Душа механизма - Тюняев Андрей Александрович

— Да, они являлись гражданами враждебных государств: Великобритании, Израиля, США и других стран.

— Множество ответственных постов в России тою времени занимали представители этих государств и Естественно, они действовали не на благо России, а на благо своего организма — Израиля, США…

— Всё правильно вы представили, — согласился старец Кулик. — Иммунная система России в это время давала сбои.

— Какая система?

— Силовые ведомства СССР не определяли вражеские включения в своём теле.

— Почему?

— И это случилось потому, что в эти ведомства за благовременно были введены враждебные элементы, которые сыграли свою роль как парализующий яд и организме.

— Если рассуждать с таких позиций, то вы, безусловно, правы, — сказал Вейзель. — Но пока идёт так как идёт, — путём голосования.

— Редко бывает такое, когда избираемый путём голосования обычный структурный организм соответствует своему избранному положению, — продолжи i старец Кулик.

— А как бывает обычно?

— Обычно — напротив. Он, избранный наверх, пытается перестроить поток проходящей через него им формации под свой, низкий весьма, уровень.

— Может, он считает, что делает для своих избирателей лучше?

— Методы и инструменты, используемые низко уровневыми организмами, весьма действенны, поскольку они не замешаны на догмах преследования добра, а, напротив, преследуют сам результат любыми, как правило, далеко от закона расположенными способами.

— То есть все воры?

— Выходит так, — подытожил старец Кулик. — Поэтому в демократическом обществе есть лозунг «Победителей не судят». Такой лозунг и отмывает все темные пятна на теле структурного организма, невесть какими способами пролезшего в верхние эшелоны власти.

Сон Горбачёва

Ровно в традиционный новый год, отмечаемый некоторыми лицами 11 сентября 2013 года в исключительных пределах своей традиции, Михаил Сергеевич наконец-таки отмотался от наседающих на него дум и стал в лёгком блаженстве отходить ко сну. И вдруг откуда-то издалека, словно из той самой, уже порядком надоевшей ему памяти, экс президента СССР позвали два совсем незнакомых голоса:

— Михаил Сергеевич! — дуэтом настойчиво обратились к Горбачёву профессор Вейзель и старец Кулик. — Нас послали к вам ваша молодёжь! Мы хотим вам задать несколько вопросов.

Нагло перехваченный в том самом белом туннеле и против собственной воли возвращённый кем-то в реальность бывший генсек неторопливо и с достоинством партайгеноссе попытался открыть глаза. Но тут он вдруг понял, что застрял между явью и сном. Михаил Сергеевич, как ни старался, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но, хуже всего, он не мог ни чего ответить этим назойливым незнакомым голосам.

Тем временем Вейзель и старец Кулик подошли к кровати Горбачёва и бесцеремонно присели на её край. Михаил Сергеевичу пришлось стерпеть и их присутствие, а также и то, что один из гостей, присев, зацепил его ногу своим не очень пышным седалищем.

У профессора Вейзеля в руках имелась не очень старая и не сильно потрёпанная газета, которую он проворно развернул и начал вслух читать:

— Нобелевский лауреат Михаил Сергеевич Горбачёв, — Вейзель оторвал глаза от текста и удивлённо взглянул на генсека, — поддержал новую науку Организмику. А вот и интервью Михаила Сергеевича Горбачева корреспонденту. Август 2003-го года.

Вейзель остановился и с видом человека, который уже прочитал всё, что ему было необходимо, протянул газету старцу Кулику. Тот взял её и быстро прочёл коротенькую заметку. Собственно, в ней ничего не были нового. Только сообщались некоторые подробности.

А Михаил Сергеевич всё слушал и делал усилия по налаживанию управления своим телом. Усилия бы ли огромными, пот выступил на лбу у генсека, но Ми хайл Сергеевич так и не смог отрыть глаза.

