Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
И еще я знал, что уже не раз делал выбор раньше – и вновь попадался Хруфру, и вновь оказывался здесь, у этого стола, в этом Учреждении. Что ж, значит, суждено мне до бесконечности общаться с существом, которое когда-то было мной, и каждый раз отвечать ему отказом.
А вдруг мне когда-нибудь удастся ускользнуть от них? Эх, если бы не эти постоянные темпоральные сдвиги, если бы я мог запомнить хоть что-то из этих встреч, не забыть о существовании Учреждения… Оставить где-нибудь хоть какой-то знак, хоть какой-то след, зацепку, хоть что-нибудь, что не стерлось бы при очередном темпоральном сдвиге… Записать – и отдать кому-нибудь эту запись, чтобы в очередной изменившейся для меня реальности прочитать эту запись и, вооружившись, вполне сознательно отправиться на поиски Учреждения…
Виталя! Отдать записи ему, они ведь не заметили его, Хруфр о нем даже не упомянул; парнишка не интересует Учреждение! Найти Виталю…
Но как его найти? Да и не позволит Хруфр никого искать; сразу после моего отказа он вновь забросит меня в прошлое и будет рассчитывать, что жизнь изменит меня в желательную для него, Хруфра, сторону. Ну что ж, выбор сделан…
– Итак? – вкрадчиво произнес Хруфр, поглаживая уже закрытую папку-накопитель. – Сдаем дело в архив и оформляем документы в мир исполнения желаний? Для вас двоих, Доргис, для двоих.
– Нет, – твердо ответил я. – Видимо, суждено нам и впредь продолжать наши беседы. Это мой окончательней ответ, Хрыкин.
Хруфр с силой хлопнул ладонью по папке и, нахмурившись, потянулся к серому телефону. Ткнул пальцем в кнопку с цифрой «семь» и, подождав, пока абонент отзовется, сказал:
– Ответ тот же.
Выслушал, кивнул.
– Да, как и решили.
Положил трубку и взглянул на меня:
– Мне очень жаль, Доргис, что так получается. Поверьте, вы сами виноваты в создании той ситуации, которая в данный момент имеет место.
Я развел руками:
– Помилуйте, Хрыкин, я вас ни в чем не виню.
В животе у меня вдруг обнаружился неприятный холодок. Холодок волной подкатился к сердцу.
– Наши методы весьма гуманны, Доргис, мы редко выходим за рамки.
– Взгляд Хруфра стал сочувствующим и даже печальным. – Но выходим. Вынуждены выходить.
– Сожжение на костре? Четвертование? Водружение на кол? – Я попытался улыбнуться, но, кажется, улыбка у меня не получилась.
– При нашей последней встрече и очередном вашем необдуманном отказе я сказал вам, Доргис, следующее: вы вернетесь в прошлое и будете жить и, возможно, продолжите творить. Но я хорошо изучил вас, Доргис, и поэтому сказал кое-что еще. Я сказал вам: придет время, Доргис, когда вам будет не мил окружающий мир, когда вы устанете от него, от себя и от своих мыслей, когда жизнь покажется вам тошной, этакой пустой и глупой шуткой – и для вас настанет Время Черной Луны. Вы увидите Черную Луну, и у вас навсегда пропадет желание смотреть на звездное небо. Даже более того: возможно, вам захочется уйти, навсегда уйти… понимаете? А вполне обдуманное, осмысленное добровольное уничтожение собственного сознания – это тот единственный случай, та единственная гарантия, что оно уже никогда не восстановится. Нигде. Ни в каких мирах. Я просчитал такую вероятность, Доргис. Она была весьма большой. – Он подался ко мне и впился в меня взглядом следователя. – Вы ведь уже увидели Черную Луну, Доргис?
Вот оно что… Вот оно что… Я захлебывался в водовороте мыслей, я старался вырваться из этого кружения в спокойную прозрачную воду понимания, добраться до теплого песчаного берега истины – и это мне удалось.
Тогда, в предыдущую встречу с Хруфром, когда он посулил мне приход Времени Черной Луны, я заставил себя эапомнить слово «Иллолли», я впечатал его в память, замуровал в подземельях подсознания, выбил нестирающимися буквами на каменном монолите какой-то десятой или сотой глубинной памяти, укрыл в тайнике и заставил себя забыть это слово до поры. До появления Черной Луны. Почему именно это слово? Может быть, это имя той, что ждала меня в одиноком замке на холме? Я увидел Черную Луну – и сработало мое подсознание, и я отправился в Мир Одинокого Замка, на поиски той, что должна была рассказать мне, как разузнать все тайны Учреждения Хруфра. Но Хруфр перехватил меня – и та, что сопровождала меня, не успела воплотиться в Иллолли, которая помогла бы мне расправиться с Учреждением…
Но значит – выход был! Я вновь могу заставить себя запомнить это имя и, отброшенный в прошлое, в очередной раз отброшенный в прошлое, вновь дождаться появления Черной Луны – и отправиться на поиски. Мы еще поборемся, Хруфр!
– Вы видели Черную Луну, Доргис, – утвердительно сказал Хруфр, глядя на меня с непонятной усмешкой. – И все-таки поступили не так, как мы предполагали. Вы провели нас, Доргис, но, надеюсь, в последний раз. Никаких темпоральных сдвигов больше не будет. Мы считаем себя вправе поступать негуманно по отношению к отдельной личности во имя высшего, всеобщего гуманизма. Гуманная цель оправдывает любые средства, Доргис.
У меня сжалось сердце. Неужели Хруфр взял-таки верх и я безнадежно проиграл? Что они решили сделать со мной? Знавали мы уже все эти тезисы насчет достижения высших целей какими угодно средствами…
– Ты любишь смотреть на звездное небо, – жестко сказал Хруфр и оскалился, обнажая острые клыки и, кажется, не заботясь более о сохранении своего чиновничьего имиджа. – Мы дадим тебе возможность смотреть на звездное небо. Это станет твоим единственным эанятием. Когда тебя затошнит от этого занятия, ты позовешь нас и откажешься от дара. – Хруфр на глазах превращался в гладкий черный столб. – И тогда, если захочешь, сможешь отправиться в мир исполнения желаний. Вместе с ней. До встречи, упрямец Доргис.
Черный столб покачнулся, упал, рассекая стол с перекидным календарем и лампой, пробивая невидимую преграду – и обрушился на меня…
