Нет, — ответил Карп.

Винс покинул апартаменты. Дверь за ним тотчас захлопнулась. Он стоял в коридоре один, пытаясь собраться с духом и привести в порядок свои мысли. Боже мой, подумал он. Они хотят бросить меня, как кирпич, в конвейер фирмы Фрауэнциммера. Я это точно знаю. Саботаж или шпионаж — не одно, так другое. В любом случае, что-то незаконное, что-то, что привлечет ко мне внимание НП — ко мне, а не к Карпу.

Он ощутил свое полное бессилие. Они могут заставить меня сделать все, что только захотят, стоит только пошевелить пальцем. Я не стану сопротивляться, осознал он.

Он возвратился в свой кабинет, дрожа всем телом, закрыл дверь и уселся за стол. Вот так, один, сидел он в безмолвии за письменным столом, куря сигару из эрзац-табака и размышляя. Руки его, как он обнаружил, онемели.

Мне нужно рвать когти отсюда, убеждал он самого себя. Нечего мне быть жалкой, микроскопической, ничтожной креатурой «Карп Верке» — это погубит меня. Он с яростью раздавил свою бестабачную сигару. Куда же мне податься?

— вот какой вопрос его волновал. Куда? Мне нужна помощь. От кого ждать мне ее?

Есть этот врач-психоаналитик. Тот, к которому ходили на прием они с Чиком.

Подняв телефонную трубку, он связался с дежурной по телефонной станции фирмы Карпа.

— Свяжите меня с доктором Эгоном Сапербом, — велел он дежурной. — Тем самым единственным психоаналитиком, который еще остался.

После этого он снова с жалким видом устроился за письменным столом, прижав трубку к уху. И стал ждать.

Слишком многое мне еще нужно сделать, отметила про себя Николь Тибо.

Я не оставлю попыток провести деликатные, хитрые переговоры с Германом Герингом. Я велела Гарту Макри передать контракт на нового Дер Альте малоизвестной, небольшой фирме, а не Карпу. Мне нужно решить, что делать, если все-таки отыщется Ричард Конгросян. А тут еще и Закон Макферсона, и этот последний психоаналитик, доктор Саперб, и наконец вот это — последнее решение, принятое даже без каких-либо попыток проконсультироваться со мной или хотя бы заблаговременно уведомить меня об этом — о наступлении на стоянки марсолетов Луни Люка. Решение потрясающее своей категоричностью.

С большим неудовольствием она изучала приказ полиции, который был разослан каждому подразделению НП на территории всех СШЕА. Это совсем не в наших интересах, решила она: я не могу позволить напасть на Люка, потому что я просто не в силах ничего с ним поделать. Мы будем выглядеть совсем уж глупо. Нас обвинят в тоталитаризме, существование которого обеспечивается только огромным военным потенциалом и полицейским аппаратом.

Бросив взгляд на Уайлдера Пемброука, Николь сказала:

— Вам в самом деле уже удалось отыскать стоянку? Ту, что в Сан-Франциско; где, как вы вообразили, находится Ричард?

— Нет. Мы пока еще ее не нашли.

— Пемброук нервно вытер пот со лба; он явно испытывал тяжелое нервное напряжение.

— Если бы у меня было время, я бы, разумеется, проконсультировался с вами. Но стоит ему только вылететь в направлении Марса…

— Лучше его потерять, чем раньше времени выступить против Люка!

Она была хорошо осведомлена о широкомасштабной деятельности Люка вот уже в течение довольно длительного времени. Она прекрасно себе представляла, с какой легкостью он уходит от городской позиции.

— У меня есть интересное сообщение из «Карп Верке», — попытался изменить направление беседы Пемброук. Они решили проникнуть в организацию Фрауэнциммера, чтобы…

— Позже, — нахмурилась Николь. — Имейте в виду, что вы совершаете ошибку. Должна вам сказать, в глубине души я получаю удовольствие от этих марсолетов: они такие забавные! Вы просто не в состоянии постичь этого. У вас мышление рядового фараона. Позвоните в свое Сан-Францисское отделение и велите им освободить из-под ареста стоянку, если они ее отыскали. А если еще не отыскали, то пусть прекратят поиски. Верните полицейских и забудьте об этом. Когда придет время заняться Люком, я сама скажу вам об этом.

— Гарольд Слевак согласился…

— Слевак политики не делает. Я удивляюсь, что вы не обратились за одобрением этой акции к Руди Кальбфлейшу. Это доставило бы еще большее удовольствие вашим парням из НП. Если говорить честно, то вы мне надоели.