Операция «Гадюка» (сборник) - Булычев Кир
Ознакомительная версия. Доступно 51 страниц из 253
— Как видишь, упустил. И я не спросила.
— Принести еще кофе?
— Давай.
Я принес две чашечки и поставил на стол.
— Что же мне теперь делать? — спросил я.
— Наверное, ничего, — сказала Катрин. — А может быть, ждать, не вернется ли он снова?
— Он может вернуться?
— Одно время мне снился один и тот же сон, правда, с вариациями, раз сто. Он мне так надоел, что я боялась идти спать.
— И о чем был сон?
Катрин задумалась. Я видел, как в ней борется желание поведать мне правду или, воспользовавшись случаем, удариться в какую-то выдумку.
— Сон был о том, — решилась она наконец, — как мы с тобой расстаемся. По моей вине.
— Вот это уже интересно.
— Но в отличие от твоего сна мой — чистая правда.
— Мой сон тоже был чистой правдой.
— Неужели не понимаешь, что твое подсознание боролось с невозможностью объяснить с помощью Дарвина и Тимирязева некоторые свойства твоего организма?
— Значит, свойства существуют?
— Разумеется.
— Это уже шаг вперед. А может, допустить, что я космический подкидыш?
— Есть такая версия, — спокойно ответила Катрин.
Я готов был ее разорвать — еще не хватало, чтобы и она оказалась пришельцем, готовым утащить меня с Земли.
— Не думай, что я — космический странник, — сказала Катрин. — Но сейчас я тебе расскажу мой сон и боюсь, что ты повернешься и уйдешь. А мне этого не хочется.
— Тогда не рассказывай.
— Я должна. Я обязана.
— Ну ладно, Катюша, если тебе не хочется.
— Сон такой: я работаю в Институте экспертизы.
— Нашла чем удивить!
— Но ты ни разу не удосужился спросить, чем мы занимаемся.
— Я знаю. Теорией криминалистики.
— Лучше бы спросил, чем гадать.
— Это секретная фирма.
— Настолько, насколько идиотов не пускают внутрь, чтобы они не сломали ценные часики.
— Значит, тебе рекомендовали познакомиться с космическим уродом? — догадался я. И мне стало грустно. Лучше бы я улетел.
— Рекомендовали, — сказала Катрин.
Чего ей стоило промолчать!
— Больше можешь ничего не говорить, — сказал я.
Катрин не стала возражать. Она смотрела на дождь, а я видел ее четкий профиль. Мне было видно, как блестят ее глаза, словно она собиралась разреветься.
— С моей склонностью к анализу… — начал я.
— С твоей чертовой склонностью все препарировать, словно перед тобой не люди, а бабочки!
— На этот раз в роли бабочки выступаю я. И мне, признаюсь, грустно. Потому что, если бы на твоем месте сидел некий гражданин Кошкин, я бы повернулся, ушел и забыл бы о Кошкине. А ты меня обидела.
— Честное слово, Гарик, я и не подозревала, что из этого выйдет. И если ты постараешься потерпеть немного, я расскажу тебе то, что знаю сама. Может, этого недостаточно, но по крайней мере ты будешь знать, какая роль в этом отведена мне.
— Господи, — сказал я, — капуччино здесь без сахара!
— А ты размешай.
— Не выношу капуччино.
— Тогда закажи себе водки.
— Ты лучше расскажи мне. Если это, конечно, сон.
— Конечно, сон! — Катрин облегченно улыбнулась. Больше всего на свете она боялась, когда я терял чувство юмора. Это было событием редким, но катастрофическим.
— Не тяни, я умираю, так хочу узнать, что вы обо мне знаете. То же, что мой гость? Или меньше?
— Ни черта мы о тебе не знаем! — призналась Катрин. — А как ты думаешь, дождик кончается?
Уголки ее полных розовых губ дрогнули.
— Только договорились — без слез, — сказал я. — Меня ведь обижает не то, что за мной кто-то наблюдает. За Пушкиным тоже наблюдало Третье отделение. Мне обидно, что некто изображает при этом нежные чувства и целуется со мной в подъезде, что я считаю более высоким проявлением любви, чем краткое свидание в квартире подруги Нелли.
— У меня нет подруги Нелли, — возразила Катрин.
— Тогда расскажи мне о подруге, которая велела тебе изображать чувства к отвратительному тебе существу!
