Смерть по имени сон - Най Джоди Линн

Лунзи пригнулась, чтобы уберечься от осколков, и ухватилась обеими руками за край люка, потому что космический вакуум жадно высасывал атмосферу корабля сквозь дыру в корпусе. Крепко стиснув зубы, она отчаянно цеплялась за металлический бортик и с ужасом смотрела, как обломки мебели, одежда, кофейные чашки, чей-то скафандр исчезают в пробоине вместе с воздухом.

Воздух на глазах превращался в капли, которые тут же застывали на её очках, металлических «молниях» одежды, на губах, щеках и ресницах. Руки её свело от холода. Лунзи понимала, что долго она не протянет и космос всосет и её через пробоину. Она знала, что это смерть. И все-таки случилось чудо…

Лунзи услышала громкий треск: это письменный стол и кресло протискивались в дверной проем её кабинета. Вылетев в коридор, они, поочередно ударившись о противоположную стену, снова столкнулись в проломе корабельного корпуса. Торнадоподобный ураган моментально прекратился, мебель из медицинского кабинета перекрыла ему путь. Лунзи поспешила воспользоваться счастливой случайностью, чтобы спастись. Она юркнула в люк головой вперед, подтянула ноги и перевернулась, чтобы целиком оказаться внутри, между рядами надежно укрепленных сидений, с трудом встала на четвереньки и протянула онемевшую руку, чтобы захлопнуть дверь, после чего добралась до пульта управления, не ощущая себя в полной безопасности, пока её спасательный кокон не улетит подальше от потерпевшего катастрофу судна.

Капсула резко сорвалась с места и стала быстро удаляться от «Нелли Майн». Лунзи безжалостно швыряло в крошечной кабине. Она крепко ухватилась за поручни, сделала рывок, села в кресло пилота и зафиксировалась пристяжными ремнями.

Шарообразный космический корабль казался ещё одним астероидом на фоне звезд. На миг полоса жилого сектора «Нелли Майн», накренившегося у неё на глазах на четверть оборота, вспыхнула крошечными огоньками. Это остальные члены судовой команды покинули корабль в таких же капсулах, как и она.

Лунзи пожалела, что вместе с ней в капсуле не оказалось никого, и до тех пор, пока её не спасут, у неё не будет никакой компании, кроме пустого космоса. Когда зовет сигнал тревоги, ты бежишь. Или – умираешь.

Она ещё смогла разглядеть, в каком месте гигантский астероид врезался в «Нелли». Он попал как раз туда, где располагались жилые каюты судовой команды, с противоположной стороны от того крыла, где находилась Лунзи несколько минут назад, оставил глубокую вмятину и, изменив направление, полетел дальше.

Второй астероид, размером чуть ли не с луну, мог нанести гораздо более серьезные повреждения. Корабль, все ещё управляемый автопилотом, медленно поворачивался к нему, все вспомогательные ракетные двигатели с одной стороны работали, чтобы избежать лобового столкновения с угловатой глыбой и встретить удар бортом. Зачарованная величественным зрелищем, Лунзи с ужасом смотрела, как два исполина сблизились и впечатались друг в друга.

Её утлое суденышко с нарастающей скоростью несло прочь, но гораздо раньше произошел взрыв. Взрыв перегруженных внутренних двигателей разорвал листовую обшивку позади жилых помещений, взломал перекрытия и вытолкнул обломки из корпуса неуправляемого корабля. Куски раскаленной докрасна корабельной обшивки проносились мимо неё подобно пушечным ядрам, некоторые пролетали всего в нескольких ярдах от её капсулы. Планетоид не торопясь удалялся, столкновение лишь незначительно изменило его курс.

Лунзи облегченно вздохнула. Бедствие произошло так быстро! Всего несколько минут пролетело с тех пор, как по радио была объявлена тревога.

Её самодисциплина хорошо послужила – она действовала быстро и решительно.

