* * *
– Рон, я тебя умоляю, будь сегодня осторожнее, – говорила Инесс Стайн, руководитель проекта: – Мы никак не можем обкатать Психею, ты уже повредил троих андроидов, а это, напомню тебе, образцы высокой прочности, специально разработанные для таких недружелюбных планет.
Темноволосый парень с татуировкой на плече криво усмехнулся:
– Боишься исков экваринговой компании? Они тебе еще «спасибо» скажут, что я помог выявить наиболее слабые образцы. Потому что наши пользователи уж точно беречь железяки не станут и отсыпят им все возможные приключения.
Инесса печально посмотрела на юношу, покачала головой:
– Одно дело приключения, другое – уничтожение. Надеюсь, ты все-таки понимаешь разницу.
Рон нетерпеливо повел плечом, отмахнулся:
– Понимаю. Конечно, понимаю. Я шучу, чтобы немного разрядить обстановку.
– Надеюсь, что так. Сегодня в программе – спуск на «Сигнал», там…
– Долина гейзеров и подводная станция, помню-помню, – на губах молодого человека проявилась и тут же погасла улыбка: ему не терпелось попробовать новую локацию. Он даже не спросил, в теле какой машины ему сегодня предстояло работать: он не видел смысла запоминать серийные имена тех, кто не переживет с ним встречу.
* * *
Привычный звездный коридор – визуализация нейроэкраринга, запах медикаментов усилился, стал почти невыносим: резкий, отдающий тухлятиной. «Надо будет сказать ученым, чтобы что-то с этим сделали, если препарат тестирование пройдет; никто в здравом уме не станет терпеть такую вонь да еще и за свои деньги», – отметил про себя Рон и потянулся к пульсирующему сознанию андроида, которому суждено стать сегодня его аватаром.
Захватил его – исключительно детский прием, но Рон не мог от него избавиться: он представлял сознание андроида мягким податливым сгустком и сжимал его в кулак – оно приятно давило на ладонь, грело ее. На ощупь напоминало игрушку-мякиш. Рона это забавляло.
Вот и сейчас, вцепившись в светящийся сгусток, он сжал его – тот завибрировал, будто пытаясь высвободиться. Что-то новенькое, прежде такого не было. Тем интереснее.
Рон нырнул глубже, пробрался по светящемуся коридору дальше и вынырнул на операционном столе медблока станции «Психея» – скучного вида ученый приветливо махнул ему рукой, чтобы проверить качество соединения:
– Добрый день. Как вас зовут?
Рон привстал, выдернул кабель из полигласовой груди, с наслаждением почувствовав прохладу в месте соединения проводов. Пробормотал:
– Король Карл Двенадцатый…
Ученый, кажется, его звали Игорь, шутку не оценил, посмотрел строго:
– Если вы продолжите в том же духе, буду вынужден прервать эксперимент.
– Ладно, ладно! Пошутить нельзя. – Рон спрыгнул со стола, присел и сделал несколько махов. Отметил рассеянно: – Отличная машина…
– Я вынужден еще раз задать вопрос: помните ли вы ваше имя?
– Рон Айви меня зовут, не кипятись! – Рон попробовал улыбнуться, но полимерные лицевые мышцы андроида поддавались плохо, поэтому улыбка скорее походила на оскал, по крайней мере, она напугала ученого.
Рон отвернулся, подбоченился.
– А что, неплохо у вас тут. «Психея» – отличное место для отпуска, как считаешь?
– Не знаю, – Игорь Линеев пожал плечами и снова погрузился в отчет. – Я предпочитаю не экстремальный отдых, а простой. На даче, например.
Рон рассмеялся:
– Скукота.
– На вкус и цвет… – ученый ловко избежал спора, откровенно «слил» его, оставшись при своем мнении.
Рон с интересом посмотрел на молодого человека: он был примерно его же возраста, чуть выше и крепче на вид, с густой шевелюрой и темными неспокойными глазами. По ним не сразу поймешь, о чем думает их обладатель. Это раздражало. С другой стороны, не ученого же он прилетел тестировать.
– А что за новый препарат мне ввели? Воняет на подходе к машине тухлятиной, меня едва не вырвало.
