Море Дирака - Емцев Михаил Тихонович

Белый лист внутри Черного ящика исчез, на его месте медленно вращалась смешная установка, напоминающая миксер. Подольский лихорадочно зарисовывал ее.

«Как торопится! — ласково подумал Мильч. — Я раньше тоже торопился, волновался, расстраивался. Теперь не то. Успокоился, заелся. Чудо-ящик воспринимаю как нечто само собой разумеющееся. Вот так».

В этот миг Подольский прекратил писать и устало откинулся на спинку стула.

— Что случилось? — улыбаясь, спросил Мильчевский.

— Ты ж видишь.

Внутри Черного ящика по-прежнему переливался разноцветный овал, формулы и чертежи исчезли.

— А ты еще пошуруй, может, там что-нибудь осталось, — предложил Мильчевский.

Михаил строго взглянул на него.

— Ты не шути, дело серьезное.

— Боишься?

— Я боюсь?

— Да, ты.

— Ну, боюсь, а что? А ты не боялся?

— Боялся, Мишенька, еще как боялся! Но теперь уже не боюсь. Я ни в чем не уверен, но спокоен относительно одного — ящик безопасен. Он не будет взрывать тебя, отравлять, облучать и так далее. Он как сама природа изощрен, но не коварен. От него можно ожидать всего, кроме смерти.

— Как знать… — хмуро произнес Михаил. — Все же откуда он у тебя?

— Я же тебе сказал, с институтской свалки.

— А туда как он попал, из какой лаборатории?

Роберт пожал плечами.

Михаил долго молчал, шуршал бумагами, наконец, схватился за голову и с веселым ужасом на лице крикнул:

— Этого не может быть! Понимаешь, этого не может быть!

— Один тоже пришел в зоопарк и впервые увидел жирафа. Стоит, смотрит, качает головой, говорит: «Не может быть, такого не бывает!» Целый день простоял, пока сторожа не выгнали. Так и не поверил.

— Но ты понимаешь — это решение ортовской задачи энергетического расщепления вакуума. И приведена конструкция установки. Конструкция, понимаешь? Значит, все сложнейшие расчеты, которые мне предстояло проделать в электронном центре, уже выполнены! Но не в этом суть…

Михаил задохнулся.

— Откуда он, черт побери, знает, что мне нужно решение этой задачи? Что это такое, Мильч? — крикнул он.

— Сэр, меня самого это несказанно удивляет, — ответил Мильч. — Я в недоумении. Мне он формул и чертежей никогда не показывал.

— А ты что из него извлек?

— Так, — уклончиво ответил Мильч, — различные безделушки. В основном красочные картинки вроде северного сияния, ну и… в общем пустяки.

— Может быть, мне еще попробовать? — спросил Михаил.

— Трудно сказать. Попробуй. Ящик очень капризный и… очень непонятный.

Подольский осторожно сунул руку в сияющий овал, некоторое время подержал, повертел пальцами, сжал их в кулак, потом разжал. Ничего не изменилось. Ящик был безмолвен и глух.

— Все, — сказал Мильч. — На сегодня баста! Обеденный перерыв.

И действительно, световые лучи померкли, радужный круг распался, гудение смолкло. На них смотрели гладкие стенки шкафа.

— Ты его отключил? — хрипло спросил Подольский.

— Нет.

— А как же?

— Он сам отключается.

— И включается?

— Нет, обычно он включается, когда я подвожу к нему электроток. Но здесь нет прямой зависимости.

— То есть?

— Я могу подвести к нему электричество, могу включить рубильник, а ящик будет стоять такой вот черный и немой, как сейчас. А потом вдруг загорается, сам загорается и начинает работать. Выбросит штук… то есть посветит так минут десять и снова гаснет. Знаешь, иногда он работает без электричества. Я однажды проходил мимо и слышу: гудит. Открыл дверцу, смотрю, действительно работает. Овал на месте, и лучики по нему бегают. Все как надо.

— Ах, черт! Как же это так?

— Да вот так, брат. Я же тебе сказал, что перед тобой чудо. Возможно, у него неизвестная нам особая система аккумуляции энергии. Мало ли что в нем может быть. Одно слово — Черный ящик.

Они снова замолчали, на этот раз надолго.

