Мечтатель (СИ) - Аверин Сергей Игоревич

«Страшно все-таки!» — чуть ли не со злорадством подумал я.

— Карлан, сколько людей имеет девятнадцатый уровень?

— Три сотни. — Это я знал точно. Почти все с девятнадцатым — хронисты.

— Восемнадцатый? — А это крупные чиновники. Их уже значительно больше.

— Три-четыре миллиона.

— Семнадцатый? — Я начал понимать, куда она клонит.

— Около ста миллионов. Вы хотите сказать, что угрозой войны парализовали мыслящую верхушку? Огромную толпу лишили руководства. Население земли — миллиарды. Пусть оно остается в неведении. Ему ума не хватит революцию поднять. А те, кому хватит, парализованы страхом. Так?

— Именно.

— Зараза! Нас пичкали ложью всю жизнь! — я вскочил, пробежался туда-сюда. — И что вы еще можете мне сообщить?

— Пока ничего.

— Прекрасно. — Я махнул рукой. — А плевать на вас на всех.

Плюнул под ноги и пошел за обручем.

А мимо меня протаскивали первого убитого рядового. Экзоскелет разворочен, лицо бледное, ноги безвольно болтаются, оставляя две неглубокие дорожки в пыли…

Апатия. Пожалуй, только так можно было назвать мое состояние. Полная апатия. Когда надо заставлять себя двигаться и думать. Знакомо?

Плевать, на все плевать. На жизнь — плевать, на смерть — плевать, на мечту — плевать. Туда. За красивой смертью.

Я подхватил винтовку, которая все равно уже не понадобиться рядовому, и направился к баррикадам. Подошел, посмотрел, как солдаты обращаются с оружием, направил ствол на механически блеснувший в луче прожектора предмет и нажал на спуск…

Наверное, это называется диалогом. Я и он. Он и я. Белые, полупрозрачные одежды, развивающиеся на несуществующем ветру, замершее время, последователи, упрямо ползущие на баррикады.

— Здравствуй, хронист.

— И ты будь здоров, хранитель.

— Ты знаешь, зачем здесь оказался?

— Нет.

— Когда дойдешь, то узнаешь.

— А ты не можешь мне сказать?

— Тогда у тебя не будет выбора. Я даю выбор всем, кто достоин.

— Что мне нужно сделать?

— Ты сам поймешь. Могу лишь посоветовать: не сходи с начатой дороги. Она опасна и неизвестно чем кончиться, но она твоя.

— Спасибо, хранитель. Ничего не добавишь? А то мне жутко интересно, кто я.

— Нет.

— Тогда прощай.

— Не прощай. До встречи.

Я очнулся в холодном поту. День боя, ночь мучений. Ровно сутки мы сражаемся с теми, кого нет, хотя они очень даже реальны, и под их ракетами люди умирают вполне по настоящему.

Может, Изалинда с генералом были и не правы. Может, роботы на самом деле существуют, просто о ни никто не знал. Может, на самом деле часть из них уцелела и сбежала в подземелья.

Будем исходить из этой теории. Хотя и я знаю, кто мог сотворить их из ничего.

Я потянулся, подхватил винтовку и надел обруч. Воевать с помощью Игнессы оказалось очень удобно. Солдатик кивнул, когда я придержал ему дверь в машину, и направился к баррикадам.

Опять бой. Если мы не выдержим еще день, я честно дам приказ отходить. Я предам себя за людей. Нет такой мечты, которая стоит человеческой жизни.

Баррикада. Бой плавно выходит за ее пределы, мы, за то время, пока я спал, сумели уложить такую гору последователей, что она образовала еще одну защитную стену. Лейтенат стоял на ее верхушке, прикрываемый небольшим отрядом. Пушки землероек молчали. У нас и так во время первого нападения уничтожили машину, следующие надо экономить, иначе мы окажемся замурованные в подземелья навсегда.

Я попросил Игнессу дать картинку, и волосы у меня встали дыбом.

«Будить всех? Общая тревога? Самим не справиться!» — пронеслись дикие мысли и затихли.

Лейтенант спрыгнул с баррикады, поймал в прицел стальную громаду МЕБОСа, нажал на спуск. Тот выпустил ракеты-обманки, и отпрыгнул. Мимо.

— Не уйдешь, гад, я тебя достану! — лейтенант вскинул руку, обтянутую экзоскелетом, и стоящий впереди МЕБОС с нечеловеческой скоростью скрылся за поворотом. Волна взрыва прокатилась по коридору и замерла, опалив мне лицо.

