Танцы на снегу - Лукьяненко Сергей Васильевич

– Рубайте, рубайте, хлопцы, – добродушно приговаривал водитель. – Разве в городе умеют хлеб печь? Сто лет назад составили программу и кормят народ, а хлебушек – он душу любит!

Машину мы поймали без всяких проблем. Первый же грузовик – здоровенный, почти как фаговский космический катер, остановился возле нас, голосующих на обочине. Выглянул водитель – черноволосый, смуглый, улыбчивый, и махнул нам рукой: «забирайтесь».

– Дядько Дима, а разве нельзя хлеб в домашней микроволновой печке готовить? – спросил Лион. Он как-то здорово поймал тот диалект, на котором говорил водитель.

– Что ты, хлопчик! – Водитель засмеялся. – Хлеб – его только в печке родят. Да чтобы замесить руками, чтобы протопить дровами! А мы – микроволны, ультразвук, электроны-позитроны… Молочка, молочка скушайте!

Лион с готовностью взял очень подозрительную на вид пластиковую бутылку из-под лимонада. В бутылке было молоко.

– Настоящее, – с удовольствием сказал водитель. – Не парное, ясно дело, с ледника. А синтетического я как выпью, пусть даже оно самое дорогое и качественное, – живот сводит, днище пробивает…

Он снова захохотал.

Я глотнул молока, на всякий случай отерев рукавом горлышко. Не потому, что Лиона брезговал, сама бутылка была на вид грязной.

Молоко оказалось вкусным! Удивительно вкусным, густым и каким-то… словно забытым, но вспоминавшимся в снах.

– Во! – провозгласил водитель. – Почуяли разницу? Это не из нефти и опилок. Это коровка делала.

Я перепуганно сглотнул, но странное дело – противно мне не стало. И вообще было здорово. Зря мы так боялись, люди на Новом Кувейте оказались вполне нормальные, ничуть не хуже, чем на Авалоне. Или водителя не смогли зомбировать? Я искоса посмотрел ему на висок – нейрошунт был новее, чем у меня, «Ямамато-профи», с радиовходом.

Ничего не понимаю.

– В городе я уж вас на окраине высажу, – будто извиняясь, сказал водитель. – Мне по центральным улицам на этом бегемоте разъезжать запрещено. На завод – и в гараж.

– Да мы еще за городом вылезем, – сказал Лион. – Возле мотеля, недалеко от космопорта, там мой папа… работает. А молоко очень вкусное, спасибо.

Водитель кивнул и неожиданно наставительно произнес:

– Спасибо не мне говори, хлопчик.

– Спасибо владетельнице, – ответил Лион враз изменившимся голосом. – Но и вам спасибо, дядько.

– Эх, довели Империю до ручки, – вздохнул водитель. – Синтетику кушаем, гордость потеряли, любовь забыли. Если бы не Иней…

Он ничуть не изменился при этих словах. Остался все тем же добрым и хорошим человеком, который с удовольствием подвез голосующих мальчишек, да еще и накормил их вкуснейшим хлебом и молоком. Но у меня в ушах будто звоночек тревожно зазвенел. И у Лиона взгляд стал собранным и беспокойным.

– А как думаете, дядько, Империя с нами воевать будет? – спросил Лион.

У водителя на скулах заиграли желваки.

– Все к тому идет, – скупо ответил он. – Да вы себе этим голову не забивайте, хлопчики. Вам учиться надо.

– Мы учимся, – с готовностью ответил Лион. – Но мы ведь тоже за владетельницу боимся. Если надо – воевать пойдем.

Одной рукой придерживая руль, водитель другой потрепал Лиона по загривку.

– Эх, хлопчики… – с тоской сказал он. – И что же Императору неймется? Почему он нам жить мешает? Слышали небось? Про обстрел?

– Это когда «Самумом» стреляли? – наугад спросил я, вспомнив рассказ Семецкого.

Водитель кивнул:

– «Самумом»… Надо же, каждый ребятенок знает… У меня дочка в той школе училась.

У Лиона глаза стали будто старый нейрошунт – круглые и здоровенные. Я тоже оцепенел. Неужели «Лютики» стреляли так неумело, что взорвали школу? С детьми?

– Теперь дома учится, – тем временем продолжал водитель. – Спасибо владетельнице, что обстрел ночью случился… А вашу школу не разбомбило?

– Разбомбило, – неожиданно сказал Лион.

Водитель кивнул:

– Десять школ… до чего ж дошли, изверги… Чего в следующий раз ждать? Больницы взорвут или скотину потравят? Вчера вот посольство прилетало…

Он замолчал.