Линеев оторвался от своих записей, посмотрел с интересом:
– Воняет? Впервые слышу… Ладно, посмотрим. – Он сделал пометку в лабораторном журнале. – Сейчас чувствуете себя нормально?
– Вполне, – Рон сжал и разжал кулаки: сознание, которое он все это время отодвигал, снова полыхнуло. – И готов к погружению.
Игорь кивнул:
– Минутку, я заполню карточку первого этапа… Вы пока привыкнете к своем телу.
Тело, доставшееся ему сегодня, оказалось неплохо сложено, обладало прочным каркасом и приятной на ощупь креоксоновой поверхностью, напоминающей человеческую кожу, только гораздо более прочную и износостойкую. Новый препарат для нейроэкваринга создавал ощущение полного погружения, Рон забывал, что находится сейчас на другом конце галактики, что эта железка – не его тело. Он еще раз попрыгал, помахал руками, с восторгом разглядывая пальцы.
– Прикольно сделано…
Игорь на мгновение оторвался от бумаг, пробормотал:
– Так и есть, одна из самых продвинутых моделей, с высокой сенсоизацией и чувствительным нейроинтерфейсом. Знаете, что Нинэль – так зовут вашего андроида – сказал мне сегодня утром? Что он чувствует боль помнит ее. А еще – что ему страшно. Представляете?
Рон скривился:
– Вы словно ребенок радуетесь новой игрушке… Хотя, о чем это я, андроид – это и в самом деле игрушка, только весьма дорогая.
Игорь определенно хотел с ним поспорить, Рон видел это в его взгляде, покрасневших щеках и выступившей испарине на висках. Мальчишка-романтик, что с него взять. Рон поспешил его успокоить:
– Я понимаю, что вы к своим изделиям относитесь с особым пиететом, но для меня-то это просто андроиды, уж простите. – И он развел руками.
Игорь мрачно окинул его взглядом, поманил за собой:
– Пойдемте, пора начинать, пока препарат действует.
Они прошли в зал вылета, встретив по пути еще троих сотрудников станции – пока «Психея» работала в тестовом режиме, наполнение ее оставалось скромным: техники, операторы систем жизнеобеспечения, инженеры и парочка медиков для тестирования медицинского оборудования. Больше всего жизни как раз было в зоне прилета: станцию загружали мебелью, оборудованием для отдыха, виртуальными экранами, хрусталем, чтобы картинка от происходящего на станции была для пользователя наиболее полной.
Игорь подвел Рона к дальнему отсеку, отмеченному аббревиатурой МПЛ–100. Межпланетарный лифт, модель сотая. Рон такими еще не пользовался. Игорь остановился у кабины, ввел код:
– Небольшой инструктаж: вам необходимо на скорости сто узлов опуститься на поверхность Психеи, задержаться в десяти метрах над ней, эта точка отмечена на шкале цифрой плюс десять. Зафиксировать все показатели и убедиться, что я их получил. Далее со скоростью пятьдесят узлов вы опускаетесь на нулевую отметку и остаетесь на ней пятнадцать минут по среднегалактическому времени. Я тоже фиксирую ваше биотелеметрию, а вы погружаетесь дальше в долину гейзеров, останавливаясь каждый десять метров, пока не достигните зоны прибытия «Сигнала». Там отдохнете, можете немного побродить, но ничего не трогать, оборудование крайне чувствительное, даже незначительный сбой настроек может привести к несчастному случаю и гибели вашего тела…
– Этого тела? – Рон на всякий случай показал пальцами на затянутую в пластик грудь.
– Именно. Нинэль – очень хороший аппарат, мне будет жаль его потерять, – Игорь старался говорить тихо и убедительно. Недавний разговор с андроидом не добавляли спокойствия, как и нагловатый тон оператора Рона.
– Но со мной ничего не случится, если машина не выдержит нагрузки?
Игорь отметил, что Рон настойчиво избегает называть андроида по имени, предпочитая обезличенное «машина».
– Нет, вы вернетесь в свое тело. Правда, возвращение будет жестким, отходить пару недель точно придется.
– Это почему?
Игорь посмотрел на него с удивлением:
– Так устроен наш мозг. Вы будете помнить, как чуть не погибли, это неизбежно отразится на вашей психике.
Рон фыркнул:
– Я не такой неженка, уверяю вас, со мной ничего не случится.
