Псион - Виндж Джоан
— В чем дело?
Я ответил не сразу:
— Это так много значит для меня.
Я не стал бы объяснять ей почему — не только из-за тех воспоминаний, которые уже содержали ответ, но еще и потому, что в одном из них я присутствовал при зарождении поэмы в ее голове. Я не должен был стать свидетелем этого священного момента.
Но на устах Джули расцвела улыбка. Я попросил прочитать поэму еще и еще, пока не прочувствовал ее сердцем. Мне хотелось ответить ей чем-нибудь достойным, той же поэзией, хоть чем-нибудь; но все, что я мог бы состряпать, казалось дешевым и неуклюжим по сравнению с тем, что она дарила мне.
После того, как Джули ушла, я рассматривал ее воспоминания, задержавшиеся в моей памяти, столь же принадлежащие мне, как и мои собственные. Другие эпизоды, которые никогда не происходили на самом деле в моей жизни, стали всплывать на поверхность моего сознания; что-то из них относилось к Джули, а что-то я вообще не мог идентифицировать. Это пугало, я не понимал, что произошло со мной, когда я валялся без сознания. Может быть, я сам внес в себя какие-то изменения?
Наконец мне стало ясно, что случилось после того, как гидраны вторглись в мою голову, — они обнаружили какие-то скрытые образы и выпустили их на волю. Во время моего беспамятства мой разум вел нечто вроде самораскопок, отыскивая двери и входя в них, в содержащиеся там откровения, принадлежащие другим: боль притягивала боль, жажда — жажду. И никто не в состоянии расшифровать это, кроме меня.
Теперь, рядом с Джули, я без труда мог читать то, что лежало на поверхности ее мыслей, я делал это спокойно, как будто всю жизнь лишь этим и занимался. Это было легко, как дышать. Наконец я стал настоящим телепатом.
Интересно, знают ли гидраны о том, чего им удалось достичь? Я часто думал о них, о том, что они сделали со мной и для меня, ощущая в эти моменты подобие тоски.
Но в те бесконечные часы, когда я оставался один, я провел смотр того, что получил в наследство от моих однокровок, заставляя мое проснувшееся сознание расшифровать то, что изменилось в подсознании. Хотел я этого или нет, я обладал Даром, и что бы со мной теперь ни случилось, он всегда будет со мной, хотя поначалу это сложно и я не в силах полностью контролировать свои способности. Я был еще слишком слаб, а груз неведомого несравнимо тяжелее — как если бы хвост махал котом. Но день ото дня мне становилось легче и легче.
Джули объяснила, откуда я слышу музыку: моя комната располагалась прямо над баром — чуть не единственным местом развлечения на Синдере. Я не был в состоянии спроецировать туда свой телепатический луч и довольствовался тем, что наблюдал за посетителями внутренним зрением. Чувствовалась их усталость, разочарованность, тоска по дому и страх. Я ощущал подъем, спад или неопределенность их эмоций, образы в сознании часто менялись и скрадывались, точно размытая акварель, когда они пытались утопить свои печали и сомнения в алкоголе и наркотиках. Иногда я мысленно следовал за ними в мир забвения, приближаясь к удовольствию, какое испытывал когда-то сам. Сейчас я легко мог отличить псиона от твердолобых. Обычный мозг посылает рассеянные импульсы, тогда как мои были остронаправленными, я мог забраться во внутренний мир любого человека, как воришка, и никто об этом даже не догадывался.
Большинство твердолобых посетителей составляли приехавшие отдохнуть охранники с шахт, технические специалисты, руководители. Они даже не подозревали, что часто с ними за столом сидел псион, цель которого — отнять у них тот мир, который им принадлежит. Многие жители предпортового городка мастерски владели телепатией. Джули говорила мне, что Рубай успешно заменил добрую половину жителей псионами, работавшими на него. Джули и Зибелинг прибыли сюда вместе после короткого «исчезновения» (они провели его где-то в колониях Туманности Рака); он работал здесь в портовом госпитале, она — клерком в управлении порта. Воспоминания Джули о времени, проведенном с Зибелингом, были теплыми и слишком личными, и, однако, в них сквозил явный страх, как будто она опасалась думать о том, что значит для нее эта встреча. Я увидел часть картины, принадлежащей чужой, а не ее памяти. Это был образ родины Зибелинга, появившийся в ее сознании. Увидев его, я разозлился и снова остро ощутил свое одиночество.
Со следующим рейсом на Синдер прибыл Дир Кортелью.
С самого начала текучесть работающего на Синдере персонала была очень высокой из-за жесткого уровня радиации (даже с учетом того, что вокруг планеты создали энергетический щит, который отражал большую часть ядерного излучения пульсара), а также из-за трудной жизни на планете в изоляции и в замкнутом пространстве. Люди Рубая подстегивали этот процесс, используя свою способность внушать, играя на негативных эмоциях твердолобых.
Я наблюдал, как это происходило, проникая в умы агентов Рубая. Некоторые из них были наглухо закрыты, и, чтобы получить представление об их истинных способностях, мне приходилось использовать практически все, чему меня обучали.
Некоторые были такими же запутанными и беспорядочными, как обычные люди.
Большинство псионов отнюдь не были похожи на уголовников или, по крайней мере, на тех людей, которые всерьез планируют захват мирового господства. Они были просто обделены, обозлены и готовы воспользоваться любой возможностью, чтобы взять у Федерации то, что она, по их мнению, им задолжала.
Но никто из них и понятия не имел, что испытал я при соединении с гидранами. Никогда контакт двух псионов-людей не мог достичь такой глубины и полноты. Никто из опробованных мной псионов не мог сравниться со мной в телепатических возможностях. Ни один из них не попытался прощупать мою защиту — теперь бы я сразу определил любую подобную попытку. Единственный, с кем бы я не чувствовал себя так уверенно, это Рубай; я помнил тот ужас, который он навел на меня при нашей встрече. Джули призналась, что Рубай исчез сразу после того, как меня обнаружили, — куда-то за пределы Синдера, и неизвестно, когда собирался вернуться. Она была рада этому обстоятельству, и я тоже.
Я мог установить контакт с Джули, где бы она ни находилась, в любое время; часть ее сознания всегда была открыта для меня на тот случай, если мне срочно понадобится помощь. Это внушало мне спокойствие и уверенность в том, что она всегда со мной, даже когда мои глаза не видели ее, в том, что кто-то тихо и заботливо наблюдает за мной, а не ждет, пока я окончательно обессилею, чтобы схватить неожиданно, как смерть. Я много раз читал ее мысли, делая это так, чтобы она не почувствовала, и это не было контактом с чужаком, скорее напоминая соприкосновение с другой частью меня самого. Но я ни разу не шел глубже ее поверхностных мыслей, не пытаясь забрать то, что не принадлежало мне по праву.
Похожие книги на "Псион", Виндж Джоан
Виндж Джоан читать все книги автора по порядку
Виндж Джоан - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.