Бегство охотника - Мартин Джордж Р.Р.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65

Он не помнил, как заснул, но когда проснулся, позднее утреннее солнце светило сквозь Еленино окно прямо ему в лицо. Он слышал, как Елена мурлычет что-то себе под нос в соседней комнате, собираясь по утренним делам. Заткнись, сука чертова, подумал он, морщась от похмельной головной боли. Музыкальным слухом она не отличалась; почти каждая нота была у нее невпопад. Рамон лежал молча, мечтая о том, чтобы снова заснуть или оказаться подальше от этого города, от этого надоедливого шума, от этой женщины, от этого мгновения. Потом пение Елены перекрыл сердитый шипящий звук, а мгновение спустя до него донесся запах чесночных колбасок и жареного лука. Рамон вдруг ощутил в желудке зияющую пустоту. Вздохнув, он приподнялся на локтях, спустил с кровати ватные со сна ноги и, пошатываясь, доплелся до двери.

— Вид у тебя дерьмовый, — сообщила Елена. — Не знаю, чего это я вообще пустила тебя к себе. И не тяни руки! Это мой завтрак! Поди заработай на свой!

Рамон перебрасывал горячую колбаску из ладони в ладонь, пока она не остыла немного, и только тогда откусил кусок.

— Я пятьдесят часов в неделю горбачусь ради куска хлеба. А что ты? — не унималась Елена. — Шатаешься по terreno cimarron, а в город возвращаешься, только чтобы пропить все, что заработал. Да у тебя даже койки собственной нет!

— Кофе есть? — коротко спросил Рамон. Елена мотнула подбородком в сторону старого термоса на столе. Рамон сполоснул под краном железную кружку и налил себе вчерашнего кофе. — Я найду свою золотую жилу, — сказал он. — Уран или тантал. Я загребу достаточно денег, чтобы до конца жизни больше не работать.

— А тогда выкинешь меня и найдешь себе какую-нибудь молоденькую портовую шлюшку, чтобы она таскалась за тобой. Знаю я вас, мужиков, вы все одинаковы.

Рамон стянул с ее тарелки еще одну колбаску, и Елена шлепнула его по руке. Больно шлепнула.

— Сегодня у нас парад, — сообщила она. — В честь прилета. Губернатор устраивает показуху для эний. Пусть их думают, что мы тут радуемся как дети тому, что они раньше приперлись. Обещал танцы и дармовой ром.

— Энии и считают нас дрессированными собачками, — отозвался Рамон с набитым ртом.

Губы у Елены сжались в жесткую линию; взгляд похолодел.

— Мне кажется, там будет весело, — произнесла она с чуть заметной угрозой в голосе. Рамон пожал плечами. В конце концов, он спал в ее постели. Он всегда понимал, что за все приходится платить.

— Пойду оденусь, — сказал он и допил кофе. — У меня еще немного денег осталось. Сегодня плачу я.

Саму церемонию Благословения Флота они пропустили: Рамон не испытывал ни малейшего интереса к попам, бормотавшим какую-то белиберду, поливая галлонами святой воды дряхлые рыбацкие лодки. Однако они успели к началу последовавшего за этим парада. Ширины главной улицы, тянувшейся вдоль губернаторского дворца, хватало, чтобы по ней прошло в ряд пять тягачей, пусть при этом и блокировалось встречное движение. Огромные надувные фигуры медленно, останавливаясь порой на минуту-другую, плыли над толпой. Новомодные объекты — утыканные светящимися точками «иллюминаторов» космические корабли туру, каждый из которых тянула конская упряжка, пластиковая чупакабра со светящимися красными глазами, щелкавшая зубами из старых пластиковых труб, — чередовались с традиционными: огромными изображениями Иисуса, Боба Марли и Деспегандской Девы. Имелась также явная карикатура на губернатора в два человеческих роста, узнаваемая и не слишком чтобы почтительная: надутые губы вытянулись в трубочку, словно готовились целовать задницу серебряных эний. Эту фигуру толпа встречала хохотом и улюлюканьем. Первая волна колонистов прибыла сюда из Бразилии — они и дали планете имя Сан-Паулу. Хотя почти никто из них не бывал в Португалии, испаноязычные колонисты, по большей части мексиканцы, прибывшие со второй и третьей волной переселенцев, звали их «португальцами». «Португальцы» до сих пор занимали ключевые позиции в местном правительстве и самые доходные рабочие места, так что представители испаноязычного большинства, оказавшись и в новом доме людьми второго сорта, не испытывали к ним особой симпатии.

