Азартные игры высшего порядка - Симонова Мария

Ощутив, что по спине забродили мурашки, Чарли рассердилась. Что она, мертвецов, что ли, не видела ходячих? Не только видела, но и била, еще как била! От таких благостных мыслей она почувствовала себя куда лучше и уверенней. Лядов тем временем распекал «стоматолога»:

— Почему не переодели?

Взглянув на свой поношенный прикид, вопиюще диссонирующий с окружающей роскошью, Чарли насмешливо поглядела на конвойного: в самом деле, почему? Тот только виновато разводил руками — он-то и в самом деле был здесь ни при чем, это сам Лядов в спешке забыл отдать приказ об ее переодевании, но, естественно, уже об этом запамятовал. Как бы там ни было, а исправлять положение было уже поздно, и уж кому-кому, а самой Чарли было очень даже по душе, что ее забыли привести в «товарный вид».

Лядов, добив взглядом охранника, сдвинул ногой пустой стул:

— Садись.

Чарли так и подмывало усесться с горделивым величием, чинно поддернув невидимые юбки. Вместо этого она плюхнулась на белоснежный стул с резной спинкой, как завсегдатай в кабаке не слишком высокого пошиба на потертый табурет, цапнула со стола ближайшую толстопузую бутылку и смачно приложилась к горлышку. Чего уж тут миндальничать, не переодели в принцессу, оставили Золушкой, получайте теперь соответствующие манеры. Жидкость в бутылке оказалась препротивнейшей, к тому же вязкой: первый глоток Чарли сделала махом, второй по инерции, третий с неимоверным усилием, чтобы выдержать сцену, после чего бухнула бутылку на стол, утерла рот запястьем и наконец произнесла:

— Что за гадость вы тут лакаете?!

«Мумия», бесстрастно наблюдавший за ее выступлением, спросил у Лядова:

— Ты этим меня хотел удивить?

— Что, не удивил? — Лядов улыбался.

— Попробуй предложить ее Гугу. У него в притоне она вызовет большой ажиотаж.

— Чтобы ее купить, Гугу придется заложить свой притон и распродать всех девочек. Но я сомневаюсь, что ему этого хватит.

«Труп» рассмеялся, поразив Чарли бело-розовым клыкастым оскалом, неестественно сочным в сером пергаментном антураже.

— А мне для приобретения этого сокровища ты, видимо, предложишь продать фамильные драгоценности?

— Драгоценности прибереги себе на черный день. — Лядов был сдержанно-насмешлив. — Меня интересует твое имение.

Покойник приподнял брови и еще раз оглядел Чарли — придирчиво и жадно, как голодный покупатель рассматривает ветчину на витрине. Ей показалось сначала, что по коже ползают слизни. Потом эти слизни проползли по шее, заползли в глаза, и почему-то сразу стало очень приятно и как-то томно. Ужасно захотелось, чтобы он приблизился, чтобы прикоснулся, попробовал ее на вкус этими восхитительными белыми клыками, упился бы ею всласть, до дна, она же такая вкусная, нежная, горячая…

— Конфеточка. Сладенькая, — сказал этот самый милый и желанный на свете мужчина хриплым полушепотом, медленно подаваясь вперед. Она расслабилась в ожидании, часто дыша сквозь приоткрытые губы, чуть откинула голову: «Ну, давай же! Ну пожалуйста!..»

— Майкл! — резко произнес Лядов. Желанный длинно сглотнул, отвел глаза. Чарли заморгала, стряхивая с ресниц остатки наваждения. Прошло не сразу. Ничего себе работают изначальные!.. Срочно и намертво зарубить себе на носу: никогда не смотреть мертвецам в глаза! Она покосилась с опаской: перед ней вновь сидел покойник с запыленными глазами и добродушно улыбался Лядову — а как еще можно описать столь полнометражный оскал на в высшей степени «несвежей» физиономии?..

— Пожалуй, я у тебя ее возьму, — отрывисто сказал Майкл, клацнул зубами, как волк после зевка, и наконец их спрятал. Чарли поняла, что это была отнюдь не милая улыбка, а что-то вроде челюстных судорог.

Лядов кивнул, гнусно ухмыляясь:

— С изюминкой девочка, а? Вполне стоит твоего родового имения.

Майкл скривил рот:

— Сорок пять тысяч акров за обыкновенную живую шлюшку?