«Остался жив, — холодно произнесла в моем рассудке Игнесса. — Сейчас отдышится и опять кинется в атаку».

«Чувства самосохранения ему не хватает!» — зло ругнулся я, усиливая свет фонарика на лбу. Лазерная винтовка непривычно оттягивала руки, но приходилось терпеть — лучше иметь плохое оружие, чем не иметь его вовсе.

«Уж не скажи! — возразила Игнесса. — Он один из старших. Ты часто видишь почти разумных существ, проживших пятьсот с лишним лет?»

Я не стал спорить. Игнесса читала из моего разума ту версию, которую принял я сам. На самых тайных закоулках моего сознания лежала вторая, связанная с ночными кошмарами, в реальность которых я почти поверил.

— Какого тогда он лезет? — спросил я, не обращая внимания, что говорю вслух, а не мысленно, как я привык общаться с ИИ.

Неожиданно отвинтила мне не Игнесса, а Изалинда, стоящая за моим плечом.

— Они что-то чувствуют. Только не пойму что. Их будто сюда тянет…

Наверное, из-за меня. Никто другой не может быть причиной такой, прямо скажем, массовой активности к простой археологической экспедиции. Зачем нам военные — чтобы Карлан не подумал, что в подземельях нет войны. Замечательно. Зачем генералы? Чтобы Карлан не расслаблялся. И т. д. и т. п. Да-а…

«А почему они взбесились? Что они прут на нас, словно заведенные?» — тупо спросил я, больше для поддержания разговора, нежели чем ради любопытства. Ответ я почти знал.

«Ты меня спрашиваешь?» — Съехидничала Игнесса.

Я не стал отвечать. И так было понятно, что Игнесса здесь ничем не поможет.

— Ладно, — гаркнул лейтенант, перезаряжая ракетницу. — Все назад! Сейчас они сюда попрут, мало не покажется! Что встали? Давайте, давайте! Вам, ученишкам, говорю! Парис, Локк, давайте сюда! Остальные, прикройте с дальнобойным!

Солдаты быстро перегруппировались, заняв указанные точки. Узкое пространство коридора в какую-то минуту превратилось в непреступную крепость. Строй пехотинцев, ощетинившись стволами, двинулся вперед. Я скорчился за ящиком с глубинным сканером, наблюдая за всем происходящим по большей мере рецепторами Игнессы, чем собственным зрением.

Под землей, в громадной дали от центра, она не была способна дать мне четкую картинку, к которой я так привык. Образы, возникающие в мозгу, казались двухмерными и нереальными, предметы расплывались или вовсе пропадали, а движение превращалось в размывчатый шлейф. Но, тем не менее, она давала мне много больше того, что я мог увидеть сам.

Шесть человек, шагающих нога в ногу на приличном расстоянии друг от друга. Первые трое выстроились клином, острие которого составляет лейтенант. За ним, вглядываясь в прицел бронебойных винтовок, следуют рядовые. Трое снайперов с накопительными установками, доказавшими свою эффективность, растянулись цепочкой, занимая всю ширину коридора.

Вот лейтенант прислоняется спиной к стенке. Гранатомет в его руках заметно подрагивает, а сердце бьется чаще, чем положено.

Я выглядываю из-за обломков, отдалено напоминающих шестирукого человека, но вижу только размытые тени вдали. Между нами встало пятьдесят метров черноты и мрака подземелий, глазами ничего не разглядеть. Приходится опять приваливаться к влажной и холодной скале и погружаться в нереальный мир.

Лейтенант делает два быстрых шага, разворачивается на полкорпуса и жмет курок. Ракета вырывается из тесного канала и рвется вперед. Взгляд цепляется за округлое цилиндрическое тело и больше от него не отрывается. Вот темнота на горизонте разрывается, МЕБОС, вопреки своей комплекции, четко откланяется и взрыв не раздирает его на куски, а отшвыривает, заставив пропахать мордой каменный пол. Лейтенант, забросив ракетницу на спину, выхватывает электронный пистолет, призванный добивать положенных тварей и одним прыжком, покрывающим два десятка метров, оказывается у поверженного врага.

Внезапно все озаряет вспышка, и до меня не сразу доходит, что это Игнесса меняет настройки изображения. Время, всегда летящее с бешеной скоростью, замедляет бег. Мозг, способный воспринимать непосильное для обычных смертных легко справляется с огромным потоком информации, брошенным к нему ИИ. Движения, в обычной жизни занимающие долю секунд, растягиваются, заполняя минуты, если не часы.