Следом за надувными куклами шли музыканты: оркестры барабанщиков, струнные оркестры, уличные музыканты-марьячи, марширующие отряды зуавов, марширующие гитаристы, исполняющие фадо. Акробаты на ходулях и жонглеры. Порхающие словно птицы девушки-танцовщицы в недошитых карнавальных костюмах. Поскольку рядом была Елена, Рамон старательно избегал пялиться на их сиськи… ну, или по крайней мере делал это так, чтобы она не замечала.

Прилегающие к главной улице переулки тоже были забиты до отказа. Кофейные киоски и торговцы ромом; пекари, предлагавшие печенье в форме чупакабр или красножилеток; тележки, с которых торговали жареной рыбой, лепешками и плодами местных деревьев; уличные артисты, музыканты, фокусники и карточные шулера — все старались извлечь из импровизированного фестиваля максимум прибыли. Первый час Рамон почти получал от этого удовольствие. Потом непрерывный гам, толкотня и запах пота начали действовать ему на нервы. Елена полностью впала в детство — восторженно визжала как маленькая, таская его за руку от одного места к другому и тратя его деньги на сладкую вату и сахарные черепа. Ему удалось сбавить ее темп, купив немного настоящей еды — вощеный бумажный пакет шафранного риса, острого перца и жареного маслокрыла, а еще высокий, узкий стакан ароматизированного рома, — и они, выбрав подходящий холмик в ближайшем парке, посидели на траве, глядя на медленно текущую мимо них людскую реку.

Елена как раз облизала жирные от еды пальцы и прижалась к нему, будто цепью обвив его плечо рукой, когда Патрисио Галлегос увидел их и медленно направился по склону в их сторону. Походка у него была неровная: сказывался перелом бедра, полученный им во время оползня. Геологическая разведка — работа небезопасная. Рамон наблюдал за его приближением.

— Привет, — произнес Патрисио. — Как дела?

Рамон пожал плечами — вернее, попытался, поскольку Елена продолжала цепляться к нему как плющ.

— А у тебя? — поинтересовался Рамон.

Патрисио помахал рукой — типа ни шатко ни валко.

— Обследую солевые залежи на южном побережье для одной корпорации. Работа нудная, но платят регулярно. Не то что на вольных хлебах.

— В наше время не до выбора, — заметил Рамон, и Патрисио кивнул, будто тот сказал что-то особо мудрое. На улице под ними медленно разворачивалась, щелкая своими дурацкими челюстями, надувная чупакабра.

Патрисио не уходил. Рамон прикрыл глаза рукой от солнца и внимательно посмотрел на него.

— Что? — спросил он.

— Слышал про посла с Европы? — спросил Патрисио. — Ввязался в драку в «Эль рей». Какой-то псих пырнул его то ли бутылочным горлышком, то ли еще чем таким.

— Правда?

— Правда. Он умер прежде, чем его успели привезти в больницу. Губернатор кипятком писает от ярости.

— А мне-то ты чего об этом рассказываешь? — спросил Рамон. — Я не губернатор.

Елена так и сидела рядом с ним, неподвижная как изваяние, глаза ее сощурились от внезапного осознания того, что произошло накануне. Рамон взглядом пытался заставить Патрисио уйти или хотя бы заткнуться, но тот не замечал — или не хотел замечать.

— У губернатора и так полно хлопот с прилетом эний. Теперь ему еще придется выслеживать того парня, что пришил посла — надо же ему показать, что в колонии поддерживается законный порядок и все такое. У меня двоюродный брат у старшего констебля работает, так они там с ног сбились.

— Угу, — кивнул Рамон.

— Я просто подумал… ну… Ты ведь ошиваешься иногда в «Эль рей».

— Не вчера, — насупившись, буркнул Рамон. — Можешь сам у Микеля спросить. Я там не весь вечер провел.

Патрисио улыбнулся и осторожно шагнул назад. Чупакабра испустила негромкий электронный рык, и окружавшая ее толпа разразилась хохотом и аплодисментами.

— Ну ладно… — протянул Патрисио. — Я просто думал. Ты же понимаешь…

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65