— Ну, честное слово, честное-пречестное слово, я к тебе так отношусь… так отношусь, что ты просто глупый идиот, который не хочет ничего замечать! Если бы ты сказал, чтобы я поехала с тобой к подруге Нелли…
— Только не перегибай палку. Опошлить можно все, включая чувства. А склеить уже ничего нельзя. Так что, поплакав над черепками, расскажем жертве о тех ловушках, в которые она угодила.
— О каких ловушках?
— О твоих прекрасных синих глазах и твоих тонких щиколотках, о твоей высокой груди и очень красивых ушах…
— Гарик, мне нельзя этого рассказывать. Я нарушаю правила.
— Тогда не рассказывай.
— Я не расскажу, и ты улетишь на свою планету.
— Значит, в самом деле это не сон?
— Может быть, и не сон.
— Чем занимается твой институт?
— Всем на свете, — сказала Катрин.
— Чудесное объяснение! И что же вы можете сказать о падении популяции леммингов в Северной Норвегии?
— Если падение популяции вызвано необъяснимыми причинами, наш институт направит туда экспедицию или хотя бы одного специалиста.
— Точнее!
— А точнее — наш институт имеет дело с вещами, людьми и проблемами, которым нет разумного объяснения. И ищет им разумное объяснение.
— При чем тут я?
— Зачем задавать вопрос, если ты знаешь на него ответ? — спросила Катрин, взглянув наконец на меня. Глаза ее были глубоки и печальны.
— Какой ответ? — настаивал я.
— Наш институт получил сигнал о том, что в аспирантуре при Государственном историческом музее, в отделе археологии, трудится молодой человек, который обнаруживает странные способности. Настолько странные, что они были замечены его друзьями, и друзья рассказали о них знакомым, а знакомые своим женам, а их жены — своим приятельницам, а у одной из приятельниц муж трудится в нашем институте… До сих пор значительная часть информации попадает к нам таким вот первобытным путем.
— И тебя послали знакомиться со мной?
— С тобой не надо было знакомиться, — возразила Катрин. — При виде меня ты кинулся на бедную девушку, как птеродактиль на питекантропа.
— Никогда не видел, как птеродактили кидаются на добычу, но помню тебя на дне рождения Крогиуса. Это он про меня сообщил куда надо?
— Куда надо про тебя, насколько мне известно, не сообщали. Все шло на более низком, любительском уровне.
— И вы доверились информации, полученной таким путем?
— Мы не жалеем сил проверять. Порой открываются любопытные вещи.
— А теперь ты поняла, что исследование закончилось, что все оказалось банальным сном о пришельцах. И прощаешься с подопытным кроликом Юрием Гагариным, названным так в детском доме, потому что он имел счастье родиться в десятилетие героического полета первого космонавта. Знали бы мои крестные, как иронически обернется их предчувствие.
— Как бы мне хотелось так же шутить, как ты, — сказала Катрин. — А я не умею.
— Так плохо, мой следователь?
— Так плохо, потому что я потеряла тебя, мой Гарик. Ты не простишь мне того, что я познакомилась с тобой специально. Что я наблюдала за тобой.
— Ты наблюдала за мной?
— Все эти недели. С марта месяца.
— Ну и как?
— Гарик, пойми, мне очень плохо!
— Не капай слезы в капуччино. Кто будет допивать эту соленую бурду?
Катрин потянулась ко мне, но стол мешал — он умудрился встать точно между нами. Мне даже не пришлось отстраняться.
— Я, честное слово, очень расстроена. — Катрин старалась найти убедительные слова, чтобы я поверил, что лишь сначала она следила за мной, как за непонятной зверушкой, а потом уже общалась со мной, как с настоящим человеком. Я понимал ее и заранее знал все, что она хочет сказать. Но от этого моя обида на нее не проходила. Именно на нее, а не на идиотский Институт экспертизы, измышление нездорового ума. Институт не может целоваться, а Катрин целовалась сказочно, как самая страстная из десятиклассниц.
— Значит, сначала ты изучала, а потом заинтересовалась? — сказал я.
— Ты можешь издеваться надо мной сколько хочешь…
Ознакомительная версия. Доступно 51 страниц из 253
Похожие книги на "Операция «Гадюка» (сборник)", Булычев Кир
Булычев Кир читать все книги автора по порядку
Булычев Кир - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.