Сновидец - Калабухов Арсений

На нашу власть словно упала манна небесная, когда Циолковский представил им возможности, открываемые его институтом, – именно государство сразу стало крупнейшим заказчиком, и остаётся таковым по сей день.

Для Минобороны «Фабрика» готовила сны правильные, патриотические. А, к примеру, министерства образования и труда заказывали сны о героических представителях непопулярных профессий, чтобы увеличить приток желающих на безденежные вакансии. Бизнес делал подписку на мотивирующие и проактивные сновидения. Появились первые заказы из-за границы.

Дела у «Фабрики снов» шли прекрасно. Члены Совета директоров за несколько лет стали пятёркой богатейших людей в стране, а гендиректор Николай Маслов, как, впрочем, и остальные директора, занял место в различных попечительских советах и пригосударственных благотворительных организациях. Со временем забылось, что Маслов и остальные, в отличие от продавших им «Фабрику» Циолковского и Рогова, не были учёными в сфере сновидений, не строили этот бизнес с нуля, а только вовремя удачно распорядились средствами, вложив их в бурно развивающуюся компанию. Но это тоже талант – рассмотреть перспективу там, где не смогли остальные. Рассмотреть, что сновидения – это новая нефть.

6

Бассет Винт, как всегда, встретил Романа радостным лаем. Новый распорядок работы хозяина ему нравился куда как больше. В последнее время они намного чаще слонялись по городу: Винт нюхал углы, незаметно от хозяина подбирал съедобный мусор, валялся в траве и бродил или бегал, таща за собой своего человека. Но ночью, когда за хозяином закрывалась дверь, становилось тоскливо и одиноко. Звуков теперь было больше, и, что особенно пугало, среди них много незнакомых. Поэтому радость от утренних встреч была даже громче, чем от вечерних до переезда в Москву.

Когда пёс услышал отворяющийся лифт на его этаже, уже знал – это его человек. И приготовился встречать. «Чудище огромно, стозевно и лаяй!» – крикнул в ответ на лай Роман и повалил бассета на спину. Потом быстро схватил рулетку, надел на Винта ошейник и вместе с ним вышел из квартиры-студии.

Чем Роману особенно нравилась работа, так это массой свободного времени. Ведь его обязанности, по сути, заключались в том, чтобы явиться на «Фабрику», поспать шесть часов, а после пересказать сон. Некоторым сновидцам требовался дневной сон – если шести часов не хватало или усталость не снималась. Или если халтурили, тратя на просмотр сна час-два, а остальное время проводя в общей комнате релаксации. Но Гончаренко обычно спал 5–6 часов, с его-то пятью баллами просыпался бодрым; если позволяла погода, шёл домой пешком, гулял с Винтом подолгу, и вообще на всё времени хватало.

Коллектив новому сотруднику тоже пришёлся по душе. Ребята молодые, активные, с разнообразными интересами, почти все с высшим образованием или творческих профессий. Не без исключений, конечно. Например, Леночка. Роман обратил на неё внимание с первого дня: симпатичная блондинка, невысокая, но с красивой фигурой, общительная. В первую встречу сделала Роману кофе и рассказала про некоторые особенности работы, о которых не упомянул Варданян. Но когда Роман однажды решил проводить Леночку до метро, ему удалось заглянуть поглубже в её внутренний мир. Выяснилось, что внутренний мир Леночки весьма неглубок. Нет, Роман не сказал бы, что она тупа как пробка. Просто интересы у неё оказались ну очень уж ограничены. Он пробовал заговорить с ней о науке, искусстве, политике, но не находил понимания. Леночка упорно переводила разговор на пересказывание приключений своих знакомых, какие-то старые школьные и институтские истории… Возможно, они даже были интересными, но дело усугублялось тем, что между ними она периодически вставляла странную лингвистическую конструкцию: «Тыры-пыры, четыре ды́ры». Имело ли это какое-то значение, что это были за таинственные ды́ры, Гончаренко думать уже не хотел. Дойдя до метро, он дружески помахал ей и отправился домой, попутно изгоняя из головы засевшие там четыре ды́ры.