Её наставники считали её одаренной от Бога, сумевшей многого достичь своими силами. А основное положение самодисциплины и предписывало медикам и командному составу офицерского звания и выше, особенно тем, кто уже бывал в критических ситуациях, делать больше, чем кажется возможным. За годы напряженных тренировок Лунзи достигла уровня настоящего мастерства. К сожалению, она не имела возможности продолжить свою преподавательскую деятельность с тех пор, как связалась с Тау Кита. Лунзи была благодарна инструкции, которая, по всей вероятности, спасла ей жизнь, но она осознавала, что её капсула находится по меньшей мере в двух неделях пути от рудной платформы. Она включила коммуникационную систему и склонилась над аудиопередатчиком.

– SOS, SOS! Говорит челнок «Нелли Майн», регистрационный номер НМ-СК-02. Повторяю, SOS!

Из динамика раздавался треск помех, который мешал ей расслышать слова.

Но вот треск постепенно начал стихать, и она отчетливо услышала мужской голос:

– Слышу вас, СК-02. Говорит капитан Косимо, СК-04. Это вы, Лунзи?

– Да, сэр. Спасся кто-нибудь ещё?

– Да, черт подери! Все налицо. Отвечайте, как вы? Мы боялись, что, возможно, потеряли вас, когда система слежения за повреждениями сообщила о пробоине в вашем крыле. Мы слышали дьявольский грохот. Я знал, что когда-нибудь это случится. Бедная старая «Нелли»… У вас все в порядке?

– Да, все нормально.

– Отлично. Мы подаем сигналы бедствия, но в непосредственной близости нет никого. Перед тем как произошел взрыв, мы послали сообщение на «Декарт-6», чтобы отправили кого-нибудь нам на подмогу. Настройте ваш маяк на частоту 34,8 и включите.

Лунзи нашла ручки настройки и зафиксировала указанное значение:

– Как много времени им потребуется, чтобы найти нас, Косимо?

Снова появились помехи, голос капитана терялся в шуме, становясь едва различимым:

– …раскаленного астероида помехи. Пройдет не менее двух недель, прежде чем они получат наше сообщение, и, по моим подсчетам, им понадобится недели четыре, чтобы нас разыскать. Я приказываю всем погрузиться в холодный сон, доктор. Есть какие-нибудь вопросы или возражения?

– Нет, сэр. Я согласна с вами. Для подавляющего большинства людей было бы эмоционально очень тяжело на протяжении шести недель просыпаться в столь ограниченном пространстве, даже если синтезаторы и восстановительные системы выдержат.

– Это уж точно. Тут у меня в челноке ещё два члена экипажа, рикси, которые верещат по поводу своих чертовых яиц и проклинают на чем свет стоит клаустрофобию. Я бы очень хотел, доктор, чтобы вы были сейчас здесь – проконтролировать процесс погружения в холодный сон. При одной мысли о подкожном введении препарата я нервничаю.

В голосе Косимо не слышалось и тени беспокойства, но Лунзи была благодарна ему за то, что он попытался подбодрить её.

– Здесь нет ничего сложного, – заверила она капитана. – Главное запомните – острым концом вниз.

Капитан от души рассмеялся и прервал связь.

В аптечке, которой была укомплектована спасательная капсула, находилось несколько ампул с медикаментами. В их число входили антидепрессанты, средства для приведения в сознание и состав для погружения в предохраняющий холодный сон вместе с препаратом из этого состояния выводящим. Лунзи извлекла баллончик с распылителем из его ниши и прыснула в пузырек с криогеником. У неё останется всего несколько мгновений перед тем, как состав начнет действовать, поэтому она сперва приготовила себе удобное ложе из специально приготовленных для этого теплых шерстяных одеял и соорудила что-то вроде подушки, подвернув одно из них в месте, предназначенном для головы. Потом она ввела в судовой компьютер данные, которые могли потребоваться для её идентификации при пробуждении, информацию о противопоказаниях определенных препаратов, сведения о родственниках и название планеты, где она родилась. Когда все было сделано, Лунзи улеглась на постель. Она чувствовала, как самовнушение снижает уровень адреналина у неё в крови. Но моментами ей казалось, что она истощена и измучена, что от её решительности не осталось и следа. В одной руке Лунзи держала баллончик с препаратом, в другой сжимала голограмму с изображением дочери.

– Компьютер, – скомандовала она, – проконтролируй жизненно важные показатели и начинай погружение в холодный сон, когда частота ударов моего сердца будет равна нулю.