Чарли впилась ногтями в ладони, чтобы не сорваться и не учинить в заведении дебош с приготовлением рагу из мебели с заплесневелыми мясными добавками. Она пришла сюда наблюдать и имеет пока право только безразлично отметить: торговля идет по всем правилам — продавец нахваливает, чтобы повысить цену, покупатель поругивает, чтобы ее понизить.

— Сорок пять тысяч акров и небесный особняк, — уточнил Лядов.

— Погоди, сейчас попробую угадать. — Покойник уставился на Чарли, задрав брови и приложив палец к углу рта. Происходящее его явно забавляло. Чарли поспешно перевела взгляд на девушку напротив: та пребывала в оцепенении, сидела прямо, не двигаясь и почти не мигая. — У нее зеленая кровь! — радостно заявил Майкл. — Нет?.. Знаю! Это пропавшая дочка Зилы-Рокфеллера! А может быть, самого блаженной памяти императора Рида?

— Обижаешь. Что теперь возьмешь с императорских дочек? Не больше, чем с простых шлюх.

— Ну как же! — Майкл от души веселился. — А тайна местонахождения правительственной казны и сокровищ короны?

— Эту тайну я тебе раскрою без всяких дочек. Если что и хранилось на Земле, то в Швейцарии, швейцарцы все давно разграбили и теперь ходят по своему швейцарскому квадрату обвешанные императорскими сокровищами. А что касается дочки Зилы, то зачем бы мне предлагать ее тебе? Куда выгоднее было бы самому растрясти папашу.

— Потому что тебе приглянулось мое имение, — сказал Майкл с улыбкой.

— Нет. То есть имение, конечно, приглянулось. Но в остальном ты ошибся. Хотя за цвет крови не поручусь — не проверял.

— Тогда сдаюсь, — Майкл развел руками. — Признаться, не догадываюсь, ради каких еще достоинств этой юной леди я должен жертвовать своим имением.

«Прогресс!» — подумала Чарли. «Юная леди» была, несомненно, шагом вперед по сравнению с «шлюшкой».

— Она Партнер, — сказал Лядов.

Чарли навострила уши.

— Что? — Майкл чуть наклонился, словно недослышал.

Лядов повторил медленно и раздельно, специально для тугоухих:

— Она — Партнер.

Майкл перевел взгляд на Чарли — теперь он глядел на нее совсем, совсем иначе. Цвет его лица начал медленно меняться — из болотно-зеленого он стал бледно-синим. Он нервно осушил свой бокал, поставил и произнес жестко:

— Я нахожу твою сегодняшнюю шутку не очень удачной.

— Ты меня хорошо знаешь, Майкл. И давно. Разве я имею привычку шутить, когда речь идет о продаже?

Майкл натянуто усмехнулся:

— Значит, ты утверждаешь, что захватил Партнера. — Лядов кивнул. — В то время, как нам всем известно, что это невозможно.

Лядов самодовольно развел руками:

— До сих пор мы действительно так думали. Но сегодня выяснилось, что мы заблуждались.

— Как же тебе удалось ее разоружить?

Лядов беззвучно засмеялся:

— Это безоружный Партнер.

— Так не бывает.

— Как видишь, бывает.

«Выходит, меня не так-то просто разоружить! Это мы учтем!» — подумала Чарли.

Майкл нарочито неторопливо достал сигареты, закурил, глядя на собеседника из-под приспущенных век:

— Не вижу смысла в безоружном Партнере.

— Ты, безусловно, не видишь. Будь ты Игроком, ты бы, конечно, вооружил своего Партнера до бровей. А я, пожалуй, предпочел бы обойтись без Партнера («Ты бы его выгодно продал», — подумала Чарли). Каждый имеет право на свою игру. И на свои маленькие причуды.

«Обидно как-то», — подумала Чарли. По всему выходило, что она — существо редкостное и невероятно могущественное. В то же время они торговались у нее на глазах, ничуть ее не боясь и даже не стесняясь. Неужели Лядов решился на это, полагая ее безоружной?.. Погубит паука его беспечность!

— Игрока ты, конечно, тоже взял, — сказал Майкл. — И, разумеется, без особого труда при таком-то Партнере. Хочешь оставить его себе?

Чарли поняла, что он уже верил в то, что для нее самой было открытием, пока непонятным и к тому же весьма спорным. Во-первых — чей она Партнер? И какая ей с этого выгода? А ведь должна быть выгода, и немалая, раз за нее назначают такую цену. Сколько же тогда стоит Игрок?.. Как это ни смешно, но эти двое, кажется, тоже держали за Игрока малыша Ника.