Однако странным было не то, что экс-президент не мог пошевелиться. Странным было то, что он всё во круг видел каким-то другим зрением. Ему казалось, что он с гостями находится в комнате не лежачим, а таким же, как они…. подвижным, и непринуждённо беседует. Разъясняет не понятые ими ответы и вопросы. Объясняет свою позицию и свои действия. Причём все эти объяснения Михаил Сергеевич выдавал с особым жаром и натиском.

Но ни Вейзель, ни старец Кулик его почему-то не слышали.

— Видите, коллега, — задумчиво посмотрел Вейзель на нобелевского лауреата. — В 2003-м году он уже знал об организмическом устройстве государства.

— Вот именно, — ответил старец Кулик. — Он узнал об этом только в 2003-м году, а Советский Союз уничтожили десятью годами раньше.

Может быть, он что-то и хотел возразить, но бывший генсек лежал в кровати и спал. А оба старца уходили по тому же тоннелю, которым минутами ранее явились без спроса в его спальню. Михаил Сергеевич ещё некоторое время слышал часть их разговора.

— Ещё раз представим себе такую ситуацию. Необразованный, неграмотный, преступный индивид может встать во главу правления этим самым обществом, — говорил старец Кулик, вслушиваясь в эхо туннеля.

Затем старец Кулик и профессор Вейзель сделали очередной шаг и оказались по другую сторону какой- то прозрачной перегородки. Теперь они стояли среди студентов, а там, в глубине, за всё ещё подрагивающим порталом виднелся пройденный ими тоннель и свет, исходивший от настольной лампы, горевшей в спальне бывшего генсека.

— Это легко реализуется, — продолжил старец Кулик. — Например, когда такой индивид удобен некоторому слою общественности, причём, общественности либо данной страны, либо страны, которая является врагом данной страны. Путём установления неправильной, с точки зрения коренного народного большинства данной страны, власти, такая страна теряет многие свои права, имущество, свободы и др. В общем случае, это называется политическая болезнь.

— Это сейчас происходит с Россией. — согласился Вейзель. — Россия — политически больна. А причиной этому — нахождение у власти демократически избранных правителей.

— Вы о ком? — сделал непонимающий вид Вейзель.

— Я сейчас больше говорю обо всех чиновниках.

— А, может, среди них есть добропорядочные люди? — удивился такому обобщению Антон.

— Я и не спорю. Конечно, есть, — согласился старен Кулик и смерил Антона долгим взглядом. — Но, но объективным показателям, среди них в большинстве своём встречаются неположительные особи. Это особенности подбора. Или, я бы даже сказал, издержки подбора.

— Тогда позвольте вам задать вопрос: а российская болезнь вообще излечима? — проявилась, как сестра милосердия, Настя.

— Это не «российская болезнь». Это болезнь Рос сии, которую принесли в Россию нерусские люди. Вы понимаете, что это две разные вещи. А вообще, всякая болезнь лечится, то есть излечима!

— Или? — снова спросила Настя.

— Или — смертельный исход.

— То есть, вы хотите сказать, что в России сейчас такая ситуация, когда она, Россия, больная какой-то заразой, стоит перед лицом всего человеческого мира и пытается выздороветь? — удивился Антон.

— А что здесь удивительного? — ответил старен Кулик. — Ведь любое государство — это такой же организм, как и у человека. Он тоже требует к себе такою же уважения и такого же нормального управления Управление любой страной должно осуществляться ни принципу полезности родной стране, а не по демократическим принципам — конъюнктурность, личное обогащение, пока индивид стоит у власти.

— Вы считаете, что с демократией человечество не продвинется к лучшему миру? — прямо спросила Нона.

— Если человечество желает добиться счастливой жизни, — ответил ей старец Кулик, — надо создать другой вид государственного устройства.

— Какой? — снова спросил Нона.

— Более высоконравственный, более высокоэффективный, нежели демократический, — едва успел ответить ей старец Кулик, как какая-то сила подхватила студентов и вмиг рассадила их по своим местам.

Сласть власти

— Что мы знаем об устройстве государства? А вот что. Во всяком государстве существует три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная, — стал излагать Вейзель как ни в чём не бывало.