Из десяти сотрудников отдела, не считая его руководителя, Роман сблизился с тремя: Егором Моисеевым, Сергеем Марковым и Адолат Набиевой. Объединяло их на первых порах только пагубное пристрастие к никотину. Но поскольку лишь они вчетвером время от времени встречались в небольшой зелёной зоне на крыше, постепенно они сдружились. Хотя за границы стен «Фабрики снов» их отношения не выходили. Плюс к тому все они были «пятёрками», поэтому после просмотра очередного сна поднимались на крышу, а не пытались снова заснуть, уже без задания, как делали «тройки» и, чуть реже, «четвёрки».

– Эй, сосед! – недалеко от дома Романа окликнул высокий сухощавый мужчина с седеющей головой. Дядя Женя из дома напротив. – Есть время? Поболтать хотел.

Евгений Вишневецкий – известный в Одинцове городской сумасшедший. На самом деле почти никто его за сумасшедшего не держал, но Евгений любил представляться именно так. Вишневецкий проводил пикеты против искусственных сновидений возле городской администрации, периодически объявлял митинги и манифестации, на которые приходило семь-восемь его сторонников. Время от времени его задерживала милиция, но отпускала сразу или наутро – опасности в нём они не видели.

– Сейчас подойду, дядь Жень, кофейка куплю. С работы только.

– Добро.

Роман с Винтом зашли в чистенькую кофейню. Женщина за стойкой неодобрительно посмотрела на собаку, обнюхивавшую барный стул, но промолчала – клиенты сейчас нужны всем. Роман взял чёрный кофе и маленькое печенье для Винта.

– О чём поболтать хотели, дядь Жень?

– А можем присесть?

– Ой, простите, никак нельзя. Только вышли на прогулку. Если сядем, Винт нас с ума сведёт.

– Может, тогда я с вами пройдусь?

– А давайте на площадку пойдём. Я там Винта отпущу, а мы на лавке посидим.

Вишневецкий согласился, и они втроём направились на собачью площадку неподалёку. На полпути Винт деловито отошёл с дороги к дому, покрутился и пристроился по серьёзному делу. На балконе второго этажа тут же показалась всклокоченная пенсионерская голова.

– Больше места не нашлось? Почему сюда ходить нужно? Кто убирать за вами будет?

– Так я уберу, – Роман показал старушенции контейнер с пакетами на рулетке. Достал один и парой ловких движений подтвердил свои намерения.

– Всё равно! – верещала бабуля.

Романа логика хозяйки балкона ввела в недолгий ступор.

– То есть как это всё равно? Если всё равно, могу обратно положить, – предложил он.

– Туда ходите! – Старушка показала рукой на противоположную от тротуара полоску газона, после чего раздражённо отвернулась и, как кукушка из часов, скрылась в дверном проёме.

– Видишь, Ром, не ожидают даже, что человек может за собакой убрать, – прокомментировал Вишневецкий и добавил: – А ты молодец.

– Мне тут однажды пакет не разрешили выкинуть, – поддержал тему Гончаренко, – сказали, что урна только для жильцов дома. Но когда предложил обратно выложить, разрешили в последний раз.

Они перешли дорогу и дошли до площадки. В такое время здесь никого не бывает – хозяева на работе. Винт убежал проверять территорию, а представители человечества устроились на лавке.

– Так вот, Роман, – осторожно начал Вишневецкий, – меня тема снов интересует. Хочу лучше в этом вопросе разбираться. Можешь мне кое-что объяснить?

– Что-то могу, но некоторые вещи не могу рассказывать – я документ подписывал при устройстве. Если не секрет, расскажу.

– Это да, конечно, Ром, – быстро затараторил активист, – мне секреты не нужны. Просто чтобы разбираться получше. Вот, например, как ты там сны создаёшь?

– Я не создаю. Создают архитекторы. Наш отдел тестирует. Мы просматриваем сны и делаем отчёт.

– Для этого нужно какими-то специальными знаниями обладать?

– Скорее способностями. Не каждый может запомнить сон, который видел. И особенно в деталях его описать. Для этого желательно понимать, что спишь, и видеть детали, оценивать, как сон адаптируется к конкретному человеку.