— Ну, вот что, — сказал, наконец, Михаил. — Мы, очевидно, сами в этом не разберемся. Нужно привлекать академическую общественность. Пусть посмотрят специалисты. Пусть изучают, пусть, наконец, создают вокруг него целый институт. Это же действии тельно чудо! Может, его к нам подбросили из других галактик? Может, это визитная карточка внеземных цивилизаций?

Мильчевский сидел, опустив голову.

Академиков тебе не хватало? Разоткровенничался, старый дурак! Обратился к людям? Ну и что? Сейчас они распилят твой Рог и разложат его по полочкам. Эх вы, ученые! Не срабатывают у вас тормоза! Ну, для тебя-то у меня найдется зацепка.

Роберт ощутил прилив злого вдохновения. Он посмотрел на Подольского, как сапсан на суслика.

— Может быть, это и есть та самая «машина времени», заброшенная к нам из будущего? — разглагольствовал Михаил. — Осуществилась мечта фантастов, поэтов, ученых. Несколько в неожиданном плане, правда… Не мы отправились в будущее, а будущее пришло к нам в виде этой замечательной машины! Это же здорово! Об этом надо кричать, нужно трубить во все трубы, созвать конгресс…

— Погоди, — перебил его Мильчевский, — погоди и помолчи. Отставить литавры.

Подольский осекся. Он никогда не видел Роберта в подавленном состоянии. Даже не верилось, что этот бодрячок может стать таким несчастным.

— Я должен рассказать тебе все, — медленно выговаривая слова, начал Мильч. — Я не хотел об этом говорить, чтобы не пугать тебя, но раз ты уж завел речь о разглашении, то… Надо, чтоб ты знал. Это не простая штука, очень не простая. Когда я вначале сказал тебе, что она безопасна для людей, это была правда. Черный ящик не взрывается, не излучает смертоносных потоков неизвестных частиц, он химически безопасен и биологически не активен. Но есть какая-то связь… Понимаешь?

— Не понимаю, — растерянно прошептал Михаил.

Он смотрел на бледное лицо Роберта и чувствовал себя неловко, напряженно. Расширенные темные зрачки Мильчевского нагоняли на него какое-то неприятное оцепенение. Он предчувствовал, что Роберт расскажет сейчас что-то очень нехорошее, от чего потом уже никак не отделаться.

— Есть связь между теми, кто знает о Черном ящике, и самим ящиком. Роберт говорил деланно спокойным тоном. — И я свидетель тому, что такая связь может стать смертельно опасной для человека. Поскольку ты уже причастен к этому делу, я тебе расскажу всю правду.

Он передохнул, а Михаил оглянулся по сторонам и подумал: «Чертовщина какая-то! Вот луч солнца на стекле, вот чернильница, а вот журнал опытов и на нем фамилия Епашкиной обведена красным карандашом, — при чем здесь Черный ящик?»

— Я наврал тебе, будто Черный ящик найден мной случайно на свалке, продолжал Мильчевский. — Сначала я о нем узнал от Асторянова, который научил меня обращению с ним и рассказал одну загадочную историю. Я, правда, долго не верил, пока не убедился кое в чем своими глазами.

— Асторянов умер в прошлом году, еще до моего поступления в институт, сказал Михаил. — Я читал кое-какие его работы.

— Да, — кивнул Мильч, — так слушай. Оказывается, Черный ящик, или Рог изобилия, как его называл Асторянов за то, что из ящика, как из рога, сыпались всякие штучки-мучки, уже давно находится в нашем институте. Как он попал сюда, неизвестно, кажется, после войны или в конце войны его завезли сюда одновременно со всяким репарационным оборудованием. Как ты видишь, ящик ведет себя довольно произвольно. «В некоторый день и в некоторый час ящик проявил себя, и кто-то им заинтересовался. Наверное, это был неглупый человек. Он рассказал о находке доверенным лицам или даже одному доверенному лицу, но и этого было вполне достаточно. От одного ко второму, от второго к третьему. И пошло и потянулось…

— Так что же?! Почему же?..

— Они все умерли.

— Врешь!

Михаил подскочил.

— Точно я тебе говорю. Асторянов мне рассказывал, что он проанализировал ход событий и пришел к страшному выводу. Смерть обладателя Черного ящика наступала в тот момент, когда оный обладатель пытался разгласить секреты этой таинственной машины.