– И что? – спросил я. – Мы не слыхали.

Водитель вздохнул:

– Да что тут говорить… пока владетельница с послом разговаривала, охранники его в город вышли. Тут и поймали одного, когда он в водохранилище бактерии сыпал…

– Чего? – поразился я.

– Диверсия готовилась, хлопец. – Лицо водителя вновь напряглось. – Фаг это оказался, убийца-диверсант, а вовсе не охранник. Хотел язвенной чумой наш водопровод заразить. Чтобы вся столица умерла, значит. И женщины, и детишки, и старики…

– Его поймали? – спросил я, а перед глазами уже всплыло лицо Тьена. Чтобы он решил убить миллион людей? Неделю летел вместе с нами, улыбался, а сам готовился убить миллион человек? Да не может такого быть!

– Поймали, – ответил водитель. – Завтра вечером казнят, на площади, по приговору трибунала. А посольство имперское с планеты выгнали… и правильно. Нечего было и разговаривать с ними. Убийцы они все, прости их Господь. Убийцы.

Все сразу стало другим. Серым. Будто через дымчатое стекло. Значит, Сянь Тьена схватили? И его казнят? Но ведь он не мог так поступить, это неправда!

– Вы на площадь не ходите, хлопцы, – произнес водитель. – Нечего вам на такое смотреть.

– Не пойдем, – сказал Лион.

И посмотрел на меня.

А вдали уже виднелись небоскребы Аграбада. Разноцветные, лазурь пополам с яичным желтком, праздничные и гордые.

– Конечно, не пойдем, – сказал я. – Вон, видите, справа от дороги указатель мотеля, мы там слезем!

Все здесь было как раньше.

Так же зелено и тепло, домики и палатки, несколько человек, готовящих барбекю в отдалении. В домике с надписью «Заселение» дверь была открыта, изнутри доносился веселый смех. Мы с Лионом переглянулись – и двинулись туда.

За столом сидела симпатичная девушка – я ее сразу узнал, это она так по-доброму ко мне отнеслась месяц назад. Я думал, что она с кем-то разговаривает, но нет, она была одна, а смеялась над книжкой – настоящей, бумажной. Когда мы вошли, девушка с улыбкой посмотрела на нас, кивнула, снова уткнулась в книгу, но тут же внимательно посмотрела на меня. И воскликнула:

– Тиккирей! Ты малыш Тиккирей, пропавший месяц назад!

– Я не малыш, – зачем-то возразил я.

Девушка смутилась.

– Извини, мы называли тебя так в разговорах… конечно же, не малыш… А ты – Лион? Ты тоже у нас жил, с родителями?

Лион только кивнул, с нетерпением ожидая следующих слов. Но девушку интересовало другое.

– Господи, где же вы были, ребята? Мы все так переживали! Искали вас повсюду, лес прочесали, озеро… чего только не подумали!

Мне показалось, что она вовсе не врет. Ни капельки. Что и впрямь все в кемпинге бросились на наши поиски.

А вот нам надо было врать.

– Тогда, ночью… – начал я. – Все уснули, и так страшно… а Лион как раз пришел ко мне, тайком от родителей, мы хотели поиграть… тут какой-то капитан, он жил в соседнем домике и тоже не уснул, увидел нас и заорал, что началось вражеское нашествие, чтобы мы бежали в лес… мы с ним на машине доехали до леса, он нас высадил, а сам поехал в столицу… А мы в лесу жили.

Девушка всплеснула руками.

– Ребята… да что вы… говорят, это был маньяк-убийца! В его номере потом нашли убитого полицейского! Господи, как вы уцелели!

– Я же тебе говорил! – закричал Лион, больно пихая меня в бок. – Он странный был какой-то, у него глаза были злые! Хорошо, что вылезли! Он бы нас на кусочки разрезал!

– Ты же сам в машину полез! – крикнул я в ответ.

Таких комедий у нас было заготовлено несколько. Но в общем-то мы сразу решили, что про Стася упомянуть придется. Ведь агент Инея за ним следил и наверняка доложил начальству, кто такой Стась.

– Ну и полез… – будто бы остывая, огрызнулся Лион. И жадно посмотрел на девушку: – Скажите… а мои родители… где они?

– Твой папа уехал в город, – ответила девушка. – А миссис Аннабель и малыши… у тебя ведь братишка и сестренка, да? Они здесь. В том же коттедже, твоя мама не захотела уезжать, пока ты не найдешься…