Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
В наисквернейшем расположении духа Джек попытался выбросить эту идею из головы, которая в жизни ещё так не болела. Вертя в пальцах спичечный коробок, на котором был записан номер телефона, он подошел к столу главного библиотекаря.
- Мэм, у вас есть таксофон?
- Нет, сэр, но вы можете воспользоваться моим, местным.
- Простите, но это междугородный звонок.
- Ну, тогда, наверное, лучше всего вам пойти в аптеку.
У них есть таксофон.
- Спасибо.
Он вышел наружу, прошел по дорожке мимо безымянного генерала Гражданской войны и зашагал к деловому кварталу, сунув руки в карманы, с гудящей как свинцовый колокол головой. Свияцово-серым было и небо, наступило уже седьмое ноября и с началом нового месяца погода стала угрожающей.
Уже несколько раз шел снег. В октябре он тоже выпадал, но таял. Новый снежок остался, все покрыла легкая изморозь, сверкавшая на солнце, подобно прекрасному хрусталю. Но сегодня солнца не было, более того, когда Джек подходил к аптеке, небо снова заплевалось снегом.
Телефонная кабина находилась в дальнем конце помещения, и Джек, позвякивая в кармане мелочью, добрался было до середины прохода среди патентованных средств, когда ему на глаза вдруг попались белые коробочки с зелеными буквами.
Он взял одну, отнес кассиру, заплатил и пошел обратно к телефонной кабине.
Плотно закрыв дверь, Джек положил на полочку мелочь и спячечвдый коробок т набрал "О".
- Прошу номер абонента.
- Оператор, Форт Лодердейл, Флорида, - он назвал номер абонента и номер татесофона в кабине. Когда оператор сообщила, что первые три минуты обойдутся в доллар девяносто центов, он кинул в щель восемь четвертаков, морщась каждый раз, как в ухе раздавался гудок.
Потом Джек, чье уединение нарушало лишь отдаленное пощелкивание и лепет устанавливающейся связи, извлек из коробочки зеленый флакон с "Экседрином", отвинтил белый колпачок и бросил на пол оказавшийся под крышкой комочек ваты. Зажав трубку между ухом и плечом, он вытряс три белых таблетки и разложил на полочке рядом с оставшейся мелочью.
Снова завинтив флакон, Джек сунул его в карман. Трубку на другом конце провода сняли после первого же гудка.
- Курорт "Серф-Сэнд", чем можем помочь? - спросил веселый женский голос.
- Я хотел бы поговорить с управляющим... пожалуйста.
- Вы имеете в виду мистера Трента или...
- Я говорю о мистере Уллмане.
- По-моему, мистер Уллман занят, но, если хотите, я посмотрю...
- Хочу. Скажите ему, что звонит Джек Торранс из Колорадо.
- Минутку, пожалуйста.
Она не повесила трубку.
На Джека вновь нахлынула волна отвращения к этому дешевому хрену, задаваке Уллману. Взяв с полочки таблетку экседрина, он недолго разглядывал её, потом сунул в рот и медленно, с удовольствием, стал жевать. Вкус вернул воспоминания, от удовольствия, мешающегося с горечью, в рот брызнула слюна. Вкус горький, сушащий, но непреодолимо подчиняющий себе. Скривившись, Джек глотнул. Привычка жевать аспирин появилась у него в те дни, когда он пил; бросив пить, он начисто позабыл её. Но когда голова просто раскалывается с похмелья или как у него сейчас, - кажется, если разжуешь таблетки, они подействуют быстрее. Он где-то вычитал, что разжевывание аспирина может превратиться в дурную привычку, от которой трудно избавиться. Кстати, где он это прочел? Хмурясь, Джек попытался вспомнить. И тут раздался гояос Уллмана.
- Торранс, что случилось?
- Ничего, - сказал он. - С котлом все в порядке и я ещё даже не вознамерился убить жену. Это я приберегу на после праздников, когда станет скучно.
- Весьма забавно. Зачем вы звоните? Я занятый...
- Занятый человек, конечно. Я понимаю. Я звоню по поводу кой-чего, о чем вы умолчали, излагая мне великое славное прошлое "Оверлука". Например, по поводу того, как Горас Дер вент продал его кучке лас-вегасских шустряков, а те провели отель через столько подставных корпораций, что даже ИРС не знало, кто же владелец. Как они дождались подходящего момента и превратили его в место развлечений шишек из мафии, и как в 66-м отель пришлось закрыть, когда один мафиозо немножечко умер. Вместе со своими телохранителями, которые стояли снаружи у двери президентского люкса. Да, президентский люкс "Оверлука" - великое место: Уилсон, Гардинг, Никсон и Вито Мясник, так?
На другом конце линии воцарилась изумленная тишина, потом Уллман спокойно сказал:
- Не понимаю, какое отношение это может иметь к вашей работе, мистер Торранс. Это...
- Хотя самое интересное началось после того, как застрелили Дженелли, как по-вашему? Еще парочка поспешных перемещений - вот он есть, а во г его нет, - и "Оверлук" вдруг становится собственностью частного лица, женщины по имени Сильвия Хантер... которая совершенно случайно с сорок второго по сорок восьмой год звалась Сильвией Хантер Дервент.
- Ваши три минуты закончились, - сказала оператор. - Пошел сигнал.
- Дорогой мой мистер Торранс, все это - достояние гласности... и очень старая иетория.
- Я об этом не знал ничего, - сказал Джек. - Сомневаюсь, чтобы, кроме меня, об этом знали ещё многие. Не исключено, что история с убийством Дженелли памятна, но сомнительно, чтобы кто-то сопоставил все поразительные и странные смены "Оверлуком" владельцев с сорок пятого года. Создается впечатление, что у руля всегда оказывается Дервент или люди, имеющие к нему отношение. Чем там заправляла Сильвия Хантер в 67 и 68 году, мистер Уллман? Борделем, ведь так?
- ТОРРАНС! - шокированный тон Уллмана прошел две тысячи миль сквозь потрескивания во всей полноте.
Улыбаясь, Джек закинул в рот ещё одну таблетку экседрина и разжевал её.
- Она продала отель после того, как довольно известный американский сенатор умер там от сердечного приступа. По слухам, его нашли в чем мать родила, если не считать черных нейлоновых чулок, пояса с резинками и пары туфель на высоком каблуке. Кстати говоря, лакированных.
- Злобная, отвратительная ложь! - выкрикнул Уллман.
- Да ну? - спросил Джек. Ему становилсь лучше. Головная боль отступала. Он взял последнюю таблетку и сжевал, наслаждаясь горьковатым вкусом раздробленного во рту в порошок экседрина.
