Контакт - Саган Карл

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120

Выкрики последовали вновь. Но на этот раз дер Хиир не пытался игнорировать их и просто включил микрофон недовольного. Это был тот же самый делегат, что перебивал Сукхавати несколько минут назад, Филипп Биденбо из Соединенного Королевства, министр от лейбористской партии, член нестабильного коалиционного кабинета.

— …просто не понимают причину нашей озабоченности. Если бы эта Машина в буквальном смысле слова оказалась деревянным конем, мы бы не испытывали соблазна ввезти инопланетное устройство в городские ворота. Все мы читали Гомера. Но давайте обвесим его попонами и покрывалами — и подозрения сразу исчезнут. Почему? Мы почувствуем, что нам льстят или подкупают нас. Да, нам обещают историческое приключение, сулят новые технологии. Даже намекают — с вами познакомятся… как бы это сказать… высшие существа. Но, невзирая на все милые фантазии радиоастрономов, я утверждаю — если существует даже крошечный шанс того, что Машина может оказаться средством уничтожения, ее не следует строить. Как уже предложил советский делегат, лучше сжечь ленты с данными и объявить создание радиотелескопов тяжким преступлением.

Собрание начинало терять благопристойный вид. Делегаты дюжинами просили слова, ожидая электронного разрешения с пульта. Негромкий шум постепенно превратился в гул, напомнивший Элли знакомый радиохаос в эфире. Консенсус явно не представлялся возможным, и сопредседатели не могли унять возбужденных делегатов.

Когда встал китайский делегат, информация на экране компьютера запоздала, и Элли оглянулась, пытаясь добиться помощи у кого-нибудь. Она не знала этого человека. К ней склонился Нгуен «Бобби» Буи, сотрудник Совета национальной безопасности, приданный ныне дер Хииру: «Это Си Цяому. Изрядный гусь. Родился во время Великого похода. Двадцатилетним воевал в Корее. Правительственный чиновник, занимается в основном политическими вопросами. Получил нокаут в период Культурной революции. Сейчас член Центрального Комитета. Весьма влиятельная личность. Недавно упоминался в новостях. Ведает в Китае археологическими раскопками».

Си Цяому оказался высоким широкоплечим мужчиной. Морщины на лице выдавали его возраст, но благодаря безукоризненной осанке и сложению он выглядел едва ли не молодым. Обязательный китель, как костюм-тройка у американских правительственных деятелей, за исключением, конечно же, нынешнего президента, был застегнут на верхнюю пуговицу. Информация о нем появилась и на экране. Элли вспомнила, что читала длинную статью о Си Цяому в одном из видеожурналов.

— Если мы боимся, — заговорил он, — мы ничего не делаем. Это задержит их на время. Но не забывайте, они знают, где нас искать. Наши телепередачи смотрят и на той планете. Мы каждый день напоминаем им о себе. Вы ведь смотрите телевизор? Они не забудут про нас. Даже если мы не станем ничего делать, а им кажется, что мы представляем для них опасность, они явятся сюда сами, и совсем не важно, есть Машина или нет ее. Нам некуда скрыться от них. Не было бы проблемы, если бы мы сидели тихо, ограничиваясь кабельным телевидением и не используя радаров для военных целей. Тогда про нас могли бы и не узнать. Но теперь поздно. Назад пути нет. Курс взят. Если имеются серьезные опасения, что Машина может уничтожить Землю, сборку можно осуществлять и на другой планете. Если она окажется «машиной Судного дня» и взорвет мир… то не наш собственный. Но это будет очень дорого стоить. Пожалуй, слишком дорого. Но если мы боимся не так уж сильно, построим ее посреди великой пустыни. Огромный взрыв в пустыне Такла-Макан в провинции Синьцзин не причинит вреда ни одному человеку. А если мы не боимся вовсе, построим ее в Вашингтоне или Москве. Или в Пекине. Или в этом прекраснейшем городе. В древнем Китае Вегу и две ближайшие к ней звезды называли Пряхой. Видели в них молодую девушку, сидящую возле вращающегося колеса. Многозначительный символ — быть может, эта Машина поможет облачить в новые одежды всех жителей Земли. Мы получили приглашение. Очень необычное приглашение. Может быть, на банкет. Землю прежде не приглашали на банкеты. И отказываться невежливо.

Осенний вечер оказался великолепным, тепло было не по сезону, поэтому Деви Сукхавати оставила пальто в гостинице. Вдвоем с Элли они шли по людным Елисейским полям к площади Согласия. В этническом разнообразии с этим местом могли соперничать разве что Лондон, Манхэттен и еще пара-другая городов планеты. И две идущие рядом женщины, одна в брюках и свитере, другая в длинном сари, совершенно не выделялись из пестрой толпы.

К табачной лавке пристроилась длинная, аккуратная и многоязычная очередь… шла первая неделя легальной торговли завезенными из Соединенных Штатов сигаретами с коноплей. По французским законам лица до восемнадцати лет не имели права приобретать их. Многие в очереди были среднего возраста и постарше. Стояли натурализованные алжирцы и марокканцы. В Калифорнии и Оригоне на экспорт выращивали особенно крепкие сорта конопли. В киоске шла торговля новым, вызывавшим особое восхищение сортом, который выращивали под ультрафиолетовым светом — при этом часть инертной растительной массы превращалась в 1-А-изомер. Зелье именовалось «Солнечным поцелуем». На пачках, выставленных в полутораметровой витрине, была надпись: «Вычтется из твоей доли в раю».

Обращенные к бульвару окна магазинов пестрели красками. Обе женщины купили каштаны у уличного торговца, наслаждаясь их вкусом и видом. По какой-то непонятной причине всякий раз при виде рекламы BNP (Banque Nationale de Paris) [27] Элли читала ее наоборот РИВ — «пив», смешивая кириллицу с латиницей и вспоминая про русское пиво. Потом они дивились на обелиск — память о древних сражениях, — с большим трудом выкраденный из Египта, чтобы стать монументом военных подвигов нового времени. Они решили идти дальше.